Хотя в итоге удалось только коротко взвизгнуть, потому что борьба за телефон не завершилась, и мой оппонент решил использовать самые подлые методы. Пока я спешно сползала с его колен, за зад меня ущипнул, гад этакий! Неудивительно, что вместо продолжения своих слов, я коротко взвизгнула. И оппоненту ногой в живот заехала.

Чтоб тоже не расслаблялся!

— Я пока к вам не еду, — всё же вернулась к разговору, предпринимая новую попытку к кратковременному побегу. — Мне ещё тут… Ай! — меня снова поймали и поволокли обратно в личное пользование. — Руки убери! — воскликнула в негодовании уже исключительно для Габриэля. — Мне тут ещё кое-какие дела уладить надо, — вернулась к разговору с девочками. — Вот! — обобщила, как смогла, лягнув бесстыжего хозяина спальни ногой повторно. — Но я, как только освобожусь, сразу к вам приеду!

Вот отомщу одному наглецу и сразу приеду, да!

Мало ли чего я ему там наобещала в непонятном и совершенно несуразном порыве чувств…

Пусть держит карман шире!

И ширинку свою застёгнутой…

Во избежание, так сказать!

— Вы только скажите, какой номер, чтобы я зна… — «ла» прозвучало уже только для меня одной, потому что телефон у меня опять отвоевали.

Сперва отвоевали, затем вообще в окно подло выбросили!

Оно как-то некстати распахнутым было.

Проводила погибший смертью храбрых гаджет тоскливым взглядом. Погоревала. Вспомнила о том, что у меня у самой теперь аж два телефона было, и в общем-то это не особая трагедия. Траур завершила. Только потом на виновнике произошедшего сосредоточилась.

— Ты… — протянула злобно.

А он… Он улыбался. Беззаботно. Тепло. До того обескураживающе, что продолжать свою злобную тираду не стала. Весь запал самым прискорбным и загадочным образом во мне погас. К тому же, меня вновь притиснули к себе, усадив сверху. На этот раз бережно и аккуратно.

— Я, — не стал спорить Габриэль. — Уже соскучился по тебе, шельма моя прекрасная.

Гад, короче!

Коварный.

— Да ты что? Ни на секунду не расставались вроде, — напомнила. — И я не договорила, между прочим, — насупилась в фальшивой обиде.

— Потом договоришь.

— Когда у меня отпуск закончится? — съязвила.

— В теории, с учётом нашей с тобой договорённости — да, — пожал плечами Габриэль. — В идеале — вообще никогда.

— Чего-о?!

— После ужина, — быстренько сдался.

Даже ладони вверх поднял в жесте капитуляции.

— После ужина?

Это он очень вовремя про ужин заговорил.

Я же так и не съела ничего за последние сутки!

Только пирог тот окаянный…

Сейчас я была настолько голодна, что ещё на один такой же тоже согласна. Лишь бы уже что-нибудь проглотить. Впрочем, не это стало нашей последующей проблемой. А звонкое и женское, очень даже доступное для моего понимания, хотя ни раз не на русском:

— Gabriel!

Голос доносился из коридора. Спешные шаги, сопровождаемые перестуком шпилек, я тоже прекрасно расслышала. Кто бы она ни была, а чувствовала себя тут явно, как дома. Вон как имя хозяина виллы неоднократно провопила, пока приближалась к его спальне.

— Gabriel! — прозвучало в очередной раз требовательное.

— Это кто? — нахмурилась я.

Очень надеюсь, что не его мама! А то слишком уж подозрительно он в лице разом изменился…

Габриэль

Merda!

Полное безоговорочное merda!!!

Ничем иначе нежданный и совсем несвоевременный визит той, кого когда-то самолично вышвырнул из своего дома, и не назвать. А ведь не являлась с тех пор.

Какого хера сейчас тогда припёрлась?!

Откуда вообще столько смелости взялось?!

И, foda-se, кто её вообще впустил…

Узнаю, точно рожу набью!

— Foda-se! — вырвалось из меня уже вслух, как продолжение мысли.

Конечно же, Виктория моментально уловила неладное. Знатно напряглась. Да я и сам, не сказать, что на расслабоне слушал разносящиеся по всей вилле вопли Амелии. Как представил себе дальнейшее, учитывая нрав своей рыжей бестии и паскудной натуры бывшей, так сразу и…

— Foda-se! — выругался снова.

Поднялся на ноги. Вместе с девушкой. Так и не отпустил её. По мере того, как стук каблуков Амелии становился всё ближе и ближе, успел пересечь комнату, открыть дверь в ванную, оставить Ви там.

— Побудь тут, ладно? — попросил вполне себе вежливо, максимально невозмутимо игнорируя её частично возмущённый, отчасти непонимающий взгляд. — Я быстренько. Только выпровожу её и всё, — оправдался, как смог.

На более длительные распинания не осталось никакого времени. Я захлопнул дверь в ванную ровно в тот момент, когда Амелия дёрнула на себя другую дверь, ведущую в спальню из коридора. Сучка, даже постучать не удосужилась. Потом и вовсе…

— Габриэль! — в очередной раз позвала по имени на повышенных тонах, словно я ей что-то должен.

В последнем лишь убедился, едва она продолжила:

— Ну, и? Где она? — остановилась посреди спальни, озираясь по сторонам. — Где эта шлюха, которую ты притащил в нашу спальню? — совсем оборзела.

Ещё и руки на груди сложила, пялясь на меня с таким великим осуждением, как если на измене поймала.

Пришлось вдыхать и выдыхать несколько раз, чтобы не сорваться. Всё-таки вряд ли деревянная преграда между ванной и спальней давала настолько хорошую изоляцию, чтоб Виктория не расслышала каждое наше слово, а выглядеть взбешённым мудаком в её глазах совершенно не хотелось.

— Если ты сейчас о моей гостье, то это не твоё дело, Амелия, — проговорил вкрадчиво. — А если ты реально какую-нибудь шлюху потеряла и ищешь, тогда в зеркало взгляни, там найдёшь, — посоветовал от всей души и сделал показательную паузу, грешным делом наслаждаясь тем, как тонкие, до тошноты правильные черты женского лица искажает гримаса досады. — Какого хера ты припёрлась, вообще? — продолжил, шагнув к ней ближе. — Понравилось летать через главные ворота? Мало в прошлый раз было? Ещё захотелось? Или забыла, что я запретил тебе появляться в моём доме? — напомнил и об этом обстоятельстве.

У самого руки уже чесались.

Не разговоры с ней болтать, заново вышвырнуть…

Слишком тошно её наблюдать и слушать. Особенно остро, когда досада на её лицемерной физиономии сменилась непонятно с какой радости взявшимся недовольством.

— Ты прав, в прошлом я допустила ошибку, хорошо, это я признаю, — вопреки всему отозвалась она мягким голосом, примирительно подняв ладони. — Но это не даёт тебе право приводить в наш дом кого попало. Весь город знает, Габриэль! Вас не видел только слепой! — повысила голос, правда, тут же поубавила тон, продолжив на порядок тише и спокойнее: — Все обсуждают. Все, понимаешь? — в карих глазах мелькнула обида. — Что это, такой способ отомстить мне? Отплатить той же монетой? — задалась вопросом, но ответа не ждала. — И чем ты тогда лучше меня? А если так, то уж точно не имеешь никакого права больше осуждать меня, и разговаривать в таком тоне. Соответственно… — перешла на поучительный тон.