— Не без этого. Ваша кровь.

— От которой мы отказались. Андрей так вообще не думает о своем сыне. Или это он тебя просил?

— Моя инициатива. — Новиков покаянно склонил голову, хотя знал: сейчас его ругать не будут.

— Правильная инициатива, — ожидаемо сказал Мальцев. — Молодец, Паша, хвалю. Присматривай и дальше. Мало ли что. Сглупил Андрюша, чего уж там. Но прошлого не отыграть назад.

В этот раз он замолчал надолго. Так надолго, что Новиков деликатно кашлянул, напоминая о своем присутствии.

— Игнат Мефодьевич, так что будем делать с Елисеевым? Раздражающая персона.

— А? — очнулся от размышлений Мальцев. — Пока не трогаем. И, Паша, в ближайшее время жду от тебя отчет, за что ему заплатили Тумановы и что Сашка делал в школе. Причем настолько секретное делал, что пришел туда телепортом.

— Может, под личиной, Игнат Мефодьевич?

— Может, и под личиной. Главное — он не хотел, чтобы кто-то узнал, что он там появлялся. Поэтому твоя задача выяснить — зачем он там был. Все, Паша, можешь идти.

Новиков попрощался с Мальцевым, не выказывая рвущегося раздражения. Легко сказать, выяснить. И в школе, и во дворце агентуру вычистили. Информацию приходится собирать по крохам, из чужих обмолвок и от осведомителей из чужих кланов. И почему только Мальцев так держится за этого щенка? Самый простой вариант физического устранения из-за этого недоступен. Знал бы, что так все обернется, Новиков бы Елисеева еще при первой встрече положил. Долго ли сыпануть отравы — и нет человека. А фигурой пацан тогда был такой, что смерть его никто не стал бы расследовать. А теперь одни сплошные проблемы от Елисеева и куча дополнительной работы. А дополнительную работу Новиков не любил.

Интерлюдия 16

После общения с Ярославом Кирилл Лазарев был огорчен. Не получилось у них семейного разговора. Сын был холоден и любые инициативы воспринимал в штыки. Оправдываться перед ним Кирилл не хотел. Не объяснять же, что отчуждение было результатом договора с Валерией и на кону стояла жизнь и здоровье Веры и самого Ярослава. Такие договоры — признак слабости. Но выбора на тот момент у Кирилла не было, потому что женитьба на племяннице императора дает не только связи, но и кучу ограничений. Это уже потом, когда Валерия окончательно пошла вразнос, император дал понять, что он не будет возражать, если ее ограничат в правах, но поначалу отношения Валерии с дядей были очень близкими. Все-таки хорошо, что Андрей не унаследовал склонность к менталу — в современном мире такая склонность скорее минус, потому что, во-первых, вызывает настороженность даже в своем кругу, а во-вторых, если даром не заниматься, он начинает расшатывать психику. И чем дальше, тем сильнее. Ибо если ты не берешь ментал под контроль, то ментал берет под контроль тебя.

Воспоминания о покойной жене были неприятны. Последние годы она превратила его жизнь в постоянный ад, так что Кирилл даже испытал облегчение после ее смерти. Разумеется, когда убедился, что отец не приложил к этому руку. Теща тоже была полна подозрений. На похоронах она не столько убивалась по погибшей дочери, сколько пристально рассматривала Лазаревых, как будто не могла решить, кого из них назначить виноватым в смерти дочери. Вердикт императорской гвардии о том, что смерть — результат несчастного случая, ее не убедил. Возможно, потому что правдой это не было? Мать Валерии всегда очень остро чувствовала ложь. Свои способности она держала под контролем и развивала всю жизнь, в отличие от дочери.

Кирилл вышел из машины, полностью погруженный в свои мысли, и поэтому не сразу заметил, что ему наперерез бросился пожилой мужчина, которого телохранители сразу оттерли. И не заметил бы, если бы тот не завопил:

— Кирилл Андреевич, мне нужно с вами поговорить!

Лицо мужчины показалось Кириллу знакомым, поэтому он притормозил, вглядываясь. Неожиданно. Этому-то что надо?

— Андрей Дмитриевич, если не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь, Кирилл Андреевич, — радостно подтвердил отец Веры. — Нам бы поговорить с вами а?

Вести его в кабинет не хотелось. Кирилл почему-то был уверен, что разговор пустячный, важный лишь для самого Елисеева. Но знак охране он дал, чтобы подпустили, и Елисеев чуть не рысью подбежал, подобострастно улыбаясь.

— Слушаю вас, Андрей Дмитриевич.

