Тихий голос моментально пробрался в самые глубины моего разума, остался там вязким дурманом. По коже поползли мурашки. А мне пришлось очень-очень сильно стараться не думать, что ещё несколько часов назад со мной делали эти коварные ладони, которые сейчас сжимают мою талию.

— Скорее, доброй ночи, — улыбнулась невольно, махнув в сторону горизонта, где разливалось зарево закатных лучей.

Не думать, сказала!

Не представлять…

Не желать заново!

— Кто когда встал, тогда и утро, — хмыкнул в ответ Габриэль.

Объятия стали крепче. Улыбка на моих губах, против воли, намного шире и явнее. А уж когда шеи коснулось сперва его дыхание, после — нежный поцелуй… всё, прощай моя выдержка.

— М-м… — сорвалось на выдохе. — Я к тебе вообще-то по делу пришла! — развернулась к нему лицом, предприняв попытку удержать связь с реальностью.

Слишком быстро и безнадёжно уплывала моя выдержка и адекватность, когда он прикасался вот так… Хотя смена позиции облегчения тоже не особо принесла. Ведь небесный взор смотрел с таким теплом и лаской, что в нём тоже хотелось лишь утонуть и пропасть, позабыв обо всём прочем на свете.

— Хм… По делу? — сделал вид, что призадумался Габриэль, а на деле вновь прижал к себе. — Ты о своих документах? Дед отправил курьера. Он их привёз, пока ты спала.

Всё та же часть меня, что отчаянно желала верить в непричастность Габриэля, призывала молча кивнуть и закрыть тему. Но другая — тоже никак не затыкалась.

— Просто так, взял и привёз? — прищурилась я подозрительно.

— Не то чтоб, прям уж так просто «взял и привёз»… — продолжил изображать задумчивость португалец, выдержал показательную паузу. — Возможно, я предварительно пообещал деду сжечь его отель и парочку виноградников вместе с домом, если он продолжит упрямиться и бесить меня…

И снова я заулыбалась. Слишком ярко представила себе обозначенное им. И да, поверила. Вот так просто. Без всяческих новых сомнений. Пусть и опрометчиво с моей стороны.

— Так чем ты тут занимался без меня? — закрыла предыдущую тему, сменив на новую.

Габриэль тоже улыбнулся в ответ.

— Показать?

Ответной реакции дожидаться не стал. Коварно развернул обратно к себе спиной и заново склонился.

Почему коварно?

Да потому что моей шеи вновь коснулось его обжигающее дыхание, а рассудок опять приказал долго жить. Благополучно и отдельно. Потом и вовсе…

— Ноги на ширину плеч, — обронил негромко мой соблазнитель, дождался, пока я выполню сказанное, — ещё слегка назад левую, — сам же подвинул за бедро.

Руку так и не убрал. А другой поймал мою ладонь, обе — уложил мне на низ живота, слегка надавил.

Надо ли уточнять, что в этот момент ни о какой дыхательной гимнастике в моей голове и малейшего представления быть не могло?

— Вдыхай и выдыхай. Медленно. Размеренно, — добавил Габриэль. — Расслабься. Чувствуй. Как воздух поднимается из тебя вверх и исчезает.

Я честно, старалась. Вдыхала. Выдыхала. Каждый раз отбиваясь от собственного воображения, которое то и дело подкидывало совсем другие варианты нашего времяпровождения с учётом этой же позы. И чувствовала, да. Совсем не воздух. То, насколько тверда мужская плоть, что упиралась мне в спину.

Так какая к чертям размеренность и расслабленность?!

Особенно, если в скором времени его пальцы самым бессовестным образом сползли с живота ниже, забрались под рубашку, уместились мне между ног, поглаживая, лаская, проникая, растягивая изнутри. Безумно правильно. Безудержно необходимо.

И если накануне я могла бы списать охватывающее нас обоих безумие на…

— Пирог. Который вчера испекла Мария. Он был с каким-то афродизиаками. Так ведь? — запрокинула голову назад и прикрыла глаза от нахлынувшего удовольствия, пробормотав едва ли достаточно громко.

Больше хотелось стонать в голос.

— Скорее всего, — согласился Габриэль.

— Угу. И это было вчера, — отозвалась. — А сегодня?

Сегодня никаких оправданий не было.

Разве что:

— А сегодня я хочу тебя ещё сильнее, minha beleza, — последовало, наряду с поцелуем на стыке шеи и плеча. — И не в каком-то там пироге дело. У меня и без него крыша давно поехала. Из-за тебя. Ты сама — мой личный афродизиак. Засела в голове. Так глубоко, что больно. Как заноза. Не избавишься. Сдохнуть легче, чем отказаться…

Он и не отказывался. Брал сполна. Не ждал моего разрешения. В ответном признании тоже не нуждался. Позабыл о нежности. Целовал — уже жадно, голодно, ненасытно. Оставляя отметины. На шее, губах, бёдрах. А я и не сопротивлялась. В очередной раз плавилась в его жарких объятиях, поддавалась, проигрывала, позабыла о границах и дозволенности, таяла и растворялась в его умелых ласках. И уже намного позже задумалась о том, насколько сильно меня задели его слова.

Будто клеймом в душе отпечатались…

Не вывести.

Верила ли я ему?

Неважно.

Но верить хотелось намного сильней, нежели вернуться домой. И это… пугало. До чёртиков.

Я что, влюбилась?

Буквально в первого встречного…

После одних суток бурного секса.

Да бред же!

Полнейший…

Но тогда почему тянуло к нему, как магнитом?

Может, подкупало то, что он сдержал своё слово?

И теперь передо мной стоял выбор. Уйти. Или остаться. То, чего хотел сам Габриэль — ясно как день. Он не хотел отпускать.

А я…

Я прервала все свои размышления, заслышав привычно угрюмое и мрачное:

— Гонсало?

Поспешила приоткрыть дверь ванной комнаты, где последние полчаса стойко делала вид, что меня заботила сушка волос после приёма душа.

Неужели дед всё-таки объявился?

Нет, не объявился. Не самолично. Габриэль сидел на кровати и прижимал к уху телефон, к нему обращался. Вернее к абоненту… И даже не совсем к абоненту. В смысле, не к мужику. Ведь вторил ему зычный девичий голос.

На русском!

О-очень знакомом русском!

— Что ты сделал с нашей подругой?! — вопила так громко в трубку Лена, что я на другом конце комнаты услышала. — Мы сейчас приедем с полицией!

Ох ты ж…

Надеюсь, я не ослышалась!

Нет, не по части полиции…

Девочки!

Мои роднулечки!

Красотулечки мои!

То, что не одна Лена участвовала в разговоре, я убедилась очень скоро.

— С кем ты разговариваешь? — поинтересовалась я мягко, ступая ближе к Габриэлю.