Он помялся, а потом пододвинул ко мне торт и одновременно икру.

— На конверте от твоего глянцевого журнала был написан адрес, и через пятнадцать минут я стоял уже возле твоего дома. Я раздумывал — дожидаться тебя или слетать купить что-нибудь приятное. Но тут появился мой бывший одноклассник. Оказалось, что его балкон прямо над твоим.

— Ты и уходил по веревке?

— Должен тебя огорчить — не умею пользоваться дверью. Слушай, я сегодня сказочно богат: у меня купили две картины, причем в два раза дороже, чем я предполагал! Пошли в ночной клуб! Потанцуем!

Я попыталась возражать и объяснять, что завтра мне предстоит сложный день. Он вытащил из кармана пачку денег и протянул крупную купюру.

— Заскочим утром в твою контору, дашь кому-нибудь, за тебя отработает!

От несуразности и дерзости его предложения я растерянно онемела.

— Да за пару сотен любой за тебя недельку у шефа на телефоне посидит, поперебирает бумажки. А мы с тобой в Милан смотаемся, вот, я купил нам купе. — Он показал два билета. — Ты была в Италии? Ничего, поживем, как люди, в приличной гостинице, винца попьем. — И в подтверждение своих слов он снова наполнил бокалы.

— Твое здоровье, — сказала я, удивляясь поведению Арни.

Это был совсем другой человек: легкомысленный, бесшабашный и при всем том чрезвычайно самоуверенный. К тому же он до сих пор ни разу не поцеловал меня! Я еще не понимала, нравится ли мне его новый образ, но рассказывать ему свой сон про ромашки и Ганну мне расхотелось напрочь! Я выглядела бы не менее глупо, чем та девушка, мечтавшая родить «ангелочка»…

— Чин-чин! — Он чокнулся со мной бокалом. — Это по-итальянски. Мы же едем в Италию! Напишу тебя на холсте, маслом, как Джоконду. — Он подмигнул. — Я уже соскучился по своей работе.

— Только мою работу тоже никто другой не сделает, я, как бы поэлегантнее выразиться, хозяйка конторы.

— Я понимаю, хозяйки всегда на побегушках, сами клиентов на вокзал провожают, сами грузят, сами белье стирают. Как же, как же…

Беседа складывалась просто изумительная, но я не желала перед ним отчитываться и объяснять, что все мои деньги в обороте и кто такой Вендоль, будь он неладен. А вот за свою квартиру я действительно обиделась, один вид на Сену и Нотр-Дам чего стоит!

— Можно подумать, у тебя вилла в Канне!

— У меня трехэтажный дом в Остенде и яхта «Глория», полутонник. А в Канне я пару лет назад участвовал в выставке, и покупали, между прочим, с большим удовольствием. А в прошлом году из Нью-Йорка я вообще вернулся без единой работы и вот с таким банковским счетом. — Арнульф показал его размеры, как рыбак показывает размеры рыбы. — Лучше поцелуй меня, и пойдем посидим где-нибудь.

Я не стала противиться, а послушно отыскала среди бороды его рот и обняла за плечи. Удивительно! Стоило мне только прикоснуться к его губам своими, как все молнии засверкали и громы загрохотали, как если бы с прошлой ночи не переставали сверкать и грохотать ни на мгновение!

Мы оба задыхались и дрожащими руками только что не рвали одежду. Через минуту мы уже оказались на полу, обнимая друг друга всеми конечностями, потому что оно, как всегда, началось сразу и ни Арни, ни я уже не противились этому, переставая ощущать реальность и время. Оно поглощало нас, обдавая жаром звездного пламени, огнем хвостатых комет, и властно подчиняло единому ритму дыхания Вселенной… Оно смотрело на меня его расширенными глазами, в которых кипела и рождалась вечность… Оно обнимало меня его руками, от движений которых громы начинали складываться в пульсирующую молниями мелодию, которая пела, клокотала, блуждала, рвалась и, не переставая, ширилась во мне…

— Скажи, скажи, — мои зубы скрипели, но я должна была это знать, — умоляю, скажи, как это происходит? Почему оно не перестает во мне?..

— В искусстве нет конца… — тяжело прошептал Арни.

К моей радости, он тоже задыхался, почти терял от страсти сознание. По его лицу и плечам блуждали красные пятна.

— Есть только непрерывное начало!..

Тем не менее мы все-таки попали на кровать в спальне, а еще через какое-то время заснули в объятиях друг друга. Утро вечера мудренее. Если не сказать: мудрёнее. Во сне я опять видела Ганну. Но она была уже взрослой девушкой в подвенечном платье, и Арнульф торжественно вел ее по проходу к алтарю под звуки органа.

Ерунда какая-то, подумала я, Арни же наверняка протестант, у них и алтарей-то никаких нет, а уж органов — подавно. Тем не менее я сначала посмотрела на потолок, который и в самом деле давно следовало бы побелить, и только потом — в окно, потому что моя бабушка считала, что если, проснувшись, сразу выглянуть наружу, то сон не сбудется наверняка.

Арнульфа, естественно, не было. К ночи появится, совершенно спокойно подумала я и отправилась на работу. День действительно предстоял очень насыщенный.

Однако, открыв почтовый ящик, я обнаружила в нем железнодорожный билет на восьмичасовой вечерний поезд Париж — Милан и завернутую в него ту самую пресловутую «пару сотен»: «Дашь кому-нибудь, за тебя отработает». В подъезд вошли, и я торопливо сунула билет и деньги в карман.

Значит, вот как, мой драгоценный, раздраженно думала я, усаживаясь в свою машину, ты оставил за собой последнее слово! Твой поступок надо понимать так, что между нами кончено, если я не брошу все и не поеду с тобой в Милан? А я не поеду! Что я там не видела? Макароны, пиццу? Спасибо, пиццей я сыта по горло! Хорошо, дорогой, все кончено! Баста и финита ля комедия, так, кажется, говорят в Милане?

Я пересекла мост и направилась в сторону второго округа. Там, на улице д'Абукир, мне предстояло выдержать целую битву на швейной фабрике…

Этот пройдошливый фабрикант собрал в кабинете всех своих технологов, и они дружно пытались уверить меня, что на изготовление одного дамского блейзера якобы требуется восемьсот метров ниток и семнадцать метров подкладки! Они несли полнейшую чушь, но я терпеливо слушала, пусть выговорятся, все равно в итоге получится по-моему, причем они понимают это прекрасно…

На самом деле мои мысли были далеко: билет и деньги жгли мой карман. Прийти к поезду и бросить их Арнульфу в лицо? А вдруг я не смогу? Вдруг в последний момент решусь уехать? Он посмотрит мне в глаза, поцелует, и электрические молнии вынудят меня сказать «да»? Я невольно кивнула и чуть не попала впросак, словно согласившись с бредовыми доводами изготовителей.

Все равно я их победила и отправилась к поставщикам тканей знакомиться с новыми образцами. Здесь уже я прикладывала все усилия и сама несла полнейшую чушь, чтобы максимально снизить цену. И вдруг в какой-то момент поймала себя, что больше не думаю об Арни! Значит, действительно все? Финита? А деньги, билет? Билет я выкину, но деньги? Гонорар за оказание услуг интимного характера? Фу! Деньги я отнесу в ближайшую церковь! Как все, оказывается, просто, стоит только принять правильное решение!