— Жаль.

— И потом, пожалей палачей. Бедняги не нанимались на такую работу. Скажи, — он сменил тон, внезапно посерьёзнев, — а этот… Итан Ритрей разорвал помолвку после всего, что ты описала?

— Сдался тебе этот Итан, — поморщилась я. — Не знал он ни о чём. Говорю же: не было у меня связи с внешним миром.

— Ну да, — отстранённо кивнул принц. — Я смотрю, очень удобно это: ни о чём не знать.

Я хотела предложить его высочеству не вмешиваться не в своё дело, но вместо этого громко зевнула, лишь на середине сообразив прикрыть рот рукой.

— Пора мне, — решительно заявила я. — Уже небось и утро скоро. Если король захочет меня допросить, всё завтра.

— Куда ты сейчас в таком состоянии пойдёшь? — не оценил моего порыва Орвин.

Я прикинула своё состояние, уделив внимание, среди прочего, и внешнему виду, включая отсутствие обуви.

— Могу через зазеркалье дойти, — с сомнением предложила я.

— Угу. И если заблудишься, кто тебя там будет искать? Охотник? Нет, уж лучше ложись во дворце, тем более что тебе уже приготовили соседние покои. Домой и завтра можешь вернуться.

Я хотела решительно возразить, но затем подумала: а что такого? Дома меня никто не ждёт. Я устроила свой быт так, чтобы даже слуги не вздумали выказать удивление поздним — или, если на то пошло, ранним — возвращением.

Кивнула, встала — и сразу свалилась бы, если бы меня вовремя не поддержал принц. Он и повёл меня в соседнюю комнату, но этого я уже не помнила…

Проснулась я в мягкой, пахнущей лавандой постели, на совершенно огромной кровати, чувствуя тепло чужого дыхания и приятное прикосновение чьей-то руки. Промогралась, повернула голову и обнаружила, что мои пальцы переплетены с пальцами Орвина, безмятежно спящего рядом. На подбородке принца проступала едва заметная щетина, губы тронула улыбка, грудь размеренно вздымалась и опускалась.

Я озадаченно приподняла брови и тихонько хмыкнула в насмешку над самой собой. Ситуацию надо было как-то осмыслить. Вспомнить обстоятельства, при которых я заснула, не получалось, а значит, предстояло прибегнуть к логическому мышлению. Могло ли между нами что-то произойти? Чисто теоретически — могло, учитывая, сколько бренди я выпила вчера без закуски. Но теория меня не устраивала, меня интересовала практика. Я прислушалась к собственным ощущениям… Да нет, быть не может! Не почувствовать никаких последствий бурной ночи? Смешно. Да и постель смята не сильнее, чем бывает после обычного сна. А, самое главное, Орвин одет и лежит поверх одеяла. Значит, довёл меня вчера до кровати, задержался — уж не знаю, зачем, может, присел на минутку отдохнуть? — и заснул. Что и немудрено: время-то было позднее.

Дверь распахнулась и в комнату вошла горничная.

— Доброе утро, госпожа! — бодро объявила она, поставила на столик поднос и пошла к окну распахивать гардины.

Я с удовольствием потянула носом: по спальне поплыл запах свежесваренного кофе. Служанка наконец дотянулась до нужной верёвочки, занавеси раздвинулись, и через окно на пол хлынул мощный поток солнечного света.

— День-то какой погожий!

Девушка насыпала в чашечку сладкий порошок, размешала, постукивая ложечкой о края, повернулась к кровати…

— Ой!

Ложечка выпала из разжавшихся пальцев и звонко ударилась об пол. Этот звук вывел горничную из оцепенения, и она, пробормотав невнятные извинения, выбежала вон.

Какая, однако, нервная! Я усмехнулась и поднялась повыше, вертикально расположив подушку, чтобы было удобнее спине. Для этого пришлось вытащить руку из пальцев принца. Он недовольно поморщился, потянулся и открыл глаза. Которые, встретившись с моими, округлились в высшей степени изумления. Бедолага приподнялся на локте, всматриваясь в меня так, словно рассчитывал, что я — остаток развеивающегося сна и вот-вот исчезну. Увы, тут я мужских ожиданий не оправдала. Орвин отвлёкся от моей персоны, огляделся и тряхнул головой. Я наблюдала за его живой мимикой с не менее живым интересом. Наконец принц со стоном откинул голову на подушку.

— Да, именно так реагируют все мужчины, которые проводят со мной ночь, — весело солгала я.

— Какую ночь? — скривил губы он.

— Страстную. — Я откровенно развлекалась. — Просто мы, зеркальные маги, стираем память тем, над кем надругались. Ты об этом не знал?

— Избавь меня от своего дурацкого юмора.

Принц принялся ожесточённо разминать шею, которая, видимо, затекла. Оно и неудивительно после сна в таком положении.

— Вот почему пила вчера ты, а голова раскалывается у меня? — пожаловался на вселенскую несправедливость он.

Я лучезарно улыбнулась: моё собственное самочувствие было отличным.

— Не надо быть трезвенником, — объяснила я. — От этого все беды.

— Я не трезвенник! — Кажется, принц оскорбился до глубины души. — Просто…

Он запнулся, и я подсказала:

— Просто рядом с такой стервой, как я, лучше держать ухо востро? В принципе верно. Кстати, как раз по этому поводу… Я довольно смутно, но всё-таки помню, что наболтала вчера намного больше, чем следовало. Так вот, это останется между нами. Иначе страна может потерять наследника. Будет очень обидно.

Я старалась говорить жёстко, дабы скрыть — в первую очередь, от себя самой, — то дичайшее чувство неловкости, которое охватывало меня при мысли о недавней откровенности.

— Я не наследник, — проворчал он, кажется, не особо устрашившись.

— О таких вещах никогда не надо говорить с уверенностью, — возразила я. — Хочешь, устроим небольшой государственный переворот и посадим тебя на престол?

Орвин тоже уселся, опираясь спиной о подушку, и теперь сверлил меня подозрительным взглядом.

— Опять шутишь?

— Ага. Я сегодня в ударе.

— Со смертью ведь играешь, — предостерёг он.

— Самый лучший партнёр для игр, — улыбнулась я. — Играть с кем попало неинтересно.

Ноздри в очередной раз уловили дразнящий аромат кофе, и я подумала, что надо бы сделать над собой усилие и встать с кровати, когда из коридора раздался зычный окрик Эдбальда:

— Орвин! Выйди ко мне немедленно!

— Тебя папа зовёт, — ехидно заметила я и подтолкнула принца в бок.

Тот довольно-таки нецензурно выругался, поднялся и, не оглядываясь, направился к двери.

Я задумчиво посмотрела ему вслед, подождала, пока снаружи начнут раздаваться приглушённые голоса… и, соскользнув с кровати, повторила его маршрут. Благо обуви у меня всё равно не было, а босые ноги ступали тихо. Подслушивание, конечно, правилами этикета не одобряется, но…какое мне дело до этих правил?

К счастью, его величество с сыном не озаботились тем, чтобы уйти далеко от двери. Так, сделали для приличия несколько шагов, не больше. Поэтому, прильнув к щели, я вполне неплохо разбирала их реплики, лишь изредка «теряя» то или иное слово. Оценить общую картину это не мешало.