«Ты не пробовала?! Ника, это надо срочно исправить. Вкуснейшего десерта ты точно не ела».

«Я обойдусь кофе. Тут и так дорого».

«Дорого, дорого. Подруга, жить надо в удовольствие. Всё, я беру. Кофе выбрала?»

В тот раз Ника доверилась вкусу Лары. Не ошиблась. Они отлично посидели, поболтали, а потом отправились по магазинам. Лара подобрала себе юбку. Ника захотела такую же, но не кремовую, а цвета персика.

— Это неправильно… — произнесла еле слышно, отходя от витрины. — Так не должно было случиться. — Слёзы встали комом. Ника едва сдержалась. Начала махать руками перед лицом. Опустила голову, поспешила прочь и от этого места, и от тяжёлых воспоминаний.

Ника так спешила, что врезалась в мужчину.

— Извините… — залепетала, поднимая глаза.

— Ты вернулась… — произнёс незнакомец. Его серый шарф развевался на ветру.

— Простите, вы ошиблись, — Ника сделала шаг в сторону.

— Это действительно ты, — повторил незнакомец. В его глазах плескалось что-то такое… пугающее до чёртиков.

Ника ещё раз извинилась и почти побежала.

Третий стоял, как вкопанный и счастливо улыбался, глядя ей вслед. Он маниакально повторял:

— Ты вернулась. Ты вернулась.

Третий пошёл следом.

Ника добежала до квартиры и тщательно закрыла дверь. Обычно два замка означали, что супруги уехали на дачу и вернутся не скоро, но сегодня, несмотря на полный дом, такой шаг казался жизненно необходимым. Она не могла объяснить причину своего страха, но всё внутри кричало. Хотя вроде бы… Обычный мужчина: глаза, нос, рот. И вроде ничего такого не сделал. Подумаешь, обознался! Чего дрожать?! Но доводы рассудка всё равно чахли перед иррациональным. Вероника испуганно тёрла пальцы.

Матери не оказалось, однако аромат из кухни подтверждал серьёзность намерений: планы уехать никуда не делись. Более того шла тщательная подготовка. Ника заметила остывающий пирог и два термоса на полотенце для сушки: Максим пил только из бутылки и в основном минералку.

Взгляд в поисках успокоения прошёлся по зелёным обоям, дошёл до белой воздушной тюли, выхватил приоткрытое окно. Нике хотелось всего лишь удостовериться, что мужчины внизу нет. А богатое трусливое воображение уже вовсю рисовало незнакомца: тот стоял у подъезда, высоко задрав голову. Его глаза искали Нику.

Сердце ускорило ритм, нервы натянулись струнами. Ругая себя за нелепый страх, Вероника задержала дыхание и посмотрела вниз.

Мужчины не было: ни его, ни серого шарфа. Почему-то казалось, если и не он, странный человек, чья непримечательная, слишком обычная внешность тут же стёрлась из памяти, то его серый шарф точно окажется в поле зрения. Он останется на ветке дерева, указывая хозяину, где искать Нику или будет ждать на скамейке у подъезда.

Пусто. Ника выдохнула с облегчением.

Рассеивая неясную тревогу, взяла в руки любимую тетрадь и какое-то время описывала в ней чувства.

* * *

Третий не мог поверить глазам и в тоже время верил в случившееся больше, чем во что бы то ни было на этом свете. Лара. Его Лара была жива. Она была невредимая и всё такая же красивая. Ей так шло каре. Он не мог налюбоваться и поэтому при встрече, долгожданной и желанной вёл себя столь глупо.

«Это действительно ты», — всё, на что хватило фантазии.

Запомнив, в каком подъезде живёт любовь всей жизни, Третий какое-то время ходил вокруг дома. Он как раз встал под окном, когда Ника отвернулась. Он не видел её, но чувствовал. И нисколько не сомневался: поведению Лары есть объяснение. И даже больше Третий ЗНАЛ, в чём причина.

Асины жалоба и непонимание уже не волновали. Подумаешь, поменял жене причёску? Ну и что, что не спросил? Ей ведь подошёл новый образ, так к чему возмущение?

Третий терпеть не мог бабских эмоций, тем более эмоций не оправданных, поэтому хлопнул дверью и покинул квартиру, оставив Асю оплакивать отрезанные волосы. Он не сомневался, когда вернётся домой, жена встретит его как всегда и даже сама извинится. Конечно извинится. Он же тщательно подбирал женщину для своей вымышленной семьи. Только сейчас это не имело никакого смысла. Перед глазами стояла Лара. Его вернувшаяся любовь.

Он об Асе почти не думал, а она думала только о нём. Вспоминала его взгляд утром. И терялась. Он смотрел на неё так, как никогда прежде. Мечтательно, с любовью, восхищением.

Он смотрел на неё так, будто видел совсем не её.

Их история не походила на лавстори из романтичной мелодрамы. Не было любви со случайного столкновения, обжигающего страстью взгляда, мурашек при прикосновениях. Ничего такого. Они и встретились-то довольно странно. Она стояла в отделе с порошками и просматривала товары по акции, он подошёл к ней и спросил, чем лучше выводить пятна от крови. Она молчала, и он рассказал о попавшей под машину собаке. Животное осталось жить, но пострадало. Он отвёз пса к ветеринару и теперь хотел отстирать рубашку. Кровь на рубашке действительно была. Засохшая.

Ася помнила, как моментально прониклась симпатией. Нет. Не симпатией, уважением. Человек, спасший животное, априори не мог быть плохим человеком. Посоветовала средство от пятен и больше мужчину не видела. До своего дня рождения.

Она встречала гостей у подъезда и вдруг увидела его. Задумчивый, какой-то не от мира сего, он шёл, глядя в телефон. Ася поздоровалась, не собираясь приглашать на праздник, не имея даже мысли о возможных отношениях. Она это сделала лишь потому, что была в прекрасном настроении и любила весь мир, но к её удивлению, он шагнул навстречу. Ответил. Сначала словами, затем улыбкой. А через мгновенье одна из подруг прокричала «С днём рождения, Аська!», и он, немного растерявшись, тоже её поздравил. Подруга приняла незнакомца за Асиного мужчину, отпустила свойственную для неё неприятную шутку в его адрес. Ася смутилась, а тот перестал улыбаться и посерьёзнел. В тот день они расстались у подъезда. Она с гостями пошла отмечать день-рождения, а он пожелал ей хорошего дня и отправился по своим делам. Ася думала на этом всё, но однажды они встретились вновь. Это случилось на похоронах той самой подруги. Они стояли возле могилы, и Ася плакала. Он взял горсть земли и бросил на гроб.

Кого он навещал, она не спрашивала. Да и какая разница? Важно то, что он оказался рядом, когда она так нуждалась в мужском плече. Ася помнила, как он утешал её, поглаживая по голове, щупая волосы. Помнила, как была благодарна внимательному незнакомцу.

Отражение пугало. Стрижка не уродовала, но и не красила. Она просто меняла. И даже не столько внешность, сколько привычный Асе образ. Длинные волосы со школы, множество средств по уходу, разные причёски. Ей не нравилось ходить всё время с распущенными. К тому же иногда это было совершенно неудобно. Поэтому на работу она плела косу «рыбью», «французскую» или забирала волосы в хвост, а во время уборки собирала их в кичку.

Мужу нравились её волосы. Иногда он задумчиво перебирал пряди, а когда случайно тянул за них, делая ей больно, извинялся и целовал их.