Племена, текущие, словно реки с Востока на запад через Русскую равнину, неизбежно теряли численность своего войска. Это происходило из-за болезни, из-за подлых ударов в спину, из-за любви, наконец. Что дальше происходило с этими людьми-воинами, женщинами и детьми? Они становились частью русской общины! Это происходило, прежде всего, потому, что община остро нуждалась в работниках и в приросте населения. Отсюда, из такого поведения, кстати, и происходит русская терпимость.

Итак, общину наполняли разные люди. Они были из разных мест, вынуждены были остаться и приспособиться к местным условиям. Раньше они жили в местах, где все делалось НЕ ТАК, как это делают ЗДЕСЬ. У этих людей был развит взгляд со стороны на все происходящее в общине, часто они из нее уходили, основывая хутора, так привычные для Русского Севера.

Там, на этих хуторах, они делали все по-своему, не так, как это было принято в общине. Они придумывали разные методы, приемы, которые для них были лучше, понятней. Так что в основе их креативности лежало неприятие чужой культуры быта, а совсем не изощренный ум!

А что же те, которые дошли до Запада — их соплеменники? Отчего же они не проявляли эту самую креативность?

Проявляли. Сеяли, не как римляне или галлы, воевали тоже не так, песни пели другие — и вообще вели себя по-другому. По-другому с кем?

Они же почти все население Римской империи вырезали?

Их креативность была «одноразовая», все они делали всё одинаково. Ну и что, что не так, как это делали до них? По-другому, но одинаково! Но креативность заключается как раз в том, что ты делаешь НЕ КАК ВСЕ.

Расселяясь по огромной территории, русские приходили в новые места, в которых их старые, даже очень креативные приемы не работали — и это был еще один повод для креативности. Навык придумывать новое, чтобы выжить, закрепился. Еще раз повторим — он, этот навык креативности, был вызван не только постоянной сменой условий жизни — в них находились и римские легионы, которые все же строились «черепахой», как их деды, и ничего нового вводить не хотели — он был вызван также и «разношерстостью» общинников, их разным происхождением.

Римляне, кстати, один из самых традиционных и некреативных народов в истории. А почему? Потому что на протяжении более чем 500 лет они вели борьбу на Апеннинском полуострове — в одних и тех же климатических и географических условиях и одним и тем же составом — латинянами. Одна культура, один закон, одни условия — где тут было место для креативности? У русских все было по-другому.

Вот, пришли из-за моря викинги, стали княжить. Что, может быть, стали учить нас, как сеять? Нет, стали учить, как воевать — ведь убыль дружинников надо было пополнять! И русские начали учиться этому ремеслу. А потом стали учиться торговле и строить корабли, когда стали дружить с греками, затем, когда появилась Орда, учились справляться с ее решениями. Со времен Великого переселения на русскую равнину новые люди приходили и оставались на ней. Приходили и новые приемы, новые ремесла. Это был действительно сплав Востока и Запада, только с Запада никто не шел — русские — это и были западные люди: гунны, готы, роксоланы, саксы — только не дошедшие до Запада. А приходили к ним люди Востока, которые на Запад никогда не попали (а если и попали, то их быстро оттуда «турнули», см. поход Батыя) — тюрки, монголы, уйгуры — короче Великая Степь, плюс китайцы, корейцы, японцы, которые совсем не Степь, но оттуда же[10].

Теперь давайте посмотрим, что мы делаем с нашей креативностью в условиях в принципе некреативных — в системе западного бизнеса с отстроенными бизнес-процессами, операционным совершенством, с девизом: «Делай, как я!». Как мы поступаем с креативными людьми на работе? Правильно, мы их выгоняем с нее! Максимум — мы готовы их недолго терпеть! Такая точка зрения на креативность заслана к нам из Запада, а у них она — от Римлян, которые страсть как не любили креативность! Даже богов всех стащили у греков, а систему гаданий — у этрусков, а систему управления — у соседних с Римом народов. Впрочем, нет, с системой управления мы погорячились, она была у них своя: система управления разбойниками и бандитами. Не верите? Но Рим именно так и начинался: в него стекались, созывались посулами и просто крались (вспомним сабинянок!) разный люди из соседних с Римом мест, частично сброд. А сброд не приемлет креативности напрочь! Он на нее реагирует, как Шариков, Шариковым и являясь. И Рим хорошо запомнил этот урок. Он запомнил, как Кориолан, римский герой, не хотел кланяться перед сбродом и вымаливать свою должность, как того требовал римский закон. Он помнил, как Кориолан был изгнан из родного города и в отместку стал военачальником Альба-Лонги, врага Рима тех лет. Он помнит, как Кориолан дошел до Рима и только мольбы его матери спасли город. Рим запомнил: креативность надо уничтожать на корню! Поэтому римские водопроводы прямые — римляне ж убили Архимеда! И теперь надо строить тупо, чтобы вода все время текла вниз!

Компания, изгоняющая креативность, все время течет вниз. Что же нам делать? Совершенно понятно, что нас не надо подгонять, как японцев: «пять предложений в год» — норма! Из нас же предложения сыплются, простите за избитое сравнение, как из рога изобилия! Надо их поощрять!

Если креативность будет поощряться со стороны начальника, то при общей неразвитости управленческих навыков власть креативщиков превратит фирму в кошмар. Совещания будут проходить в «непринужденной обстановке», когда большая часть присутствующих будет спать или лежать в креслах, форма одежды также «деградирует» до очень креативной и т. д.! При этом креативщики совершенно неуправляемы и очень капризны. Это креативность в них «играет»! Поэтому предлагаем поощрять креативность тупо деньгами, причем, если рационализация затрагивает весь бизнес-процесс и несет существенную экономию, креативщик должен получать долю этой экономии на постоянной основе.

И уж, во всяком случае, надо приближать креативщиков к себе, создать из них что-то вроде Внутренного Совета с правом совещательного голоса. Так, кстати, делают и наши «недруги»: у Президента США в советниках сидят люди за их ум, а не вовсе за происхождение! За каждым креативщиком может быть закреплена та или иная задача или даже отдел. Им надо предоставить определенную свободу перемещений и доступ к информации. Все, что им надо (мы их знаем!) — вовсе не деньги, а признание их исключительности. Так предоставьте же им это, и вы никогда не пожалеете!

Еще лучше — построить свою, непохожую на западную, систему управления. Наверное, она должна быть командной — креатив лучше всего работает именно в горизонтальных связях. Надо уходить от вертикали компании, которую мы все так «любим» за ее «эффективность». Надо читать Рикардо Семлера, который до нас создал уже такую компанию. Надо не бояться! Креатив русских людей будет нам поддержкой и опорой.

Вот это и есть русская лень и русская креативность — «два в одном». Бороться с нею трудно — а может, и не надо. А то получим вместо креативного русского процессного китайца, который изобрел порох и бумагу тысячу лет назад и до сих пор об этом вспоминает. А древние инки не знали колеса — и ничего себе — жили!