Российское информационное агентство

ИНТЕРЛЮДИЯ

Итоги голосования не вызывали никаких сомнений. Он был избран президентом Грузии подавляющим большинством голосов. По предварительным данным, уже получил до 0,7 % всех проголосовавших. Он сидел в кресле председателя Верховного совета и не отвечал на телефонные звонки. Все пытаются его поздравить. Хотя его победа и до этого не вызывала никаких сомнений.

Если бы не некоторые деятели интеллигенции. Почему они так подло себя повели? При воспоминании об этом он нахмурился. Понятно, когда против него выступают представитель компартии или маргинальные кандидаты. Но когда интеллигенция выдвигает своего кандидата, который получает их голоса, это не только неприятно, но оскорбительно и обидно. В Грузии нельзя побеждать обычным большинством голосов. Здесь важно, кто именно за тебя голосует. На Кавказе привыкли ценить мнение уважаемых людей. А большинство известных режиссеров, художников, писателей решили поддержать кандидатуру Валериана Адвадзе. Когда ему принесли список людей, готовых поддержать Адвадзе, он даже не поверил. Этого просто не могло быть. Такие имена: Чабуа Амираджэби, Резо Габриадзе, Теймураз Китовани, список получился длинным. Они не поддерживали единого кандидата грузинского народа. А он так рассчитывал на их поддержку, особенно писателей. Чабуа вообще выдающийся писатель, известный по всему Советскому Союзу после выхода фильма о Дато Туташхиа, автором которого он был. И такой писатель собирается голосовать за другого кандидата.

Звиад был сыном выдающегося грузинского писателя, считавшегося классиком грузинской литературы, – Константина Гамсахурдиа. Выросший в обеспеченной семье, знающий иностранные языки, получивший прекрасное образование, начитанный, грамотный, Звиад Гамсахурдиа примкнул в Советском Союзе к группе диссидентов. Он всегда боролся за свободную и независимую Грузию. Но тогда Комитет государственной безопасности достаточно быстро и легко вычислил их группу, и все были арестованы. Звиада долго уговаривали отречься от своих взглядов. В Грузии знали и уважали его отца, его нельзя было просто так осудить и отправить в Сибирь. Необходимо было добиться от Гамсахурдиа покаянного выступления, сделать все, чтобы остальные диссиденты убедились в бесперспективности подобных взглядов и выступлений. Конечно, давил и сам Шеварднадзе. С одной стороны, он не хотел давать повод для осуждения грузинской интеллигенции, а с другой – понимал, какую опасность для существующей власти в Грузии представляют подобные молодые люди. И поэтому Гамсахурдиа обрабатывали лучшие психологи не только местного КГБ, но и присланные из Москвы специалисты. В какой-то момент Звиад сдался и согласился на публичное выступление. Этот день был триумфом грузинского и центрального КГБ, когда сын Константина Гамсахурдиа выступал по Центральному телевидению с осуждением своих взглядов и действий своих товарищей.

Всю свою жизнь потом он сожалел об этой слабости. Но было уже поздно. В памяти людей он остался человеком, способным отречься от своих взглядов и своих товарищей. Может, этот трагический инцидент повлиял на его судьбу. Он стал самым неистовым, самым непримиримым, самым убежденным борцом за независимость своей страны. Словно ему приходилось все время доказывать, что памятная уступка в молодости была лишь досадной ошибкой, случайным эпизодом в его судьбе.

Апрельские события восемьдесят девятого года всколыхнули всю Грузию. Это была не просто трагедия, это была черта, переступив которую народ уже не мог и не хотел оставаться в единой стране. Погибших хоронили при огромном стечении народа. На этой волне Гамсахурдиа и его единомышленники легко выигрывали выборы, и его избрали руководителем парламента Грузии.

Необходимо отметить, что здесь свою особую роль сыграла и комиссия Собчака, которую прислали из Верховного Совета СССР для расследования событий, происшедших в Тбилиси. Комиссия вынесла решение о том, что для разгона демонстрантов солдаты применяли саперные лопатки, избивая и убивая безоружных людей. Все попытки генерала Родионова, командующего войсками, добиться правды ни к чему не привели. Военных сделали заложниками происходящего. Хотя было известно о просьбе руководства грузинской компартии срочно принять меры с целью разблокирования ситуации. При этом особо подчеркивалось, что все будет зависеть от решения Центра. Сразу после событий в Тбилиси Горбачев в характерной для него манере заявит, что ничего не знал о случившемся и ему доложили только после приземления его самолета из Великобритании, как будто глава ядерной державы мог быть недоступен своим заместителям и помощникам в своем самолете.

Но самое страшное заключалось в том, что решение комиссии о «саперных лопатках», которыми убивали девушек и женщин во время разгона митингов, окончательно утвердилось в сознании людей. Никто из серьезных аналитиков не задал себе элементарного вопроса: как могло случиться, что среди погибших были в основном девушки и женщины? Получается, что солдаты убивали их саперными лопатками на глазах у мужей, братьев, отцов? Подобное было глубоко оскорбительным для грузинского народа, для грузинских мужчин. Но тогда, пытаясь обвинить во всем Москву и вооруженные силы, никто даже не понял, какое заключение комиссии было оглашено. На самом деле почти все женщины погибли в давке, возникшей во время наступления солдат. Саперных лопаток, которыми убивали грузинских женщин, просто не было, иначе нужно согласиться с тем, что тысячи грузинских мужчин спокойно убегали, оставляя своих женщин под ударами саперных лопаток.

Апрельские события стали настоящей трагедией для всей Грузии, но на ней начали наживать свой безнравственный политический капитал политики и демагоги. Уже гораздо позже, когда российский президент Ельцин решит назначить Родионова министром обороны, он затребует к себе все материалы по тбилисским событиям и убедится в том, что командующий не отдавал приказа о разгоне мирной демонстрации с применением спецсредств. Но по большому счету все эти слова не имеют никакого значения, если во время разгона была хоть одна жертва. В любом случае военные и те, кто принимал решение о разгоне демонстрации, отвечают за случившуюся трагедию. Только не нужно при этом так бессовестно лгать, ведь гибель любого человека – всегда огромная трагедия для его родных и близких.

Родионов станет министром обороны и попытается провести реформы, как-то улучшающие положение военнослужащих. Во время одного из докладов, когда он только начнет говорить, Ельцин прервет его, не дослушав, потому что ему неинтересны вечные жалобы Родионова на недофинансирование армии. Тогда Родионов по армейской привычке вслух пошлет всех куда подальше и сядет на место. Реакция Ельцина будет мгновенной. В нем проснется самолюбивый партийный секретарь обкома. Через минуту Родионов уже не будет министром обороны, а указ о его снятии выйдет на следующий день.

Но до этого времени еще далеко. А пока в Тбилиси все отмечают триумфальную победу Звиада Гамсахурдиа. Теперь никто не сомневается, что Грузия окончательно покидает Советский Союз и обретает долгожданную независимость. С именем Гамсахурдиа люди связывают свои лучшие надежды. Но почему так упрямо не голосуют за него самые видные представители интеллигенции? Почему так не доверяют ему? Неужели только потому, что он один раз оступился? Кто без греха, пусть первым бросит камень. Разве можно осуждать молодого человека, не выдержавшего психологического и морального пресса специалистов из КГБ? Разве можно за это его осуждать?