Бородач еле заметно улыбнулся и прямо с порога представился:

—Гореслав, можно просто Слава!— голос у него был высокий и немного скрипящий, очень подходящий его внешности.

—Ну, вот, все в сборе!— воскликнула Мариша и как-то театрально хлопнула в ладоши.— Кость, дай Горюшке стул, пущай там посидит.

Повернувшись к нам, она начала объяснить:

—Одни неприятности с ним! Болеет. Пусть там посидит, а то позаражает тут нас всех!

В это время Константин снова прошел мимо нас, взял один из стульев, стоящих у стола, вернулся к двери и поставил его перед Гореславом. А тот с довольным и вполне здоровым видом, ничуть не показав смущения, уселся на этот стул и стал с интересом нас рассматривать.

Воцарилась неловкая молчаливая пауза. Ну и что теперь делать? Мы добились, чего хотели. Ну, практически всего. Выяснили, кто за нами следит — Константин и Гореслав. Проследили, где они живут. И вот теперь мы сидим тут перед ними и совершенно не представляем, что же делать дальше.

Я осмотрел жильцов этого странного дома. Они были ему под стать. Такие же вычеркнутые из общего плана, не вписывающиеся в строящийся вокруг новый мир. Застрявшие между прошлым и настоящим. Да, люди часто выглядят странными, когда они для тебя чужие.

Но, похоже, обитатели этого дома были настроены к нам вполне доброжелательно. По крайней мере, представились. Никакой агрессии не высказывают. Да еще прямо говорят, что готовы ответить на наши вопросы. Только вот какие у нас вопросы?

—А почему Вы сказали, что моя соседка?— спросил я первое, что пришло мне в голову.

—Ты глянь, запомнил!— весело сказала Мариша, засыпая в чайник заварку.— Ну а как же не соседка-то? Мне до тебя идти пять минут всего. В нынешние времена это, почитай, что в одном доме живем!

—Вы кто такие?— внезапно встряла в наш разговор Кэт, задав именно тот вопрос, с которого и стоило начинать.

—Ишь, какая шустрая,— рассмеялась Мариша, ничуть не смутившись грубым вопросом.— Ну что тут тебе сказать? Мы в настоящее время — никто. Друг другу — вроде как родня. Седьмая вода на киселе, но общая беда объединяет. Ютимся вот здесь. Временно, конечно! Удобств никаких, но всяко лучше, чем на улице-то, правда?

—Ну а занимаетесь чем?— не уступала Кэт.

—Да ничем примечательным. Я вон, стряпаю, да вяжу. Кость пропитание добывает, а Горюшко — так вообще ничем не занимается. Шляется только где-то постоянно…

—И за нами следит?

—Ну бывало, конечно, чего уж тут греха таить! И Кость тоже по этой части,— ничуть не смутившись, кивнула Мариша,— только я бы сказала, что мы не следим, а приглядываем!

—В смысле «приглядываем»?— удивилась Катерина.— Что вам вообще от нас нужно?

—А вот и чаек подоспел!— заявила Мариша, как будто пропустив вопросы мимо ушей.— В чай борец добавить?

Мы промолчали. Во-первых, я, также как и Катерина, во всех этих травах не очень-то разбирался. Из всех трав, что добавляют в чай, я и знал-то всего — смородиновый лист, шиповник, мелиссу и мяту. Ну, может, еще ромашку. А всякие там чабрецы и прочие борецы мне были не известны. А, во-вторых, надо было продемонстрировать, что не отступим, что настроены мы серьезно и хотим услышать ответы на наши вопросы. Но и Мариша просто так отступать, похоже, не собиралась и, не дождавшись нашего ответа, повернулась к Константину и спокойно переспросила:

—Кость?

Тот равнодушно пожал плечами.

—Тебе, Горюшко, не предлагаю!

Гореслав понимающе кивнул. Старушка ловко закинула в чайник добрую щепотку невесть откуда взявшейся травы и, накрыв ее крышкой, наконец, продолжила наш разговор:

—Приглядываем,— это значит, смотрим, чтоб вы ни в какую беду не попали! И сами глупостей не натворили. Интерес у нас в этом есть особый!

С этими словами она выставила на стол еще две чашки — пластиковую и алюминиевую.

—Какой интерес?— спросил я, решив, что негоже в такой ситуации сидеть и отмалчиваться.

—Да вы не стесняйтесь! Разбирайте чашки!— Мариша опять как будто бы пропустила мимо ушей мой вопрос, поболтав заварку в чайнике.

Мы все также молча смотрели на нее. Вновь воцарилась неловкая пауза, которую Мариша умело заполнила журчанием разливающегося по чашкам чая. Константин, видимо поймав на себе настойчивый взгляд старухи, взял первую попавшуюся кружку и сразу же сделал большой безразличный глоток, как будто в кружке был не кипяток со свежезаваренным чаем, а просто холодная водица. Мариша удовлетворенно кивнула и продолжила:

—Ну, в первую очередь, нас интересует не возвращался ли Белун.

—Кто?— не понял я.

—Белоб…— встрял было в разговор Гореслав, но Мариша как бы между делом его перебила, продолжив свой рассказ:

—Святовит. Белун. Зовут его так. Почитай — имя и фамилия. Еще один наш родственник, между прочим. Брат Кости!

—Двоюродный,— уточнил Константин.

—Ага,— кивнула Мариша, резко повернулась ко мне и совершенно серьезно добавила,— это он к тебе в первую ночь пришел. Еще денег оставил, помнишь ведь?

—Ну…— начал было я тянуть резину, но бабка меня перебила:

—Да смотри, как они похожи с Костью. Только Кость у нас весь в шрамах и наколках. Если футболку снимет, так там вообще весь черный будет!

Да, сходство между Константином и Святовитом действительно было. Я это еще тогда подметил, когда в фотоальбоме карточку обнаружил. Но в то же время было и отличие. Святовит выглядел более… здоровым что ли. Тоже худой, но не настолько болезненный. А еще… Ну да, конечно, у Кости не было седой бородки Святовита, а у Белуна шрамов Кости. Но, как ни странно, не в этом было их главное различие. А в глазах! Точно, в глазах! У Святовита они были хоть и уставшие, но живые, они как бы цеплялись за тебя. В них чувствовалась жизненная энергия. Какая-то глубина и сила. Какого они были цвета? Карие? Не помню… Да это и не имеет значения.

А вот голубые Костины глаза были как будто ненастоящие. Как будто из пластилина. Слишком светлые, слишком отстраненные. Глядя в них, было не понятно, понимает человек тебя или нет. Я что-то наподобие видел в армейке. Когда спецы двух духов приволокли после зачистки. Они вмазанные были какой-то чернухой. Смотрели по сторонам с полным безразличием. Веки полузакрыты. Сознания нет. Только сопли и слюни по бородам текут.

—Так приходил Белун к тебе еще раз или нет?— оторвала меня от размышлений Мариша, и тут же прибавила.— Да вы пейте чай-то, пейте, а то остынет!

—Нет, больше я его не видел,— честно ответил я, автоматически отхлебнув из чашки порядочный глоток.

Горячий чай оказался как нельзя кстати. В комнате и вправду было довольно зябко. Градусов десять. Если бы мы сняли верхнюю одежду, уже стучали бы зубами. И тут я получил под столом по ноге. Я взглянул на Кэт. Та состроила злые глаза и выразительно посмотрела на мою чашку.