— Я бы не хотел говорить при свидетелях…

Кирилл щелчком пальцев выставил защиту от прослушки и повторил:

— Слушаю вас. Надеюсь, разговор будет не слишком длинным.

— Я знаю, что вы занятой человек, Кирилл Андреевич, и никогда бы не стал отнимать ваше время, не будь вопрос очень важным для меня и моей семьи. Дело касается вашего младшего сына, Ярослава.

— И какое отношение к нему имеете вы?

— Как это какое? — опешил собеседник. — Я ему дед. И я хотел бы участвовать в его воспитании и как родственник, и как маг. Но Ярослав почему-то настроен против меня.

— Почему-то? — усмехнулся Кирилл. — Не потому ли, что вы возжелали влезть в его жизнь только тогда, когда он резко пошел вверх и заимел много денег? А до этих пор вы не слишком-то интересовались его жизнью и не помогали ни ему, ни его матери.

Елисеев принял высокомерно-горделивую позу и бросил:

— Это мы-то не помогали? Просто мы пытались держать помощь в тайне из-за вашей супруги, которая нам угрожала. Как вы думаете, откуда у Веры появилась квартира? Моя жена купила.

Он с видом: «А крыть-то тебе нечем, мил-человек» уставился на Кирилла, но тот лишь усмехнулся в ответ.

— На мои деньги купила, Андрей Дмитриевич, которые вы пытались у нее отобрать. Думали, я об этом не узнаю?

Елисеев чуть умерил высокомерие, но именно что чуть. Он все так же считал себя лицом невинно пострадавшим от чужих интриг.

— Я понятия не имел, откуда у нее деньги. Она заливала про наследство от тети. Именно поэтому я считал, что деньги должны быть разделены между всеми членами семьи. Это было бы справедливо, понимаете? — не стушевался Елисеев. — Я вообще за справедливость.

— А от меня-то вы чего хотите? — усмехнулся Кирилл, которого это представление только уверило в том, что и Вере, и Ярославу лучше держаться подальше от этой семейки.

— Как что? Вы же с ними встречаетесь, — убежденно сказал Елисеев. — Замолвите за меня словечко перед Ярославом, а, Кирилл Андреевич? Что вам стоит?

— Как сказал Ярослав, мы с ним всего лишь деловые партнеры. А деловые партнеры не лезут во внутри семейные дела, — отрезал Кирилл.

— Я не прошу вас лезть в его дела. Я прошу вас, чтобы вы напомнили ему, что у него есть родственники, на которых он может положиться.

— Серьезно? Положиться? Вы пытались отжать у него клан, — не скрывая усмешки, напомнил Кирилл.

— Я? Что вы такое говорите? — оскорбился Елисеев. — Меня ввели в заблуждение, и я был уверен, что мальчик не сможет правильно распорядиться деньгами.

— И поэтому воспользовались предложением его врагов.

— Почему сразу врагов? Егор Дмитриевич — солидный господин, с большим опытом управлением кланом. Есть чему поучиться.

— Всего хорошего, Андрей Дмитриевич, — прервал Кирилл бессмысленный разговор. — Надеюсь больше вас никогда не увидеть.

Он развеял заклинание, отстранил Елисеева и спокойно продолжил идти ко входу в здание, не обращая больше ни на кого внимания.

— Теперь я понял, в кого Ярослав такой бесчувственный — в родного папашу! — Елисеева уже оттерли телохранители, но он продолжал бесноваться и орать. — Я ведь многого не прошу. Только небольшой помощи по восстановлению семейных связей. Но вы и в этой малости мне отказываете. Потому что лазаревская кровь — порченная. Вы не цените семью.

Он еще что-то орал, но Кирилл больше его и не слышал, потому что вошел в офисное здание Лазаревых, куда путь его собеседнику был заказан. Кирилл еще подумал, что Ярослав совершенно правильно не желает впускать этого беспринципного типа в собственную жизнь. Все-таки иные родственники — родня только по названию, а на самом деле — жадные пиявки, которые только и ждут возможности присосаться к денежному потоку.

Глава 18

Разговор с Волошиным получился занятным. Долгосрочный договор он заключать не хотел, его устраивала только разовая поставка, причем небольшая. В результате уверенность, что меня собираются надуть, только крепла.

— Вы же понимаете, Ярослав, что это пробная партия, после продажи которой станет понятно, стоит ли вообще этим заниматься. Все-таки артефакты премиум-сегмента немного не мой профиль, — знатно пудрил он мне мозги. — А вот когда мы точно поймем, что сотрудничество будет не разовым, а постоянным, тогда