Маруся так же лакомились сырниками, которыми их, не слушая протестов хозяйки, угостил Артур.

– Как ты спала? – спросил Артур.

– Хорошо.

– А я думал, что ты всю ночь ворочалась, придумывая новые версии.

– Нет, ночью я не думала о деле. Но на грани бодрствования и сна перед моими глазами промелькнула зачёркнутая огненной чертой четвёрка, и на её месте нарисовалась пятёрка.

– И что это значит? – с любопытством спросил Артур.

– Тогда я сама не поняла смысла этого символизма, а проснувшись, пришла к выводу, что жертв должно быть пять.

– Ты настолько доверяешь своему сну?

– Сон ведь отражает интуицию и логику, слившиеся воедино.

– Допустим, я соглашусь с интуицией. Но вот логика-то тут при чём?

– Я рассказывала тебе про листок с изображением скрюченных окровавленных пальцев!

– И что?

– Пальцев на руке пять!

– Изображение руки не обязательно указывает на количество жертв, – возразил Артур.

– Возможно, и нет. Но я чувствую, что было или будет ещё одно похищение.

– Так и хочется сказать: типун тебе на язык.

– Боюсь, что типун на моём языке ничего не изменит, – печально вздохнула Андриана Карлсоновна.

Артуру стало жалко смотреть на неё.

– Давай попробуем разложить по полочкам имеющиеся у нас факты, – предложил он.

– В том-то и дело, что нет у нас никаких фактов. Вся загвоздка в том, что я никак не могу понять, что может объединять эти семьи.

– Или этих мужчин, – тихо проговорил Артур.

– Допустим, что Артамонова и Пряшникова может объединять криминальное прошлое.

– Я бы и банкира добавил к ним в кучу.

– Допустим, ты прав! – воскликнула Андриана. – Но профессор Липатов в их компанию не вписывается!

– На первый взгляд да, – задумчиво проговорил он.

– И на второй не вижу связи.

– Связь может быть и не криминальной.

– А какой?

– Извини Андриана, но у них у всех молодые жёны, даже юные, а они сами…

Андриане стало обидно, но она промолчала, только подумала: «А кто же я, по его мнению? Рухлядь?»

Он догадался о её мыслях и сказал:

– Я не имел в виду дряхлую старость. А всего лишь значительную разницу в возрасте.

– До этого ты говорил, что это ничего не значит! – напомнила она с капелькой злорадства.

– Я не отрицаю! Говорил!

– Выходит, у тебя на неделе семь пятниц! – укорила она.

– Ничего подобного! Просто у меня открытый разум.

– Ладно, – сказала Андриана, – давай посмотрим, что может объединять этих женщин.

– Биографии их жён как раз таки более чем прозрачны. Никаких тёмных пятен и загадок. И у них ничего общего, кроме юности и красоты.

– Ты думаешь, что они красивые?

– Тут и думать нечего, – ответил он. – Все женщины хороши собой.

– Давай ещё раз посмотрим на них, – попросила она.

– Давай, – ответил он и сразу же открыл фото одной из женщин в купальнике.

– Лето, – обронила Андриана.

– Лето, – согласился он.

– Я уже поняла, что тебя волнуют молодые женщины в купальниках, – насмешливо проговорила она.

Артур фыркнул.

– Но я хочу, чтобы ты нашёл мне их последние фотографии.

– Зимние? – уточнил он.

– Да, недавние.

– На, вот начало декабря, – проговорил он, открыв страницу…

– Кто это?

– Ева Лапшина, жена профессора Липатова.

– А… – протянула Андриана. – Непонятно, почему подруга первой жены профессора считает её серой мышкой.

– Мало ли, – обронил Артур неопределённо.

– По-моему, она была не готова стать матерью, – заявила Андриана.

– Тебе-то откуда знать? – удивился Артур.

