Валя любила месяц своего рождения за атмосферу зимней сказки, череду ярких праздников, уютные посиделки и ожидание волшебства. Всю рабочую неделю она ждала субботы – шестого декабря. Отмечать собиралась днем с тетей, вечером – с Тимуром. Альбинку тоже приглашала, но та переезжала в новую квартиру и вырваться на эти выходные не могла.

Валя уже договорилась обо всем с Тимуром: впятницу он отвозит ее в супермаркет, где она закупается продуктами по списку, вечером готовит праздничные блюда, а в субботу едет с наготовленным к нему.

Вопрос, остаться ли с ночевкой, уже не обсуждался. Они настолько сблизились за эти три недели, что стали вместе засыпать. Тимур сам предложил, и она сначала отказалась, поскольку не взяла с собой зубную щетку и одежду, в чем ходить по дому. Тогда он решил проблему просто: съездил с ней за вещами, и она осталась у него.

Нельзя было сказать, что все у них сводилось к общению в горизонтальном положении. Валя влюбилась и не сомневалась в его взаимности.

Если два месяца назад, когда они только познакомились и приветливый хитник предложил подвезти ее до города, она клюнула на внешность: сильное тело, широкие плечи, прямой и решительный взгляд, а древнейший из инстинктов ей шепнул: «Какой мужик! Хорош собой», то теперь же ее покорила его личность.

Никто из бывших не относился к Вале так ответственно и бережно. Может, в силу возраста, а может, из-за эгоизма, все они были незрелыми мальчишками, не понимали, как вести себя с девушкой, и тягаться с опытным Тимуром не могли. Если бы Валя узнала его раньше, то на других не посмотрела бы: настолько сильным был контраст.

Тимур привозил ее с карьера, а с недавнего момента начал отвозить туда. Произошло все так: вконце ноября резко похолодало, ударили морозы до минус тридцати. Валя, как и обычно по понедельникам, проснулась в десять утра и стала собираться на работу. Полдвенадцатого она должна была выйти из дома, чтобы доехать до ж.-д. вокзала, сесть на электричку до станции Елгозинка и оттуда топать на карьер.

Но ее опередил звонок.

«Валька, ты дома?– взволнованно спросил Тимур.– Жди. Через полчасика заеду, отвезу тебя».

Она растерялась и несколько секунд стояла, молча улыбаясь.

«Ты же работаешь сегодня…»

«Я договорился, отъеду ненадолго. Ты на термометр смотрела? Щас минус двадцать восемь, но такой ветрище! Ты будущая мама, тебе еще рожать. Не фиг тебе морозить попу. От станции до вашего карьера пешкодрапом-то прилично!»

Гордеева не считала себя чувствительной, но прослезилась. Он видел в ней будущую маму и понимал, что ей еще рожать. Неудивительно, что к началу декабря она по уши в него влюбилась.

Наверное, и Тимур, видя благодарность, старался сделать для Вали больше. На кассе всегда расплачивался сам: брал фрукты, вкусные копчености, вино. Ни разу не предложил ей расплатиться пополам. Хоть Валя и смотрела на него влюбленными глазами и не выискивала недостатков, мелочность и скупость быстро бы убили всю романтику и оттолкнули от него.

Но это не касалось дня рождения, когда было справедливо полностью купить продукты за свой счет. Чей праздник, тот и проставляется, о чем она ясно дала понять Тимуру. Озвучила примерное меню, которое включало куриное филе, запеченное под сырной шубкой, два вида салатов, греческий и цезарь с креветками, пиццу с ветчиной и грибами, сырно-колбасную нарезку, игристое вино «Мартини Асти», коньяк или водку в зависимости от того, что пожелает пить ее мужчина.

Тот рефлекторно облизнулся при перечислении всех блюд. Он привык питаться полуфабрикатами из вухлинской кулинарии, а если и готовил сам, то что-то очень незатейливое вроде жареной картошки или супа, в котором плавали огромные куски наспех нарезанного мяса и овощей. Не в обиду ему сказано, но у Тимура получалась грубая мужицкая стряпня. Что отнюдь не недостаток: вот Валя, например, не представляла, как перебирать автомобильный двигатель…

Теперь же, когда сердечный друг был в курсе всех ее приготовлений, Валя ждала особенный подарок. Конечно же, она ни словом не обмолвилась, ведь побоялась показаться меркантильной, но, встречаясь с хитником, что уж греха таить, хотела получить хоть маленький, но природный демантоид. Пусть весом полкарата, но настоящий уральский самоцвет.

Она подумала: «Мы столько вечеров проговорили о камнях. Как нас увлекали эти разговоры, какие вызывали в нас эмоции! Тимур неглупый и сам прекрасно понимает: лучший подарок для геологини – это драгоценный камень».

* * *

В лучах декабрьского солнца карьер искрился, словно посыпанный алмазной крошкой. Но настоящие сокровища таились в его недрах. Там, под слоем снега, загадочно сверкали демантоиды, топазолиты, надежно спрятанные Малахитницей, скованные ледяными жилами. Поиски этих красавцев велись круглогодично и не прекращались даже в самые морозные дни.

Вале повезло: она магнитила в натопленном балке. Так что Тимур мог не беспокоиться о ее попе: та была в тепле.

Волноваться следовало о другом. Через две недели закончится магнитная сепарация и Валю ждет работа с микроскопом. Создадут ли ей условия на карьере или предложат перебраться в кабинет? Начальник до сих пор не дал ответ.

Ей же, признаться честно, не хотелось переезжать в Екатеринбург и забивать голову ненужными проблемами: искать жилье, тратиться на съем, питание, проезд. Здесь-то она пять дней на всем готовеньком. А рядом Вухла, где у нее парень, личная жизнь. Хоть она с ним видится по выходным и так же продолжит кататься к нему из Екатеринбурга, Валя боялась, что расстояние их отдалит и тонкие связующие ниточки порвутся. Сейчас Тимур привозит ее и отвозит. Проявляя заботу, привязывается к ней. А если он вдруг перестанет это делать, максимум будет встречать ее с вокзала, не поменяется ли что-то в отношениях?

Вот это и пугало.

Пока начальство не знало, куда ее определить, а сама она не заикалась. Впереди паровоза тоже не бежала, сдавала свою норму – 72 пробы за неделю. Подумала: зачем играть в стахановца, если это лишь приблизит неотвратимый переезд? К тому же нет смысла снимать квартиру в эту пору. Предновогодняя суматоха, впереди десять январских дней; зачем платить за целый месяц, если в праздники она там не покажется?

Еще сказалась некоторая обида на компанию «Демур». В чем дело? А дело было в следующем.

Антон Садырин пообещал зарплату в тридцать пять тысяч, но по факту Вале выплатили двадцать шесть с копейками. Она устроилась шестого октября и отработала неполный месяц, поэтому ждала, что в первый раз получит меньше – но не настолько же. И как стало ясно из расчетного листка, директор назвал ей грязную зарплату. А чистая, с вычетом налога, составит тридцать тысяч рублей.

Валя, сменившая несколько шарашкиных конторок, ничуть не удивилась и не расстроилась так сильно, как могла бы. Просто убедилась лишний раз: не верь в заманчивую цифру и сразу вычитай тринадцать процентов, тогда получишь что-то, больше похожее на правду. Но осадок у нее остался.