Остальные кошки, сидевшие на доме, забеспокоились. Многие встали и принялись потягиваться, выгибая спины. Некоторые начали ходить взад-вперёд. Макс сглотнул. В любой момент кошки могут кинуться на них, а ведь это грозная армия. Зубы и когти у них что надо.

– Ой! – тявкнула Гизмо, вертя головой из стороны в сторону и глядя то на кота, то на кошечку. – Вы оба такие милые! И такие храбрые, хотя всего лишь котята.

– Мы не котята! – промяукал чёрный кот. – Ну, теперь уже нет.

– Конечно нет, – пролаяла Гизмо, кивком выражая согласие. – Вы уже гораздо крупнее меня, а я давным-давно не щенок. Как вас зовут?

Молодые кот и кошка переглянулись и моргнули. Полосатая кошечка первой повернулась к Гизмо и сказала:

– Я Феникс. – В её тоне звучало любопытство.

– Анубис, – представился чёрный кот нарочито грубоватым тоном.

– А я Гизмо, – просияла терьерша. – Приятно познакомиться.

Кот и кошка моргали и таращились на гостью. Они явно смутились, а потом ушли назад, в траву.

– Кажется, этот метод работает, – шепнул Макс Крепышу. – Садись и прими дружелюбный вид.

Такс поёжился:

– Я попытаюсь, приятель. Но некоторые коты покрупнее точно отделают меня на раз-два. А ты сам знаешь, что говорят про кошек. Они целятся в глаза.

Гизмо встала и, сделав несколько шагов, оказалась на бетонной дорожке, которая вела к крыльцу.

Толстая кошка постарше, чёрная с белым животом, смотрела на собак как-то особенно неприветливо. Приближение Гизмо она восприняла довольно бурно: выпучила глаза, подскочила и, виляя задом, ушла в траву, потом остановилась и оглянулась. Видя, что собака не отступает, она убежала за дом и спряталась там.

– Эй, ты! – подал голос кто-то. – Оставь в покое Панду!

И это был не просто кто-то. Это была собака.

Заметив стоявшего на ступенях крыльца пса, Гизмо села и помахала в воздухе лапкой:

– Привет! Ты кто?

Собака была размером вполовину меньше Гизмо, тощая и дрожащая, с узкой мордочкой и слишком большими для её головы заострёнными ушами. Максу она показалась похожей на крысу-переростка.

– Я такую видел однажды у ветеринара, – шепнул Максу Крепыш. – Это чихуа-хуа.

Маленькая псинка сделала угрожающий шаг вперёд и залаяла на Гизмо нутряным лаем, который отдалённо напоминал предупредительный кошачий крик.

– Говорю тебе, убирайся, собака! – горячился чихуашка. – Оставь нас, кошек, в покое!

Гизмо изумлённо вскинула кустистые бровки:

– Вас… кошек?

Рассевшихся на крыше и на перилах кошек охватывало всё большее беспокойство. Они мяукали во всё горло. Макс и Крепыш попятились и улизнули со двора на улицу. Но Гизмо не отступила.

– Ну же, кошки! – тявкнула она, не обращая внимания на отчаянное мяуканье. – Кошки! Привет! Слушайте, я здесь не для того, чтобы гоняться за вами и обижать вас! Давайте дружить!

– Дружить? – протявкал чихуашка, считавший себя кошкой, и выгнул спину. – Собака кошке не товарищ! Это неестественно!

– Будда! Домой! Быстро!

Кошки тут же прекратили ходить взад-вперёд и выть. Все как одна они повернули головы в сторону слегка приоткрывшейся входной двери посередине крыльца. Чихуа-хуа Будда оскалил зубы на Гизмо, потом посмотрел туда же, куда все.

– Ну-у, а чего надо? – заскулил Будда, вдруг как будто став ещё меньше и моложе.

Говоривший – авторитетно, по-мужски – зашипел:

– Домой, а то получишь на ужин только полпорции мышатины.

Уши и крошечный хвостик Будды поникли. Пёсик глянул на Гизмо, потом проскакал вверх по ступенькам и скрылся в тёмном доме.

Терьерша встала на все четыре лапы, нерешительно помахивая обрубком хвоста, а из темноты дверного проёма на освещённое солнцем крыльцо выплывала какая-то фигура. Глаза всех кошек во дворе были прикованы к ней.

На пороге стоял кот размером с Гизмо, явно один из здешних старейшин. Желтоватая и чёрная пятнистая шерсть на спине книзу бледнела и на лапах и морде делалась белой. Глаза – прищуренные, насторожённые, переливчато-зелёные – так и впились в Гизмо и будто буравили терьершу.

– Чего тебе надо, шавка? – произнёс кот, выговаривая слова очень чётко. – Раньше на моей улице водились твои сородичи. От них были одни неприятности.

– Привет, – сказала терьерша. – Я Гизмо. Можно узнать, как тебя зовут?

Котище уселся на верхней ступеньке крыльца, подчёркнуто медленно моргнул глазами и, выдержав долгую паузу, надменно ответил:

– Рауль.

Некоторые кошки, сидевшие рядом, тихонько зашептались. Голова Рауля резко повернулась к ним. Все притихли и забились в тень. Кот снова обернулся к Гизмо.

Та кивнула и встретилась взглядом с кошачьим предводителем.

– Приятно познакомиться, Рауль. Я обещаю: от нас неприятностей не будет. Мы рассчитывали попросить у вас помощи. Если вы просто укажете нам, в каком направлении можно найти еду, это было бы очень любезно.

Хвост Рауля метался из стороны в сторону. Мгновение он разглядывал Гизмо, потом вытянул шею и уставился на Макса и Крепыша, которые стояли на улице, за лужайкой.

– Он смотрит на нас, – прошептал такс. – Оценивает, какого я размера, что ли? Он ведь не придёт сюда и не станет драть меня своими когтищами, а, приятель?

– Стой спокойно, и всё, – ответил Макс. – Смотри дружелюбно. Не скаль зубы.

Оба пса вежливо кивнули и вильнули хвостами.

– Кто это «мы»? – спросил Рауль.

– Ох! – тявкнула Гизмо. – Как это неучтиво с моей стороны! Это мои друзья, Макс и Крепыш.

Макс сделал осторожный шажок вперёд, потом ещё один. Все кошки пялились на них. Набрав в грудь воздуха, Макс быстро и как будто беспечно подбежал к Гизмо и встал рядом на дорожке; гладкий уличный асфальт сменился под лапами шершавым бетоном. Крепыш вразвалочку подошёл следом.

– Ясно. – Морда Рауля оставалась по-кошачьи непроницаемой. – И что привело вас сюда?

Гизмо рассказала ему всю историю, кратко и без прикрас. Как исчезли все люди и как они сошлись вместе, чтобы их найти. Как их преследовали волки, в результате чего им пришлось переплывать реку на ящике; как они всю ночь шли, чтобы найти цивилизацию, и как страшно проголодались и устали.

– А мне от этого какая печаль? – слегка пренебрежительно спросил Рауль.

Гизмо повесила голову и тихо проговорила:

– Ну, по правде говоря, никакой. Мы, конечно, можем уйти в другое место, если вы не хотите видеть нас здесь. Но ведь мы все оказались в одинаковом положении, не так ли? Брошены людьми и предоставлены сами себе.

Откуда-то сверху зашипел коричневый кот с кисточками на ушах: