Но к его удивлению, сразу же после обеда Адэр извинилась, встала и шепнула ему на ухо:

– Если усну к вашему возвращению, милорд, разбудите меня. Нам еще нужно исполнить наш главный долг перед Стентоном.

Эндрю, скрывая изумление, кивнул. Она зовет его в постель сегодня? Что ж, хороший признак, не так ли? Он воздержался от улыбки.

– Уверена?

– Милорд! – только и сказала Адэр, прежде чем обратиться к деду: – Элсбет сама приготовила вам постель в зале, рядом с очагом. Ночью там будет дежурить слуга – на случай если вам что-то понадобится. Спокойной вам ночи.

Адэр вежливо присела и, повернувшись, покинула зал. Лорд Линбридж проводил ее одобрительным взглядом.

– Пусть она похожа на Джейн, но воли и мужества ей не занимать. Ее матушка была мягкой и послушной девушкой. Будь у нее характер дочери, Джону Радклиффу не так-то просто удалось бы уложить жену в постель короля Эдуарда. Вижу, Эндрю, твоя жена хорошо понимает, что такое долг. Жить с ней вряд ли будет легко, но она станет тебе хорошей женой и хорошей матерью твоим детям. Иди к ней, внук мой. Я горжусь тобой. Твоя служба герцогу принесла тебе хорошую прибыль. – Старик допил вино из кубка и постучал им по дубовому столу, требуя еще эля. – У твоей жены не только хороший стол, но и хорошие погреба, – довольно заметил он.

– Вам будет теплее у огня, милорд, – пробормотал Альберт, и прежде чем лорд Линбридж успел ответить, его кресло снова подняли и отнесли к огромному очагу, в котором пылали целые бревна. При этом старик судорожно сжимал кубок.

– Ее слуги хорошо вышколены, – заметил Роберт. – Тебе повезло, братец, порядок здесь идеальный. Думаешь, Адэр действительно девственна? Молодой Фицтюдор был весьма решительно настроен.

– Он был не пара такой женщине, как Адэр, – с улыбкой пояснил Эндрю. – Она утверждает, что невинна, и я должен ей верить, если будет не доказано обратное. Сегодня я стану обращаться с ней как с девственницей, и меня весьма обрадует, если она окажется таковой. В противном случае ее ложь будет мне крайне неприятна. Придется поразмыслить, в каких еще случаях она говорила неправду.

– Мне Адэр вовсе не кажется хитрой и расчетливой, – заметил Роберт. – Скорее уж прямой и откровенной. У тебя есть причины для подозрений, братец?

Эндрю отрицательно покачал головой.

– Нет, – признался он, вставая. – Доброй ночи, Роб. Увидимся завтра, перед вашим отъездом.

С этими словами он вышел из зала и поднялся на второй этаж, где должна была ждать невеста. Однако перед дверью ее спальни почему-то стояла Элсбет!

– Адэр готова принять меня? – спросил Эндрю.

– Когда вы в последний раз мылись? – неожиданно осведомилась Элсбет.

– Мылся? – удивленно повторил Эндрю. – А в чем дело?

– У моей хозяйки весьма деликатное обоняние, милорд. Она регулярно моется. И велела вам вымыться, прежде чем ляжете в ее постель. Между хозяйскими спальнями есть маленькая комнатка, выгороженная по желанию матушки миледи. Она предназначена специально для купания. Пойдемте, я помогу вам. У вас нет своего слуги, но Альберт подыщет подходящего паренька. Сегодня, однако, я заменю вам слугу и сделаю все, что потребуется, – пообещала Элсбет.

– Но я и сам вполне способен вымыться, – запротестовал Эндрю.

– Миледи приказала, чтобы я вам помогла, – парировала Элсбет тоном, не обещавшим ничего хорошего в случае, если он вздумает с ней спорить. – Идемте, милорд.

Элсбет привела его в маленькую комнату, где стояла огромная дубовая лохань. Эндрю так заинтересовался подающим воду устройством, что не сразу заметил, как Элсбет принялась его раздевать. Он сел, чтобы позволить ей снять с него сапоги, но покраснел, когда она осуждающе прищелкнула языком.

– Вам давно пора иметь новые, милорд. Скажу Альберту, чтобы прислал сапожника. Пусть снимет с вас мерки.

– А как вы опорожняете лохань? – спросил Эндрю, забираясь в воду, но тут же охнул от неожиданности: – Иисусе, женщина! Собралась сварить меня заживо?

– На дне лохани проделана дырка с затычкой, и у нас есть небольшой кожаный рукав, который вставляется в каменный сток у окна, – пояснила Элсбет, после чего поднялась на две ступеньки, приставленные к лохани, и, взяв маленький кувшин, опрокинула содержимое на голову Эндрю. Тот едва не взвыл, но Элсбет не обратила на него внимания и, зачерпнув из горшочка пригоршню мягкого мыла, принялась намыливать темные волосы Эндрю. Сильные пальцы так впивались в кожу, что он едва сдерживал крики боли. Струи воды снова обрушились на его голову, после чего процедура повторилась.

– Вроде бы гнид нету, – довольно пробормотала Элсбет, вручая ему отрез грубой ткани. – Вытирайте, а я вас домою.

– Ты и Фицтюдора купала? – поинтересовался Эндрю.

– У мальчишки был собственный слуга, которого он привез с юга. Я не желала иметь с ними ничего общего. Он просто обливался духами, а вот мылся, наверное, не чаще раза в год. Да они и сами старались держаться в сторонке, когда поняли, что к чему, – хмыкнула Элсбет, принимаясь тереть его спину и плечи.

– И каким же образом они это поняли? – спросил Эндрю.

– Как-то вечером Фицтюдор пробрался в спальню Адэр и попытался взять ее силой. Она огрела его по голове глиняным кувшином. Бедняга свалился как подкошенный, а она позвала Бейста, который вцепился в его обутую в бархатный сапожок ногу и выволок мальчишку за дверь. – Элсбет злорадно засмеялся. – После того случая он обходил ее стороной. Моя госпожа – девственница, если вы именно к этому клоните своими расспросами. Так что обращайтесь с ней помягче.

– Ты уже объяснила ей, что происходит в постели между женщиной и мужчиной?

– Я не имею на это никаких прав. У нее нет матери, и, следовательно, вы, как муж, обязаны вести ее по дороге любви. Ну, вы уже вымыли те части тела, которые неприлично упоминать вслух? Если да, то предоставляю вам вытираться самому. Эта дверь ведет в спальню госпожи, – объяснила она и, присев, пожелала Эндрю спокойной ночи.

Он еще немного посидел в лохани, наслаждаясь теплом, пока не ощутил, что вода стала остывать. Значит, молодой Фицтюдор пытался овладеть Адэр и получил наглядный урок. Что же, мальчишку трудно винить. Адэр – лакомый кусочек. Она утверждает, что девственна. Ее служанка клянется в том же.

Эндрю вздохнул. Девственница. Как, черт возьми, к ней подойти?! Особенно к такой прозаичной особе, как его молодая жена? Он считал, что овладеть ею удастся лишь через несколько дней, в течение которых собирался ублажать ее ласками и поцелуями, все более дерзкими, пока Адэр не будет готова принять его. Но она покинула зал, предварительно прошептав, что им необходимо исполнить долг, и оставив его в полнейшем изумлении. Да, наследник очень нужен Стентону, но Эндрю хотел иметь в постели женщину, которая будет наслаждаться их взаимными ласками не меньше, чем он сам.

Осознав, что окончательно замерз, Эндрю встал, снял с колышка полотенце и принялся вытираться. Потом, как был голый, вошел в спальню жены и захлопнул за собой дверь. В очаге горел огонь, занавеси на окнах были задернуты. Эндрю подошел к кровати, отдернул полог и увидел, что Адэр сидит, подложив под голову подушки. При виде нагого мужа глаза ее широко раскрылись, но она ничего не сказала. Эндрю понял, что и на ней нет одежды: плечи и руки были обнажены, а сама она судорожно прижимала покрывало к груди.