– Адресок бы подсказала, – Пупс бесцеремонно пнул ее ногой.

Но Нила этого даже не заметила.

– Да не нужен адресок, – покачал головой Олег. – Я его давно узнал. И ключи от хаты знаю. Она их в сумочке носит…

Неужели все так просто? Сейчас эти изверги заберут сумку с ключами и на «десятке» отправятся к родителям Нилы. Откроют двери ключом, ворвутся в дом. И начнется кошмар…

Нила ненавидела Олега. Но еще больше она нена" – видела себя. Ну как она могла пригреть на груди этого змея?…

– Что с ней будем делать? – спросил подонок с надорванным ухом.

– Ты ж вроде «наган» по случаю купил…

– Гонишь, да? Там всего четыре патрона было. Два осталось. На всяких коров переводить…

– А мочить ее надо, – сказал Пупс.

– Надо! – безжалостно подтвердил Олег. – Мы сделаем это так…

Нилу подняли с пола, уложили на кровать. Сняли с нее путы, но тут же связали снова. Ноги стянули как прежде, а руки прижали к туловищу – спеленали.

– Я тебя убивать не стану…

Нила с ужасом смотрела на демонический оскал Олега. И на лезвие в его руке.

– Я тебя лишь немного порежу. Лезвием, легонько… Ты не бойся, лезвие безопасное…

Лезвие только называлось безопасным. На самом деле оно было смертельно опасным. Олег провел им по ее левому запястью. Нила едва почувствовала боль. Но задергалась так, будто ей штык в живот загнали. Она поняла, что Олег вскрыл ей вены.

– Ты будешь истекать кровью, а мы пока чайку попьем, – с чудовищной улыбкой объяснял Олег. – Как сдохнешь, мы тебя распеленаем. Приберем за собой.

И свалим. А все будут думать, что ты сама себе вены вскрыла…

Нила не понимала, зачем ему нужно убивать ее так, чтобы ее смерть была принята за самоубийство. Она и не пыталась это понять. Она чувствовала, как вытекает из нее кровь. Чувствовала приближение смерти. Это было так страшно…

В дверь позвонили. Нила встрепенулась, в глубине души ворохнулась надежда. А вдруг это вернулся майор Кулик? Вдруг он успеет спасти ее?

Но это была Оксанка. Олег открыл ей дверь, впустил в квартиру. И тут же она оказалась в лапах его ублюдков-сообщников.

– Что вы делаете? – вяло сопротивлялась она, когда ее ввели в комнату.

– Отпус…

Она увидела Нилу и осеклась на полуслове.

– Теперь поняла, что мы делаем? – спросил Олег. – Кровь твоей подруге пускаем. И тебе пустим… Сама рядом ляжешь или тебя уложить?…

Оксанка не находила слов. И только хватала ртом воздух.

– Ну так что, уложить?

– Я сама, – выдавила из себя Оксанка. Она была потрясена. Но справилась с собой. И даже повела игру.

– Олежек, ты же помнишь, как нам было хорошо? – мило проворковала она.

Но голос ее все равно дрожал от страха.

– Ты хочешь повторить? – осклабился Олег.

– Да! И сразу со всеми!…

Она обвела взглядом всех троих и жадно облизнулась.

– Только не здесь…

И показала рукой на выход. Сделала шаг вперед. Пупс и тот, который с надорванным ухом, ослабили хватку и двинулись за ней. Олег первым вышел из комнаты. За ним переступили порог его дружки. И тут случилось то, чего они от Оксанки никак не ожидали. Она резко подалась назад, выскользнула из лап своих конвоиров. Еще и оттолкнула одного. Затем с невероятной резвостью закрыла дверь в комнату, навалилась на нее всем телом. Ногами уперлась в шкаф.

В дверь с силой ударили, но у Оксанки была надежная опора – она выдержала первую волну натиска. И вместе с тем пронзительно завизжала. Ниле показалось, что у нее лопнут перепонки.

– Сука! – еще громче крикнули за дверью.

И снова мощный толчок. Но и на этот раз Оксанка удержала дверь. И продолжала орать как резаная.

Теперь ее оскорблять не стали. За дверью громыхнул пистолетный выстрел.

Сначала один, затем второй. Пули продырявили дверь в каких-то миллиметрах от Оксанки.

Бледная как смерть, она продолжала вопить, звать на помощь.

В дверь еще раз ударили. Но она снова сдержала удар. На этом все прекратилось. Видимо, Олег решил уносить ноги. Соседи и без того всполошены недавними событиями. А тут крики, выстрелы. Наверняка они вызовут милицию…

Оксанка перестала орать. Перевела дух, чтобы снова «включить сирену». В наступившей тишине было слышно, как гулко ухнула входная дверь.

– Неужели ушли? – у самой себя спросила она. Но от двери не отступила.

Какое-то время продолжала упираться в нее. Наконец до нее дошло, что Нила истекает кровью, и если ей не помочь, она отойдет в мир иной. Поэтому она все-таки решилась оставить дверь. С опаской озираясь, подошла к подруге. В растерянности захлопала глазами. Затем сообразила, что делать.

Бегом выскочила из комнаты, вернулась с ножом в руке. Быстро, ловко разрезала путы. Обрывком простыни крепко перетянула левую руку Нилы повыше локтя. Лоскут скотча со рта Нила сорвала сама.

– Спасибо, Ксюша… – пробормотала она.

Ей жутко хотелось спать. Глаза слипались. Нила знала, эта сонливость от бессилия. Если бы Оксанка не остановила кровь, она бы провалилась в сладкий, наполненный галлюцинациями сон. Заснула бы и не проснулась. Но сейчас можно и не бороться со сном. Подруга не даст ей пропасть…

– Как хорошо, что я пришла, – говорила Оксанка. – Как хорошо, что хотела извиниться…

– За что?

– Что не устояла перед этим скотом…

– Он говорил, что ты сама совратила его…

– Кто говорил?! Этот подонок?! И ты ему веришь?!

– Нет…

– Да он меня, можно сказать, изнасиловал…

Нила верила ей. И чувствовала, как ее с головой накрывает стыд. Ведь раньше она верила Олегу, а Оксанку ненавидела. Теперь же, конечно, все встало на свои. места.

Двенадцатый час ночи. Рабочий день давно закончился. Но в кабинете подполковника Кручи горит свет. Бодрствует не только он. Вся его команда в сборе.

Только что Федот с Ромой из Рыбинки прибыли с успехом. Весь поселок на уши поставили, но улики против предполагаемых убийц добыли. У одного из них в сарае под кучей хлама была найдена часть похищенного добра. Хрусталь, столовое серебро, новое и очень дорогое женское белье.

И Саня с Эдиком у него в кабинете. Хмурые, озлобленные. Их поздравлять не с чем. Упустили они преступников. Теперь ищи ветра в поле…

– Подвалом, гады, ушли, точно, – уныло сказал Кулик. – Мы их в одном доме искали, а они через подъезд соседнего дома ушли. Такая вот лабуда…