Муж обнимает меня, берет за руку сестру. Вместе подходим к дяде Сурену. Мужчины сверлят друг друга тяжелыми взглядами. От Киса все сильнее тянет агрессией. Переплетаю наши пальцы в замок и сжимаю его горячую ладонь.

— У нас поезд через два с половиной часа. Если хочешь что-то сказать, говори сейчас, — голос мужа вибрирует от напряжения.

— Можем отойти? — просит дядя Сурен.

Свидетелей тут и правда многовато. Шумно, суетливо. Уходим дальше от людей, в тишину.

— Я извиниться приехал, Сар. Был сильно неправ тогда. И с мамой… когда ты мальчишкой за помощью пришел, а я отказал, тоже был очень неправ.

Кис долго молчит, глядя в глаза отцу. Ани притихла. Переводит взгляд с одного мужчины на другого. Муж гладит сестренку по волосам, прижимает к себе.

— Мать я тебе никогда не смогу простить. За остальное извинения приняты. Я тоже не всегда был прав. За Анаит спасибо. Помог. Ты как отец — полное дерьмо. А человек, наверное, еще может получиться. Нам пора, — тянет меня к вагончику. Там нас ждут чемоданы. Мы отсюда едем сразу на вокзал.

— Сар, я могу помогать, — догоняет голос дяди Сурена.

Кис оборачивается, усмехается.

— Нам ничего от тебя не нужно. О своей семье я позабочусь сам. Ты — не семья. Пока точно нет. Счастливо, — поднимает вверх кулак. — И не пей больше. Выглядишь хреново.

Кис переодевается. Мы забираем свои вещи, грузим их в такси и отправляется на вокзал. У нас запоздалое свадебное путешествие. К морю.

Больше суток по рельсам. Еще немного на автобусе и легкие наполняются густым, солоноватым воздухом. Бросаем чемоданы в совсем скромном арендованном домике. Идем на пляж. Разуваемся. Ступни утопают в песке, а в животе порхают бабочки.

— Ух ты, какое огромное! — раскинув руки в стороны, Ани несется к воде.

Кис довольно улыбается, глядя на сестру. Идем за ней. Волны ластятся к нашим ногам. Муж разворачивает меня к себе, обнимает, забираясь ладонями под футболку.

— Стефания Владимировна, — дышит в губы, — согласны ли вы прожить со мной вечность и еще чуть-чуть?

— Ну… — кусаю губы, чтобы не рассмеяться. — Даже не знаю.

Его брови возмущенно ползут вверх.

— Офигела? — шлепает меня по ягодице и сам ржет.

— Согласна. Я согласна, — обнимаю его за шею, и сама целую, зная, как моему коту это нравится. — Спасибо, что сделал это для нас, — глажу его по затылку. Он тихо урчит, закрыв глаза, и толкается мне в ладонь.

Что-то внутри меня лопается и наш поцелуй становится соленым. По щекам текут совершенно дурацкие слезы, а я умудряюсь улыбаться. И он улыбается. Тянет меня за руку в воду прямо в одежде, только телефоны успевает скинуть на песок.

Визжу. Вода кажется холодной. Мы оба в мурашках. Жмемся друг к другу, иногда поглядывая за Анаит.

Кис ловит момент и прижавшись губами к моему уху, мурлычет свое фирменное:

— Так, жена, давай договариваться на берегу. Плевать, что там изначально хотели наши родители. Мы будем жить долго и счастливо потому, что нам хорошо вместе.

— Согласна, — улыбаюсь, глядя в его карие глаза.

— У меня неограниченное права на твои губы, твои улыбки, твой смех и твое частое дыхание под тяжестью моего тела, — возбужденно прижимается к моему животу своей эрекцией и довольно прикрывает веки.

— Мхкм, — киваю я, стараясь не расплавиться в его руках. Кажется, сейчас мы вскипятим море.

— Люблю тебя, жена, — ласкается губами о мои губы.

Ответить не дает. Да и зачем ему? Он все знает. Я тоже люблю. Мы улетаем в нирвану в горячем поцелуе.

Эта реальность гораздо лучшей моей наивной школьной мечты. Потому что она не моя. Она наша. Одна на двоих, как и ритм сердца.

КОНЕЦ