Андриана подумала и рассказала Артуру о разговоре Евы, подслушанном Сергеем Логачёвым. Правда, имени и фамилии своего информатора она не назвала.

– В этом нет ничего удивительного, – ответил Артур.

– То есть?

– У многих женщин бывает послеродовая депрессия.

– Ты-то откуда знаешь?

– Я много чего знаю. К тому же Ева привыкла вращаться среди людей, быть занятой работой. Теперь же, оказавшись выброшенной в совершенно другую жизнь, она могла растеряться, ощутить пустоту, образовавшуюся в её жизни.

– Я думала, что ребёнок, наоборот, даёт чувство занятости и своей нужности маленькому родному существу, – осторожно заметила Андриана.

– У всех по-разному, – упорно твердил Артур.

– Покажи мне ещё и другие её фотографии.

– Тоже зимние?

– Да, недавние.

– Вот они с мужем выходят из театра.

– Какая симпатичная на ней шубка.

– Угу.

– Артур! А кто их всё время фотографирует?

– Мало ли кто. Могут и сами себя. Или попросили кого-то.

– А меня вот никто не фотографирует, – вздохнула Андриана Карлсоновна.

– Не расстраивайся! Я тебя сфотографирую, – пообещал он.

– Правда? – обрадовалась Андриана.

– Конечно! Я же не знал, что ты хочешь фотографироваться.

Расслышав в его голосе иронию, она проговорила, как бы оправдываясь:

– Просто интересно посмотреть на себя со стороны.

– Я уже догадался. Смотри, вот Светлана Артамонова играет с кем-то в снежки! А вот Марина Пряшникова выходит из дома и садится в машину. Анна Туземцева обнимается со снеговиком…

– Подожди-подожди! – воскликнула она громко.

– Что случилось? – удивился он.

– Пока ничего. Ты не мог бы вернуться на все прежние сайты по порядку?

– Легко! – ответил Артур. – Но зачем?

– Потом скажу. Перелистай их. Только медленно, – попросила она.

– Хорошо. – Он выполнил её просьбу.

Андриана надолго прилипала к экрану ноутбука, тщательно рассматривая каждую фотографию.

– Может, тебе лупу принести? – не выдержав, усмехнулся он.

– Лупу пока не надо, – ответила она, оторвалась от экрана и протёрла глаза своими кулачками. А потом спросила: – Артур, ты ничего не заметил?

Он пожал плечами.

– Да как тебе сказать…

– Господи! Шубы! – воскликнула она. – Меня как током ударила мысль: на них похожие шубы!

– И что? Сейчас постоянно рекламируют всевозможные выставки шуб.

– Артур! На них какие-то необыкновенные шубы.

– Я мало что понимаю в шубах, – проговорил он.

– Я тоже, – призналась Андриана и попросила: – Давай посмотрим ещё раз.

– Давай! – согласился он, захваченный её волнением.

Они вдвоём долго рассматривали шубы.

– Я не помню, чтобы где-то видела такие, – наконец проговорила она.

– Ты знаешь, что я сейчас должен уехать, – сказал Артур. – Но я надеюсь, что сегодня вечером или завтра я пролистаю каталоги с шубами.

– Артур! Надо выяснить, что это за шубы и где они их купили.

– Ты думаешь, это важно?

– Пока не знаю, – призналась она.

– Хорошо.

– Я не отпущу тебя без обеда! – решительно заявила она.

– А что у нас на обед?

– Если не возражаешь, то вчерашний борщ. А на второе я быстро отварю спагетти. У нас ещё остались тефтели с подливой.

– А что ты будешь есть вечером сама?

– Ты мне столько всего приволок, что, сам сказал, хватит на неделю.

– Это сухомятка.

– У меня есть фарш! Сварю себе суп с фрикадельками.

– Ладно. На всякий случай свари и на мою долю.

– И пирог мы весь сейчас не съедим. Я его ещё дня два буду доедать.

– Так и быть, поем с тобой