— Клапп, мистер Оттер, посмотрите, пожалуйста, что делает Микки. — Люси мрачно взглянула на Томаса Уильяма. — Ты тоже можешь понадобиться.

Тот фыркнул и последовал за Клапп и Оттером, которые поднимались по лестнице. Элинор кивнула сестре:

— Тия, будь добра, иди проследи, чтобы из-за этого маленького чертенка у Изидоры раньше времени не родились щенки.

Тия хотела было возразить, но, вздохнув, неохотно последовала за слугами Люси.

Когда краешек ее белого платья скрылся из виду, забренчал звонок и все дружно повернулись к двери, задаваясь вопросом, кто сейчас появится.

Маджетт, раздраженный тем, что приходится в четвертый раз пробираться через заставленный холл, проворчал:

— Это, должно быть, она, если не ошибаюсь.

Так это и было. Дверь открылась, и юная герцогиня Холлиндрейк вошла в дом.

Люси осторожно присматривалась к герцогине. Бывшая мисс Фелисити Лэнгли была особой решительной, способной в одиночку пересечь континент и за две недели захватить Наполеона, да еще сэкономить время, чтобы сделать покупки в Париже.

Разве ее отец, лорд Лэнгли, не славился в кругах министерства иностранных дел своей смелостью?

Герцогиня, естественно, унаследовала его отвагу.

Не дожидаясь надлежащих приветствий, она с обычной воинственностью сразу перешла к делу:

— Превосходно! Вы, я вижу, без особых проблем нашли дорогу в ваш новый дом.

Даже стоя в противоположном углу, Люси почувствовала — она готова была в том поклясться, — как Минерва напряглась. Поскольку сама отреагировала почти так же.

Что, черт возьми, только что сказала герцогиня?

— Наш новый… что? — спросила Минерва. Ее, казалось, меньше всего сбила с толку женщина, носившая титул, который каждая из трех леди Стэндон когда-то считала почти своим.

Герцогиня резко повернулась и остановила взгляд на Минерве.

— Вы слышали меня. Ваш. Новый. Дом.

— Ах, Минерва, ты, похоже, нашла себе чудесный дом, — очень довольная произнесла Элинор и, подобрав юбки, направилась к двери. — Теперь, если не возражаете, ваша светлость, мы с сестрой хотели бы удалиться на Гросвенор-сквер. Мои комнаты, надеюсь, в порядке? — Последний вопрос она задала тоном, которым разговаривают с экономкой или нерасторопным слугой.

Герцогиня окинула Элинор взглядом, от которого у Люси по спине побежали мурашки.

Дочь человека, который не был ни дворянином, ни даже джентльменом, Люси знала свое место и имела достаточно здравого смысла, чтобы не раздражать стоявшую перед ними женщину.

Ей хотелось напомнить Минерве и Элинор, что эта леди держит в своих затянутых в лайковые перчатки руках их будущее.

Герцогиня, однако, не собиралась терпеть неповиновения и бросила на Элинор испепеляющий взгляд:

— Леди Стэндон, это и ваш новый дом.

— Это? Не может быть. Вы только что сказали, Минерве, что это ее дом.

Герцогиня кивнула:

— Это ее дом. Ваш дом. И дом леди Стэндон. — Она кивнула в сторону Люси. — Вы поделите его между собой.

Люси искоса посмотрела на лестницу, надеясь увидеть там Томаса Уильяма. Что он сказал раньше? «От нее всякого можно ждать».

Да, это еще как верно!

Для Люси эти слова буквально проступили в воздухе, словно одна из заповедей ее отца. Но Элинор и Минерве было труднее разобраться в сложившейся ситуации.

— Все это замечательно, — взмахнула рукой вторая леди Стэндон, — но если Минерва живет здесь, где буду жить я? Или, если уж на то пошло, как устроится Люси и ее толпа? Вы же не можете предложить… — Элинор торжествующе посмотрела на герцогиню и… отступила. — Боже милостивый! Вы предлагаете, чтобы мы… все мы…

Ни единый мускул не дрогнул на лице герцогини.

Она решила, что они будут жить в этом доме. Все три. Вместе. И не собиралась менять своего решения.

Минерва, Элинор и Люси переглянулись, словно три бездомные кошки, нацелившиеся на свалившийся обрезок баранины.

Именно таким был этот дом с его голыми стенами — заветренный огрызок, завалявшийся посреди Мейфэра. Поэтому Люси присоединилась к хору возмущенных протестов без всяких мыслей о приличиях.

— Ваша светлость, здесь для всех нас не будет места…

— Вы не можете лишить меня приданого! Если вы думаете, что я останусь…

— Это ссылка! Я напишу герцогу. Сомневаюсь, что он так возмутительно, точнее, скандально обошелся бы с его…

Герцогиня повернулась и ткнула пальцем в Минерву:

— Именно поэтому вас сюда и «сослали». Герцог и я устали от ваших ссор, свар и нелепых требований…

— У нас есть права, — вставила Элинор. — Наши брачные контракты определенно дают нам…

Развернувшись, герцогиня заговорила, как самый грозный и упрямый юрист, когда-либо выступавший в суде.

— Вы читали брачный контракт?

— Читала? — озадаченно повторила Элинор. — Зачем мне его читать, я точно знаю свои права…

— Очевидно, не читали, — оборвала герцогиня. — Поскольку ваши брачные контракты не дают вам права докучать герцогу возмутительными просьбами, скандальными выходками, постоянными требованиями и ультиматумами.

— Но вы не можете… — начала Минерва, но также быстро умокла, и она не читала свой контракт.

Однако Люси не могла понять отца Минервы, покойного графа Гилстона, подписавшего контракт, который мог оставить его единственную дочь на милость семейства Стерлинг.

Хотя, с другой стороны…

Фелисити натянула перчатки, поправила шляпу, перья синхронно качнулись.

— С этого дня это вдовий дом Стерлингов и ваш единственный адрес. — Она сделала паузу и посмотрела на Минерву и Элинор, будто подзадоривая их возразить ей.

Однако Люси решила возразить герцогине. У Минервы и Элинор были родственники и поверенные, готовые присоединиться к их протестам по поводу этой нелепой ситуации, у Люси не было никого, кто вступил бы за нее в эту борьбу.

Кроме нее самой.

«Кроме него, — нашептывал внутренний голос. — Как насчет него?»

Разве он не сказал полчаса назад: «Если вам что-нибудь понадобится, вам или Томасу Уильяму, пожалуйста, без колебаний обращайтесь ко мне»?

Люси выпрямилась. Она предпочтет до конца дней жить с Минервой, чем просить Клифтона.

— Ваша светлость, позвольте спросить, а как насчет моих домочадцев? И Микки? — спросила Люси со всей любезностью, на которую была способна. — Вы ведь не хотите сказать, что мы станем делить жилье с Минервой, Элинор и их слугами?

Не моргнув, герцогиня кивнула.

И прежде чем раздался новый взрыв протестов, произошел взрыв иного рода. Сверху донесся испуганный визг собак, появилось облако копоти. Несколько мгновений тревожной тишины, потом на лестнице показалась перемазанная углем Тия, под мышками она держала по собаке, третья плелась сзади, поджав хвост.