Мне же в первую очередь предстояло наложить на маленький, но бесстрашный флот Аннетт защитные чары, в точности, как я планировала поступить с кораблями, приобретенными на верфях Фена. Адмирал изъявила готовность помочь, однако сделала это с любопытством и осторожностью, словно впервые приближаясь к неведомому зверю.

Я не стала напоминать ей, что опасаться нечего, ведь на Средизимье она без возражений носила зачарованную одежду.

– Не представляю, как лучше это проделать, – посетовала Аннетт, когда мы направлялись к скалам, чтобы взглянуть на миниатюрную флотилию, состоявшую из трех кораблей. – Тебе придется мне подсказывать.

– Как ты считаешь, что судну необходимо больше? – осведомилась я. – Защита, удача, сила?

– Защита, разумеется. И удача, конечно. Можно ли сделать их неуязвимыми для пушечных ядер? – На Аннетт были мужской камзол и бриджи, и улыбалась она так же шаловливо, как мне помнилось по салону Виолы.

– Боюсь, нет. Впрочем… Скажи, как ты думаешь – с какой целью роялисты стали бы на вас нападать: потопить, порвать снасти или взять на абордаж?

– Ничего себе, Софи! Ты интересуешься морской стратегией, словно юнга в первом плавании, – рассмеялась Аннетт. – У нас есть пушки, порох и ядра – это ценный груз, не говоря уж о самих кораблях. Но это не фенианские торговые суда, перевозящие ценности. Наш капитал – корабли. Сомневаюсь, что роялисты хотят просто потопить их, скорее захватить, ведь у них большой флот, новым кораблям найдется применение. Хотя вряд ли они пойдут на риск.

– Тогда лучше зачаровать корпуса и такелаж.

Вздохнув, я осмотрела все три судна, стоявшие на якоре. Наложить заклинание на дерево куда сложнее, чем на ткань; громада твердой древесины внушала страх. Но я должна была это сделать, ведь только так я могла помочь армии.

– Лучше подойти поближе, – сказала я.

– Хочешь взойти на борт? Я устрою тебе экскурсию.

Не прошло и часа, как мы приближались на шлюпке к самому большому из трех кораблей – серафскому фрегату с более гладкими линиями, чем у галатинского корабля.

– Когда-нибудь взбиралась по лестнице на палубу? – осведомилась Аннетт. – Это довольно просто.

– Боюсь, нет, – отозвалась я, с трепетом взирая на веревочный трап.

В детстве Кристос часто карабкался по деревьям, водосточным трубам, штабелям бочек и прочим любопытным местам в нашем рабочем квартале, где можно было отыскать приключения. Я же предпочитала оставаться на твердой земле.

– Не волнуйся. Мы останемся в шлюпке, матросы ее поднимут. Я и сама не очень хорошо лазаю.

Но я заметила, какой взгляд она бросила на лестницу. Гибкая и стройная Аннетт, должно быть, чувствовала себя в своей стихии, карабкаясь по оснастке и тросам. Она подала мне руку, помогая выбраться на палубу. Под рукавом камзола бывшей принцессы скрывались твердые мускулы.

– Итак. Не желаешь ли присесть или выпить что-нибудь?

– Нет, мне нужно перемещаться по кораблю.

Размышляя, как лучше наложить на судно магию, я отметила его особенности, конструкцию, материал, из которого оно было построено. Хорошо бы узнать о наиболее уязвимых местах, но, так или иначе, все равно предстояло зачаровать его целиком.

Я начала с носа и стала продвигаться вперед, сплетая крепкую сеть из эманаций защиты и удачи. Прижимала эту сеть к закаленной древесине корабля и старалась загнать внутрь. Дерево – крепкий дуб, затвердевший за годы службы от воды, солнца и ветра, – сопротивлялось. Я, действуя осторожно и медленно, приложила больше усилий, решительно намереваясь защитить каждый дюйм фрегата. Ставки слишком высоки, так что халтурить я не собиралась.

На первый корабль ушло больше часа. Паруса и снасти приняли чары гораздо легче корпуса. Прежде чем браться за другое судно, Аннетт предложила выпить чаю у нее в каюте, но я отказалась. Она настороженно посмотрела на меня.

– Что?! – почти огрызнулась я.

– Никто не говорил, что мы должны закончить сегодня. К тому же это далеко не весь флот.

– Я пытаюсь должным образом выполнить свою работу, – устало отмахнулась я.

Аннетт все равно не замечала золотистую сетку, обтянувшую фрегат. Зачем пытаться отстаивать свой труд перед тем, кто не видит доказательств?

– Я не о том, – сказала Аннетт. – Что ж, тогда отправляйся дальше, а я займусь судовым журналом.

Закончив накладывать чары на второй корабль, я уже жалела, что не выпила чаю. Солнце для осени слишком пригревало; завтрак – горячая овсянка – был довольно давно.

По пути на третье судно я попыталась немного прояснить голову. Закрыла глаза и удивилась, когда чья-то сильная рука вырвала меня из сна.

– Эдак вы в воду свалитесь, – укорил гребец.

Покраснев, я отказалась от мысли об отдыхе.

Сойдя на палубу, я почувствовала, что у меня дрожат ноги. Ничего страшного, мне и раньше приходилось перерабатывать. Сроки сдачи заказов в ателье и, конечно, работа с проклятой шалью требовали огромных усилий и полной концентрации. «Значит, пора отыскать внутренние резервы», – решила я и принялась колдовать.

Но нити света, что я вытягивала из эфира, оказались удивительно хрупкими. Я даже не успела сплести их в сеть – часть нитей истончилась, лопнув, как струны на скрипке Теодора. Я потянула за них, но чем больше старалась, тем слабее они становились, пока не оборвались почти все.

Я разочарованно выдохнула и предприняла новую попытку, но тут мои колени подкосились, а перед глазами все расплылось. Я усиленно заморгала и еще раз потянула свет.

Но вместо волшебства на меня хлынула тьма, и я упала.

Я проснулась от сильной головной боли и тошноты, что терзала пустой и очень голодный желудок. Приподнялась на локтях и удивилась запаху сырого белья и скрипу койки подо мной.

Я лежала в полевом госпитале Хеймиша. Откинув толстое шерстяное одеяло, я попыталась встать, но боль вонзилась раскаленным штыком в глаз, и я со вздохом упала обратно.

В объяснениях, что произошло, я не нуждалась, поскольку и так знала: все это результат переутомления. Я понятия не имела, способно ли мое тело колдовать без устали. Накладывая чары в Фене, я трудилась не спеша и с податливыми материалами. Дерево же сопротивлялось магии, что требовало больше усилий, а я слишком торопилась.

Я разочарованно уставилась на серый заляпанный потолок. Ну и какая от меня польза? Медленно и мучительно я начала осознавать, что моей волшебной силе есть предел. Разумеется, в глубине души я всегда знала, что мои чары не всемогущи, но на краткий миг позволила себе об этом забыть.

Но если я не смогу помочь реформаторам волшебством, что мне тогда делать? Не такая уж важная я особа. Можно сказать, обычная чудачка. Я не лидер, как Теодор, не военный эксперт вроде Сайана, до стратега Кристоса и предводителя Нико мне тем более далеко.