Макс опустил голову и задумчиво почесал небритый подбородок.

– Ну ты идешь? – Раф замер в дверях, у его ног ледяным шлейфом тянулся мороз.

Макс решительно направился во двор, а Аделия прислушалась к разговорам на кухне.

– Ты так исхудала, совсем не кормили вас в больнице, что ли? – причитала Светлана, подсовывая дочери бутерброд с колбасой.

Та равнодушно его повертела в руках и вернула на тарелку. Руки гладили край льняной салфетки, неловко, в ожидании дела. Аделия, придвинув к себе миску с овощами, взяла салатницу и еще один нож, положила его перед Кариной. Подбросила в руке огурец, принялась нарезать его в салатницу. Карина вздохнула с облегчением пристроилась рядом. Покосилась на невесту Макса. Та поняла – как минимум одна союзница у нее появилась.

– Медицина вообще сейчас ни в какие ворота, – ворчала Александра. – Вот раньше бы пациентов до такого истощения никто бы не довел…

– Да нормально там кормили. Утром каша или запеканка, в обед суп, плов какой-нибудь, булочка и компот, полдник, на ужин каша с гарниром, все сносно. – Не выдержала Карина. – Я просто сама не очень хотела…

Но ее кажется никто не слышал:

– Так, конечно, ворьё одно кругом, – подхватила родственниц Римма.

Аделия закатила глаза, но промолчала, ломтики огурцов летели в салатницу, как стрелянные гильзы.

– Выкидыши ЕГЭ, – вставила свои пять копеек Александра.

Карина неаккуратно, дрожащими руками резала помидор. Красные дольки падали в салатницу, истекали соком и источали по кухне тонкий аромат лета, который, конечно, не мог перебить аромат тушеного с чесноком мяса.

– А вы давно в этом доме живете? – Аделия вопросом оборвала поток злословия, перевела разговор в интересующее ее русло – не зря же она осталась на кухне.

Минутное молчание, настороженные переглядывания старших женщин.

– Лет семь, да, мам? – вместо них отозвалась Карина. – Он нам еще недостроенный достался, второй этаж полностью не отделан был.

Аделия подкупающе улыбнулась, кивнула:

– Красивый дом. Уютный, вы сами здесь все обустраивали?

Светлана заметно подобрела. Заулыбалась. Стала поглядывать с интересом, при этом— не враждебно и без подозрения. Ада поняла – лесть попала точно в цель. Плюс еще одна сообщница.

– Да почти все сама. Мы его купили почти черновым, даже полы были положены только здесь, на кухне, и в части комнат. А коридоре, детских комнатах – только черновые полы были. Так, по мелочи только сделано. Он же раньше принадлежал местному архитектору, но у того в семье нелады пошли, развелся с женой, а молодой жене дом загородом оказался не по вкусу, – Светлана рассказывала охотно, взахлеб. Аделия обратилась в слух. – Вроде как неуютно ей в деревне.

Гадалка насторожилась.

– Да просто на все готовенькое хотела, а тут еще пахать и пахать надо было, – в привычной ворчливой манере добавила Александра.

Светлана кивнула.

– Может, и так. Только не жили они в этом доме. Стоял несколько лет пустым. Архитектор хотел от него избавиться, цену поставил небольшую. Мы с Димой и взяли, как решили городскую квартиру детям оставить. И все эти годы потихоньку, вот этими самыми руками все и ремонтировали. – он повернулась к Римме: – Тут одно ремонтируешь, второе сыпется: пока делали ремонт в доме, начал заваливаться угол веранды. Хорошо, еще старые постройки здесь были крепкие. Дима разобрал, да укрепил, как смог. Из оставшегося заменил плахи здесь, на входе, да на втором этаже доделал… Вот же раньше строили! Вроде и старье такое, что при царе Горохе, наверно, закладывалось, а дерево крепкое, ни червоточинки… А сейчас… – она разочарованно махнула рукой.

Аделия подумала, что надо бы встретиться с архитектором, если он еще жив. Или с его супругой – может, неспроста молодая жена неуютно чувствовала себя в доме? Может, она что-то видела еще тогда?

– А постоянно в доме только вы с Дмитрием Федоровичем живете? – еще один вопрос, еще одна «зарубка» – кто из ныне живущих в доме мог приманить к себе призрака.

– Ну, Кариночка жила, пока в город учиться не поехала. Сестра вон с семьей иногда приезжает… Да в основном только мы с Димой здесь и обитаем. Молодежи что? Молодежи надо шум, город, дискотеки да гипермаркеты. А нам в деревне хорошо. Тихо тут.

«Так, Светлана очевидно ничего не видит», – поняла Аделия.

Она окинула взглядом семейство – получается или кто-то из них привел с собой призрака, или он «местный», связанный с домом или деревней, при этом, не по линии Светланы. За второе говорило то, что призрак появился не в доме, а вне его. Значит, скорее связан с землей, чем с людьми.

– И витраж такой необычный на чердаке, – Аделия отложила нож, встала так, чтобы видеть всех присутствующих. – Это архитектор или вы уже сделали?

К разговору подключилась мать Макса, до этого сидевшая в стороне и тайком изучавшая невесту сына. Девушка чувствовала ее взгляд между лопатками, неуютно ежилась под ним.

– Нет, это было уже. Архитектор все про какую-то легенду говорил, но что за история я так и не поняла… Ты помнишь, Свет?

Хозяйка покачала головой:

– Да тут полно легенд. Что ни камень, так испокон веков лежит, не трогай-не копай, – женщина отмахнулась.

Аделия догадалась – с местными у семьи Александровых-Симбирцевых дела обстоят не очень. «Жаль», – отметила девушка: сейчас деревня опустела, ни у кого и не спросишь про эти самые легенды и да местные страшилки.

– Что это за цветок-то? – спросила с надеждой.

Вместо старших опять ответила Карина:

– Вроде василек. Полевой какой-то. Их здесь полно по весне.

Аделия засомневалась.

– Полевой? Обычно в розетках розы делают. Поэтому, собственно, так и называются. И золотое сечение там проще сделать… – Аделия достала чеснок, почистила пару долек. Спросила у хозяйки: – С чесноком салат делать?

Та рассеянно кивнула.

– Здесь весной очень красиво, – продолжала откровенничать Карина. – За поселком пшеничные поля, они местному совхозу принадлежат. Через поле – озеро. Небольшое, но такое чистое, тихое, будто слезами наполненное…

– Ключами подземными полнится, потому ледяное, – ворчливо добавила Светлана, – Никому в нем купаться не разрешают. Местные говорят, утопленников в нем – каждый год по десятку. Кто из города, кто местный. Кто по пьяни. Но все больше дети.

У Аделии сердце билось часто-часто: «все больше дети» – вот, что зацепило ее, затмив все остальное. Пришедший ночью призрак мог быть в самом деле не связан с домом или семьей. Время-то сейчас такое, предрождественское. «Надо бы погуглить или спросить у кого», – подумала гадалка, в который раз за эти дни сожалея, что толком не занималась эзотерикой.

За спиной появился Макс, по-свойски положил ладони на ее бедра, а острый подбородок – на плечо. Привлек к себе. Аделия замерла, отвлеклась от салата, прислушиваясь к его дыханию, морозному запаху и горячим рукам на собственной талии. С удивлением обернулась через плечо. Макс словно этого и ждал – чмокнул в щеку, уколол щетиной.