— В этом нет ничего плохого, но, возможно, он знает больше, чем думает. Мы еще поговорим с ним, — сказал он ей, возвращая свое внимание к текущему вопросу.

— Больше я не знаю, что можно еще делать, — призналась она. — Да, я буду следить за зеркальной шкатулкой, и, как только заклинание закончится, я надеюсь, что это нам что-нибудь скажет. Но мне ничего не приснилось, и если заклинатель хоть немного силен, то может пройти несколько дней, прежде чем заклинание сработает. Недостатком зеркального отражения является то, что оно занимает некоторое время.

— Тогда, как ты сказала, мы будем ждать.

Она выдохнула и скривилась.

— Ненавижу ждать.

Нокс повернул голову, зная, что она заметит огонь, вспыхнувший в его темных глазах.

— Возможно, тебе нужно отвлечься, — пробормотал он.

Его маленькая ведьма замерла, затем облизнула губы. Уинн провела тонкими, мягкими пальчиками по его голой груди и обхватила его лицо. Она притянула его ближе к себе.

— Наверное, ты прав, — вздохнула она, прижавшись к его губам. Затем он прикоснулся к ней, и в течение следующего часа им обоим было трудно дышать.

* * *

В течение следующей недели они пытались добыть информацию. Как и предсказывала Уинн, разговор с дядей ничего не дал, но благодаря разговорам с Эллой и Фил он выглядел моложе и энергичнее, чем в последние годы. Снова почувствовал себя Хранителем, помогая им с обучением, и это вдохнуло в него новую жизнь. Уинн была счастлива, заметив в нем перемены.

Разумеется, больше они ничего не нашли. Это делало Уинн раздражительной. Она сражалась в Монреале, пережила нападение в Лейк-Форесте и справилась с детективом, и теперь все, что она могла делать, — это слоняться по дому и ждать, что хоть что-то подскажет ей, что делать дальше.

И Нокс был не в силах ей помочь. Ох, он конечно отвлекал ее так часто, как только мог. С тех пор как она уступила ему в ту ночь и позволила себя соблазнить, здоровяк не мог от нее оторваться.

Она и не сопротивлялась, учитывая, каким невероятным был у них секс, но растущая близость только усиливала ее беспокойство. Какая-то часть ее знала, что это уже не имеет значения, что не стоит задумываться о признании в нем пары.

Это стало уже фактом. Но иногда ее одолевали сомнения. Она слишком долго обижалась на Академию и Стражей, чтобы с радостью отдать жизнь ради них.

Нокс, конечно, не видел в этом проблемы. Да и с чего бы? Все становилось на свои места, как он и хотел, по крайней мере, в том, что касалось ее. Он не понимал ее проблемы, почему она чувствует необходимость бороться с тем, что для него казалось таким простым. По правде говоря, она тоже едва ли могла понять. Возможно, продолжала бороться только потому, что борьба — это все, что она знала.

Так или иначе, всю неделю они занимались сексом, но так и не решили, что им делать дальше. Уинн погрузилась в работу, пополняла запас своих товаров, чтобы у нее было все под рукой, если к ней придут клиенты.

То, что ей не надо ехать в Канаду, чтобы отвезти товар ее давним клиентам, приятно радовало, но Уинн не хотела расслабляться.

Поэтому она молола, варила, дистиллировала, смешивала, отмеряла и старалась не смотреть на ручку зеркальной шкатулки. Ее беспокоило, что заклинание до сих пор не сработало, значит, у того, кто его наложил, было чертовски много энергии. Мысли о том, что вся эта энергия сосредоточена в руках ночного, не способствовали лучшему сну, это уж точно.

Приятным бонусом всего этого ожидания и ничегонеделания было то, что ее раны зажили. С тех пор как дядя Гриффин наложил компресс, порез на ноге заживал.

Рана заросла быстро. Выглядела она ужасно и сильно чесалась, но через некоторое время останется только шрам. По словам Гриффина, после яда ххиссиш всегда оставались шрамами.

Опухшая лодыжка восстанавливалась намного дольше. Но Уинн старалась беречь ногу, прикладывая лед и нанося мазь для снятия отека, хорошенько втирая ее.

Она делала упражнения, пока не смогла комфортно передвигаться. В целом, все зажило довольно хорошо. Вероятно, некоторое время Уинн не сможет играть в «классики» и участвовать в гонках, но в основном все возвращалось в норму.

В пятницу, Уинн почувствовала, что скоро сорвется и накричит на кого-нибудь. Она не знала, кто будет ее мишенью или что ее окончательно выведет из себя, но ощущала себя на пределе; как только она взорвется, все пойдет наперекосяк.

В тот же вечер, после ужина, когда она загружала посуду в посудомоечную машину, а Нокс вытирал со стола, зазвонил телефон. Предполагая, что это очередной звонок от матери, которая проверяла ее самочувствие, или от дяди, который хотел обсудить обучение, она взяла телефон одной рукой и нажала клавишу ОТВЕТ, после чего зажала его плечом.

— Привет, — рассеянно сказала она.

— Уинн, это Элла. Кажется, я нашла кое-что интересное.

Уинн тут же замерла, и телефон выпал, упав на пол. Она быстро подняла телефон и тут же прижала к уху.

— Прости! Мне так жаль! Алло? Ты еще здесь?

— Я здесь, — успокоила ее Элла. — Что произошло?

— Я уронила телефон. — Уинн бешено помахала рукой Ноксу, чтобы привлечь его внимание, затем подошла к столу и выдвинула стул. — Нокс тоже здесь. Могу я включить громкую связь?

— Конечно. Кес тоже со мной.

От волнения у нее задрожали кончики пальцев, когда она положила телефон на стол и включила громкую связь.

— Нас слышно?

— Да. Привет, Нокс. Как твои дела?

— В норме, — прорычал он.

— Да, да, у нас все хорошо, — нетерпеливо перебила Уинн. — Эл, хватит светской беседы. Ты сказала, что что-то нашла?

— Я сказала, что, кажется, что-то нашла. Это не совсем зацепка.

— Что это?

Она услышала, как Элла глубоко вздохнула.

— Итак, я копала, как терьер, в поисках любой информации, которая могла бы связать тех двух парней, о которых ты говорила… Коулмана и Гарви?.. пыталась найти хоть что-то, что связывало бы их с Обществом.

— И ты что-то нашла. — Сердце Уинн забилось быстрее от волнения.

— Ни черта подобного. Эти ребята похожи на Дональда Трампа, не считая аморальность… очень успешные, до ужаса богатые и всеми уважаемые.

— Черт. Как это нам поможет? — Уинн почувствовала, как ее сердце замерло.

— Стой. Дослушай до конца, милая, или мы будем торчать здесь всю ночь.

Она услышала смех Кеса на заднем плане и вздрогнула. Нокс взял ее за руку, успокаивая. Может быть, виноваты его размеры, но он всегда казался