— Лиата, я благодарен, что хотя бы вы пытаетесь мне верить. — Шинар развернулся ко мне резко, и на миг показалось: всё он понимает. Черты жениха смягчились, он тяжело вздохнул. — Но это исключено. Мои вещи — неприкосновенны, они хранят тайны моей родовой магии, и если вы решите по-другому — нас ждёт ещё один скандал.

Мой мир рушился, в который раз за последние дни — но казалось, что именно этот удар пережить будет сложнее всех прошлых.

— Тогда разговор окончен, — процедил Аделик, — занимайтесь собственными делами. И не приближайтесь к моей сестре. Я запрещаю вам видеться до свадьбы — если таковая вообще состоится.

Шинар шагнул вперёд и замер.

Посмотрел на меня, будто что-то решал. Перевёл мрачный взгляд на брата.

— Лиата, иди к себе, — велел тот, пресекая возражения.

Если буря и продолжилась, то уже позже, когда за мной закрылись двери. Я просто не нашла сил что-либо изменить.

* * *

В спальню я вернулась совершенно опустошённой. Разбитой. Диларий, не присутствовавший при разговоре с Балуаром, но проводивший меня от Аделика, понимал, что случилось нечто дурное. Только подобраться к сути не мог — пока, во всяком случае. Он всё равно узнает. Получит приказ не подпускать ко мне жениха. Но сейчас я отослала даже учителя, чтобы остаться одной.

Медленно села на кровать.

В другой ситуации я бы, наверное, расплакалась от досады. Но слёзы умерли под тяжестью в груди, оставив вместо себя гадкую тошноту. На краю сознания ещё трепетала мысль: нужно проверить записи Балуара. Помочь Аделику разобраться с проблемами, которые я сама на него взвалила!

Но я просто не хочу.

Одна мысль о том, чтобы перебирать асхемские письма, вызвала дрожь — каждое будет вновь обличать Шинара и кричать о моей ошибке. О том, что я слишком быстро доверилась жениху. В конце концов, Аделик справится и сам, а от меня… удивительно мало пользы.

Я так долго, так упорно пыталась сыграть чужую роль… Кем я представляла себя, подслушивая разговоры, пробираясь в покои к Шинару, рыская по трущобам — бесстрашной воительницей? Важным советником брата?

Правда в том, что я всего лишь наивная девчонка. Тепличный цветок, как сказал сам жених. Глупая принцесса!

Хуже всего должно быть то, что мы потеряли единственный след и убийца отца остаётся безнаказанным. К нему даже не подобраться! Но увы, душу разрывало совсем иное.

Интриги, предательство, заговоры… как так вышло, что они стали частью моей жизни? В последние недели передо мной будто открылся мир, в котором я никогда прежде не жила. Мир, где преданный советник лжёт собственному королю. Где нельзя доверять милым фрейлинам, где благородные принцы и принцессы лезут из кожи вон, чтобы оклеветать друг друга, а мужчина, подаривший мне надежду, вот-вот окажется мерзавцем.

И я вдруг поняла одно: этот мир… я готова отдать что угодно, лишь бы не знать, что он существует. Забыть! Вернуться на месяц назад, в ту пору, когда отец был здоров!

Я свернулась калачиком на кровати и сама не заметила, как уснула. Очнулась через пару часов, с тяжёлой головой. Всё тело знобило. Оказалось сложно даже дойти до дверей и попросить, чтобы ко мне прислали Роллу или Ану — помочь раздеться.

На следующее утро я едва могла встать с постели.

Разум со странным удовлетворением отметил, что теперь-то никуда не придётся спешить. Увы, Аделик моей радости не разделил.

— Что с тобой, Лиата? — Он пришёл ко мне, стоило не явиться к привычному времени в кабинет наследника.

Я отвечала, что всё хорошо — в тайне надеясь, что брат оставит меня в покое. Он ничего не сказал вслух, но волнение, нервные жесты, скорость, с который Аделик прислал сразу двух лекарей — всё таило намёки, от которых хотелось разодрать ногтями ладони.

Я живу в мире, где мимолётная слабость заставляет брата думать, что меня отравили. Или прокляли? Даже не знаю, что хуже.

Первый день болезни я так и провела в постели, никого больше не видя кроме врачевателей. И тех удалось отослать через час. Лишь под вечер Диларий зашёл меня проведать, сел у ног и попытался разговорить неразумную ученицу. Выяснить, что произошло между мной и Шинаром. Помочь, на свой лад.

— Просто дайте мне отдохнуть, — попросила я жалко, закрывая глаза.

Уже ближе к ночи, когда за окнами стемнело, из дремоты вырвали скрип двери и звук шагов. Незнакомых, как казалось поначалу. Затем… я их узнала.

Но всё же, когда увидела на пороге Шинара, чуть не вскочила с кровати.

Сердце прыгнуло к горлу. В голове всё перевернулось.

— Что ты тут делаешь? — выдавила я из себя.

— Лиата, я ненадолго. — Он стоял в дверях, совершенно невозможным видением. Прошедший день обошёлся с принцем легче, чем со мной. Осанка его осталась безупречной, глаза горели в свете двух свечей. — Клянусь. Нам нужно поговорить.

— Аделик пустил тебя? Серьёзно?! Он может хоть день не менять своих решений?!

— Нет, не пустил. Но это не важно.

О Боги, я просто не смогла поверить!

Чувства, застывшие было в груди, вдруг ожили с новой силой. Я резко села, подтянула одеяло к горлу и в панике начала запахивать на груди накидку, в которой принимала других гостей. Глаза забегали вокруг, ища пути отступления.

Что я должна ему сказать? Я… жаждала поговорить с Шинаром больше, чем с кем-либо — стоит признать, хотя бы в душе. Но… я не готова! Не здесь и не так!

— Что ты себе позволяешь? — прошептала я несчастно, пока он подходил ближе.

— Хочу убедиться, что с тобой всё в порядке! Разве не очевидно?

— Я не в порядке! — Теперь я воскликнула, и всё-таки оказалась на ногах. Кровать, моё проклятое дорогое ложе со смятыми простынями, разделило нас последним барьером.

Кажется, такой реакции жених не ждал.

— Почему ты не сказал мне? — прошептала я, пока он удивлённо оглядывал меня с головы до пят. Проследил за ладонями, которые, как ни прискорбно, дрожали, и вернулся к лицу. — Почему не предупредил, что вёл свою игру в Асхеме?

— Успокойся, пожалуйста. — Шинар воздел руки. — Никакой игры не было — по крайней мере, против тебя. Я… решал спорный вопрос. И узнавал, могу ли найти союзников в стане врага. Не думал, что всерьёз вам помешал — до сих пор не думаю, на самом деле.

И о чём говорить дальше? У меня есть лишь его слова — и сотни слов с другой стороны, намекающих, что маларский принц намеренно рассорил нас с соседями. А меня пристроил в свой спектакль как дорогую марионетку. Конечно, он тоже легко найдёт защитников! Среди собственных подданных или даже литанийцев — но разве суть от этого изменится? Речи против речей. Интриги против интриг и ни капли правды.

Шинар вновь пошёл вперёд, не дожидаясь, пока я соберусь с мыслями.