Споткнулся он. Как же!

Живот больно сжимается от волнения. Он ещё глаза всё время закрывает, будто теряет сознание.

— Я сейчас скорую вызову, — чувствую, как меня начинает трясти.

— Перестань. Нормально всё со мной. Там аптечка на кухне есть. Её лучше принеси.

— Ты отключаешься! — перетаптываюсь с ноги на ногу, решая, куда всё же бежать: на кухню или за телефоном.

— Спать хочу, — хрипло вздыхает Кис.

— Перехоти пока. Мне страшно.

Он смеётся и опять улыбается. Морщится от боли. На губе наливается капля крови. Меня слегка подташнивает от её вида. Делаю глубокий вдох. Иду в комнату за телефоном. Сразу же набираю «112» и быстро иду на кухню за аптечкой.

— Здравствуйте. Что у вас случилось? — в трубке раздаётся приятный женский голос.

Объясняю ситуацию. Оператор начинает задавать вопросы, а я от волнения даже возраст Саркиса забыла. Она тактично меня успокаивает. Выдыхаю, дрожащими пальцами открывая пластиковую крышку ящичка с лекарствами. Достаю перекись, вату, зачем-то бинт. Разберусь на месте.

Возвращаюсь к Саркису. Он опять глаза закрыл. Дышит вроде спокойно, сопит только, будто нос заложен. Кровь из губы больше не идёт. Потёки на подбородке подсохли.

— Не спи, — хнычу я, смачивая кусочек ваты перекисью.

— М? — вздрагивает Кис.

— Я вызвала скорую, — никак не решусь прикоснуться к ранам на его лице.

— Зря. Со мной всё нормально. Просто тяжёлые сутки, — открывает глаза, смотрит на вату в моей руке. — Не дрейфь, жена.

— Тебе же будет больно.

— Переживу. И вообще, чего мы тут сидим? Пойдём на диван?

— Не вставай пока, пожалуйста. Вдруг ты упадёшь.

— Трусишка, — улыбается гад.

Расставляет ноги шире, подпуская меня ближе к себе. Ещё раз смачиваю ватку. Жмурюсь на секунду. Глубоко вдыхаю и осторожно прикасаюсь к раненой скуле. Кис вздрагивает. Я вместе с ним. Тут же отдёргиваю руку с розовыми следами его крови.

— Холодная просто, — поясняет он. — Продолжай. Всё нормально.

Решаю, что этой ваткой нельзя ещё раз прикасаться к ранке. Беру новую. Смачиваю перекисью и снова аккуратно касаюсь ссадины. Кис глубоко дышит носом. Его офигевшая ладонь ложится мне чуть пониже талии. На автомате шлёпаю по ней. Он шипит. Ловлю его руку за запястье. Костяшки пальцев сбиты.

— Чёрт…

— Жадина, — приоткрыв глаза, хитро смотрит на меня.

— Придурок, — шиплю в ответ.

— Идеальная семья, — тихо смеётся Кис. — Ты очень вкусно пахнешь, — сдавленно выдыхает.

От такого интимного комплимента щёки тут же вспыхивают. Он снова бессовестно кладёт ладонь мне на талию. По коже под ней тут же растекается жар. Дыхание перехватывает от волнения, но я всеми силами держу себя в руках, продолжая аккуратно обрабатывать ему раны.

Розовые кусочки ватки кучкой лежат рядом с ним.

— Вроде всё. Что делать дальше? — спрашиваю у мужа.

— Обезболивающий поцелуй будет очень кстати, — Кис кладёт вторую руку мне на талию и двигает ещё ближе к себе. Хотя куда уж ближе? Я и так своими бёдрами ощущаю его напряжённые ноги.

Звонок в дверь меня спасает, а Саркис разочарованно вздыхает и убирает руки. Открываю. Встречаю врача и сразу же передаю ему пациента.

— Кто тебя так?

— Споткнулся, — хмыкает Кис.

— Ну-ну. Не тошнит? Голова не кружится? — оттягивает ему веки, заглядывает в глаза.

— Нет. Спать только хочется. Со мной всё нормально. Жена панику подняла.

— Правильно сделала. Вполне может быть сотрясение.

— И что нам тогда делать? — взволнованно спрашиваю у врача.

— В больницу ехать. Футболку подними.

— Да зачем? — упирается Кис. Но под взглядом врача сдаётся и стягивает с себя грязную одежду, обнажая торс и приличный красный след на рёбрах, уже переходящий в синяк.

— Споткнулся, значит, — смеётся доктор.

Вот что им всем весело? Мне ни фига не смешно!

— Угу, — спокойно гнёт свою линию Саркис.

Врач аккуратно его ощупывает. Кис только морщится, но терпит.

— Рентген бы тебе сделать, парень. Давай так. Сегодня постельный режим. Начнётся рвота — сразу звоните, приедем, заберём. Если всё будет нормально, завтра в районную поликлинику на снимок. Это обязательно. Примешь на ночь вот эти таблетки, — достаёт листочек, ручку, записывает и отдаёт мне. — Работаешь?

— Да, но завтра выходной, — отвечает Кис.

— Значит, на рентген, к участковому врачу за больничным и отлежись несколько дней.

Мой фиктивный муж только кивает, но я по лицу вижу, что никакого больничного он оформлять не собирается.

Провожаю врача. Проверяю нашу аптечку. Нужных лекарств в ней нет. Лезу в свой телефон, чтобы узнать, можно ли заказать их доставкой. Оплачиваю своей картой. В течение часа должны привезти.

Саркис достаёт телефон из кармана.

— Бля-а-а, — ведёт пальцем по тонкой трещине на экране. Звонит Гордею и предупреждает, что на тренировке его сегодня не будет.

Поднимается с обувной полки. Места в прихожей становится сильно меньше.

— У нас есть что сожрать, жена? — делает ко мне шаг. Пячусь к стене.

— Есть. Я вчера готовила.

— Звучит опасно, — он делает ещё один шаг, и я оказываюсь вжата в стену.

Полуобнажённый. Сильный. От него пахнет спортивным дезодорантом, сигаретами, летом и немного лекарствами. Непослушная чёлка опять упала на глаза.

Чёртов Кис волнующе красив. Под его загорелой кожей подрагивают тугие мышцы. Пальцы покалывает от желания прикоснуться к прессу с заметными кубиками. Так интересно, какие они наощупь. Но я не решаюсь. Он приковал меня взглядом своих насыщенно карих глаз к стене за моей спиной.

Чуть шершавые пальцы медленно скользят по моей руке. Машенька, Федя, Ариша и прочие мурашки, ползут от затылка по шее. Живот сводит, дыхание сбивается. Я не понимаю, что он со мной сейчас делает. Мысли путаются. Хочу его оттолкнуть, напоминаю себе, что мы всё ещё в ссоре, но тело не слушается. Муж словно подчиняет его себе. Цепляется пальцами за край домашней футболки. Тянет её вверх. Касается кожи напряжённого до боли живота. Его лицо становится ближе. На моих губах остаётся горячее дыхание Киса с привкусом горького сигаретного дыма.

— Что ты делаешь? — нахожу в себе силы спросить.

— Подбираю новый клей, — отвечает хрипло.

— Что? — хлопаю ресницами.

— Трусишка, — неожиданно улыбается он и, тяжело вздохнув, делает шаг назад. — Покормишь меня? Я пока в душ схожу.