О, Аллах Акбар написано. Ну, воистину акбар. Тем более, там вон лист железа, который на станцию заброшенную ведет, отогнут — туда я и полезу.

* * *

Контактер из Москвы появился уже потемну. И неудивительно, ведь он из Москвы прямым рейсом летел.

На этом, кстати, попались Боширов и Петров. Или как там их. Я все-таки внутри системы и примерно понимаю, что и как произошло. Они были курьерами, не оперативниками. В курьеры набирают как раз таких — побольше мускулов чтобы. Ну и… желательно какие-то заслуги перед Родиной. Потому что курьеры часто перевозят наличные и ценности. Крупные суммы. Иногда миллионы долларов. И нужна хоть какая-то уверенность, что спецкурьер просто не смотается с ценностями.

Британская разведка узнала откуда-то сигнал экстренной связи, минуя резидентуру — это значит, в Лондоне в то время проводилась какая-то важная операция и англичане сыграли на опережение. Подали сигнал. Из Москвы подорвались спецкурьеры — безо всякой предварительной подготовки и самым простым путем — хотя получилось уж слишком просто. Их помариновали день, потом назвали точку контакта — Солсбери. Они поехали туда. Там никого не было. Ни на основной, ни на запасной точке. Пошатались по улицам и уехали — а что им было делать, у них никакой поддержки не было, и как я подозреваю — крупная сумма денег, за которую они несли ответственность. Британцы подгадали момент и чем-то прыснули в лицо Скрипалям. Понятно, что не Новичком — иначе в старинном британском городе произошел бы геноцид. Все действия курьеров они зафиксировали на пленку — там и спецаппаратура не нужна, камеры и так везде висят. Потом начали скандал. А наши? А что наши? Если признавать что ездили, спросят — куда. Тогда — сдавать агента, которому деньги везли. На это никто не пойдет. Вот и придумали про геев — лучшее из худшего, тем более все равно никто не поверит, что бы не сказали. Не любят нас тут.

Спецкурьер приехал на машине — наверное, в каршеринге взял. Ура — начинаем слезать с деревьев, господа. Все-таки новое поколение — слабовато, как ни крути. Примитивно…

Оставил машину, вылез… уже привлек внимание местной шпаны. А ее тут полно — вон, костер подожгли паразиты. Я решил не рисковать, достал фонарик, который купил в лавке и направил луч света в лицо курьеру. Потом погасил — я стоял на пешеходных мостках над путями, по которым уже сорок с лишним лет не ходит ни один состав…

Спецкурьер разобрался, как пробраться на станцию, а я заметил, как шпана направилась к машине. Вот, подонки, а…

Под подошвами похрустывала пыль — столько ее тут было…

Спецкурьер заплутался на станции, я еще раз включил фонарик, показал, как идти. Дети, ей Богу.

— Вы просили связи?

— Да. Сокол.

— Принимается.

Я протянул руку — на ладони лежала карта памяти.

— Карта памяти. Любой ценой доставьте ее в Москву. Если не получится — спрячьте, чтобы можно было вернуться.

Спецкурьер забрал карту

— Есть что передать на словах?

— Все идет по плану.

Это могло означать что угодно.

— У меня тоже есть кое-что для вас.

Интересно. Что именно? У меня есть — в конце мостика сумка. В ней — автомат заряженный. Хотя — откуда у спецкурьера оружие, он только с самолета.

Паранойя накатывает.

— Что именно?

— Недалеко от Фарнборо, на юг от Лондона — есть аэропорт Блекбуш. Он частный. Через четыре дня, один человек будет забирать оттуда купленную Цессну. Модель Караван. Человека зовут Александр Хуг, он немец, настоящий. Подойдите к нему, передайте привет от Карины — и он вас вывезет отсюда не задавая вопросов. Вас и если кто-то еще будет с вами. Он будет забирать Цессну примерно пополудни, чтобы успеть вылететь посветлу.

Или это ликвидатор — чтобы зачистить концы.

Хотя идея хорошая — частники даже не заявляют, куда они летят, не говоря уж о каком-то досмотре.

— Хорошо, приму к сведению. У вас все?

— Да, еще Москва передает пожелание удачи.

— Это само собой. Передайте Москве, чтобы шла к черту.

Курьер повернулся и увидел, как местные подростки курочат машину. Им плевать, чья она— главное что новая.

— Вот, ублюдки.

— Оставьте их. Машина покрыта страховкой. Пойдемте, я выведу вас другим путем.

* * *

Уходя, я забрал сумку, повесил на плечо — она тяжело звякнула. Курьер покосился — но ничего не сказал…

* * *

На карте — были признания сэра Кристиана и указание на то, где искать список педофилов. Но я сам — его не искал и не знал кто в нем, предоставив это Москве. Это и было моей ошибкой.

А вот теперь — принимать решение надо было и мне. Причем прямо сейчас. Эта информация — рано или поздно она убьет меня, если я не пущу ее в ход. Те кто, в ней упомянут — сделают все, чтобы она исчезла вместе с носителем. То есть со мной… с Лосевым… с кем угодно.

Мне надо было решать, что делать и кому я могу доверять. Тот же Виздом — что он сделает с этой информацией? Даже если у него не будет приказа. Хватит ли у него чести и совести не закрывать на это глаза, не молчать. Или он попытается убрать меня и забрать пленку — чтобы это дерьмо не всплыло наружу и не погубило репутацию старой доброй Англии…

Как он поступит? Как гражданин? Как офицер? Как мужик, в конце концов?

А я? Что я могу сделать с этим — в чужой стране? Тупо отдать в газеты?

Бред. Мне не поверят. Я — русский, а это сам по себе повод не верить. Скажут, что все это подстроено ФСБ или ГРУ или Путиным лично. Пока есть возможность — заметут следы. Нормальных доказательств нет, только пленка с признанием. Если речь идет о сговоре Трампа с русскими — и меньшее примут за доказательство. Но если речь идет о британском политическом классе, десятки лет насилующем детей…

Нет. Без местных я не справлюсь.

* * *

Виздом слушал через наушники. Я скачал ему запись на телефон. Это уже не единственная копия, еще одна уже должна быть в посольстве. Третью копию я залил в сеть в зашифрованном виде…

Я сидел в машине рядом и наблюдал за его лицом… я хороший физиономист на самом деле, меня израильтяне учили. На лице британца отражалось сначала непонимание, потом неверие, потом гнев.

Потом он выдернул из гнезда провод наушников

— Это что за дерьмо, мать твою?

— Это передал мне Лосев. Предсмертное признание бывшего главы британской секретной службы. Он убил его из-за этого.

— Какого хрена! Ты виделся с Лосевым?!

— Да. Но сделать ничего не смог. Он держал меня на прицеле.