Конечно, Томас был несколько возбужден после целого пакета этой дьявольской настойки для бессмертных, но набросился он на нее не только поэтому.

— Послушай, красотка, конечно, это полный восторг — сидеть и наблюдать, как ты киваешь и что-то бормочешь себе поднос, но, может, интереснее будет, если ты поболтаешь с нами? — сказал блондин, прервав ее размышления. — Мы купим тебе выпить, а ты поболтаешь с нами, идет?

Понимая, что неразумно грубить пьяным парням, Инес открыла рот, собираясь вежливо отказаться от их предложения, но в этот момент рядом с ней неожиданно появился Томас. Она с облегчением взглянула на него и удивленно отметила, насколько вдруг суровыми стали черты его лица. Даже глаза Томаса изменились, они потемнели, а в глубине холодным светом зажглись серебряные огоньки. Она уже видела, как его глаза меняются подобным образом, но тогда этот серебряный свет излучал тепло, ведь оба раза это случилось, когда Томас целовал ее. Сейчас же огоньки, вспыхивавшие в его глазах, явно были вызваны не страстью.

— Она же сказала «нет, спасибо», — холодно произнес Томас, и Инес, почувствовав неладное, закусила губу и обеспокоенно посмотрела на сидевших за ее столиком парней. Она прожила в Англии уже почти восемь лет и знала, что перечить англичанину, тем более подвыпившему, — последнее дело. Во всем мире англичане заслужили репутацию высокомерных и консервативных людей, и это соответствовало действительности, но она также знала, что именно от пьяных британцев можно было с большей долей вероятности ожидать, что они начнут махать кулаками. Инес подозревала, что это не самое хорошее человеческое качество связано именно с пресловутой английской консервативностью, которой славились жители туманного Альбиона. Все эмоции, сдерживаемые большую часть времени, в определенный момент выплескивались наружу, и, похоже, этот момент наступал именно тогда, когда англичане выпивали. Она не могла припомнить ни одного вечера, проведенного с Лизой и Шерри, который не закончился бы мелкой стычкой или настоящей дракой.

Инес понимала, что Томас, несмотря на свой довольно обычный вид, далеко не заурядный американский парень, он значительно быстрее, сильнее нормального человека его комплекции, и, кроме того, он может контролировать сознание своего визави, но вот cможет ли он держать под контролем сразу троих, в этом она не была уверена. Быстро встав, она закинула сумочку на плечо и преувеличенно оживленно проговорила:

— Томас, думаю, нам пора идти, нужно еще позвонить Гербу, возможно, у него есть ново...

— Нет-нет, милашка, присядь!

С этими словами один из парней неожиданно дернул ее за руку, да так сильно, что Инес как подкошенная рухнула на свой стул. Она возмущенно посмотрела на парня, но тот уже обернулся к Томасу и, оценивающе взглянув на него, с глумливой ухмылкой произнес, пожимая плечами:

— Я не вижу кольца на ее пальце, значит, эта мисс свободна и вполне может пообщаться с нами.

Инес даже не заметила движения Томаса, но неожиданно блондин, как тряпичная кукла, повис в воздухе — одной рукой Томас без видимых усилий держал парня за горло.

— Томас, — встревоженно прошептала она и, вскочив, вцепилась в его свободную руку. Аржено дернулся, словно от ожога, и обернулся к Инес — его глаза горели серебряным огнем. От этого взгляда у Инес перехватило дыхание, мгновение она смотрела на него, потом, увидев, что брюнет приближается к Томасу со спины, коротко вскрикнула. Ее предостережение запоздало: раздался звонкий щелчок выкидного лезвия, и темноволосый вонзил нож в спину Томаса.

Томас вздрогнул, чуть выгнул спину, как тряпку отшвырнул блондина и, оскалив зубы, бросился на нападавшего. Брюнет, потрясенно выпучив глаза, попятился. Не успев удивиться своей решительности, Инес быстро шагнула вперед и встала между противниками.

— Томас, — тихо произнесла она предостерегающим тоном.

На какое-то мгновение Инес показалось, что Томас отшвырнет ее в сторону и бросится на англичанина с темно-каштановыми волосами, но раздавшиеся вокруг крики вынудили противников оглянуться: к ним, лавируя между встревоженными посетителями кафе, спешили двое патрульных в форме полиции Нидерландов. Томас коротко и зло взглянул на полицейских, затем, будто футбольный мяч, подхватил Инес и, зажав девушку под мышкой, почти бегом направился в противоположную сторону.

Удерживаемая сильной рукой Томаса, Инес почти ничего не видела, лишь замечала, что с ярко освещенной улицы они свернули в темный проулок, но уже через минуту снова выскочили на свет, на секунду ей даже показалось, что они снова оказались на Россе-Буурт. Инес слышала возгласы удивления, которые сопровождали их бег, и понимала, что хорошего в этом мало. Только теперь Инес осознала, насколько сильное воздействие оказывает сладкий экстази на организм Томаса. Вначале она полагала, что концентрат лишь усиливает сексуальные возможности бессмертного, но сейчас она поняла, что действие коварного напитка распространяется и на сознание Томаса. Оскалив зубы и не обращая внимания на разбегавшихся в страхе людей, он мчался по набережной канала с нечеловеческой скоростью, наверняка привлекая всеобщее внимание. Хорошо еще, что скорость, с которой он двигался, не позволяла изумленным прохожим рассмотреть беглеца и его ношу, чтобы впоследствии дать их описание полиции. И все же проблема оставалась, поскольку одной из основных заповедей его народа было оставаться незамеченным.

Как правило, бессмертные старались не пользоваться своими особыми возможностями, чтобы не привлекать к себе внимания. Поэтому бег Томаса, явно превышавший человеческие возможности, мог иметь неприятные и далеко идущие последствия. Но Инес осознала это, лишь когда Томас свернул в какой-то узкий проулок и остановился как вкопанный. В следующее мгновение она оказалась на ногах, хотя после этой бешеной гонки ноги отказывались служить ей. Инес пошатнулась, но Томас тут же подхватил девушку под руку и, продолжая поддерживать ее, повернул в направлении входа в какое-то старое здание. Пройдя несколько узких коридоров, они неожиданно оказались в просторном и хорошо освещенном помещении, и лишь когда Томас довел Инес почти до середины холла, до нее дошло, что они вернулись в свой отель, войдя в него через один из черных ходов. Как-то лениво в мозгу Инес скользнула мысль, что Томас двигался явно быстрее трамвая, но это нисколько не удивило ее.

Они вошли в лифт, игнорируя ошарашенные взгляды портье и редких гостей отеля, двери за ними плавно закрылись, и Инес наконец смогла нормально посмотреть на Томаса. Его губы уже не кривились в хищном оскале, но в темных, почти черных, глазах все еще вспыхивали серебряные искры. В целом же Томас выглядел неплохо, но, опустив глаза, Инес, к своему ужасу, увидела, что нож брюнета все еще торчит в спине Томаса.

— О Боже!.. — выдохнула Инес, чувствуя, как кровь отхлынула с лица.

Томас даже не посмотрел в ее сторону. Его взгляд был прикован к двери лифта, над которой поочередно загорались цифры с указанием этажей. Закусив губу, Инес потянулась к ножу, собираясь вытащить его без предупреждения, чтобы, как она надеялась, причинить ему меньше боли, но отдернула руку, так и не коснувшись рукоятки ножа. Она просто не могла заставить себя сделать это, подумав, что не сможет выдернуть чертову железку, даже если Томас попросит ее об этом.