В назначенное время восемь человек (я, Вуди, Крис Фишер с мачете в одной руке и навигатором в другой, Дэйв Йодер, Оскар Нейл, Хуан Карлос, тоже с жутковатым мачете, Лусиан Рид с видеокамерой и Марк Адамс с сорокафунтовым полевым аудиокомплектом, состоявшим из беспроводной микрофонной системы, портативного микшера с записывающим устройством и микрофона с ветрозащитой на шестифутовом журавле) собрались, распространяя вокруг себя запах репеллента. Я не мог поверить, что Марк собирается тащить все это через джунгли. Дэйв Йодер с тяжелой камерой шел следом за ним, настороженно и молча ведя непрерывную съемку. Стив Элкинс пойти не смог: нерв, ущемленный вследствие износа позвоночного диска, привел его в состояние, известное как «отвислая стопа», – он не мог контролировать положение ноги при ходьбе. Поскольку джунгли были слишком густыми, а холмы – чересчур крутыми, он решил не идти на риск получить травму в самом начале экспедиции. Можно было слечь или, того хуже, оказаться в состоянии, когда требуется эвакуация. Ему пришлось проглотить эту горькую пилюлю.

– Если найдете что-нибудь, – сказал он, размахивая рацией, – сообщите мне.

Вуди проверил наши рюкзаки, убедился, что мы взяли все необходимое на случай чрезвычайной ситуации, и мы отправились вброд через речушку. На другом берегу заросли геликонии образовывали практически непроходимую стену, но мясистые стебли легко срубались ударом мачете. Вуди прорубал путь сквозь заросли, останавливаясь на каждом шагу, листья и цветы разлетались направо и налево. Срезанная растительность ложилась на землю таким плотным слоем, и мы могли видеть, куда ступаем. Я еще не оправился от потрясения после встречи с копьеголовой змеей, меня преследовала мысль о множестве змей, которые могут скрываться в подстилке. Мы пересекли два заиленных канала, погружаясь по колено в топь, с чавканьем пробираясь через трясину.

Вал за поймой оказался довольно крутым – почти сорок градусов. Мы карабкались, цепляясь за корни, лианы и ветки, подтягиваясь на руках, и все время ожидали атаки копьеголовой змеи. Дальше десяти футов в любом направлении ничего не было видно. Неожиданно вал стал плоским, и мы оказались у длинного рва и насыпи. Осмотрев их, Крис и Оскар сказали, что это искусственные сооружения. Похоже, здесь пролегала граница города.

И вот мы подошли к основанию того, что считалось пирамидой. Единственным свидетельством ее искусственного происхождения был резкий подъем площадки под неестественным углом. Но если бы Крис и Оскар не указали мне на это, я бы никогда не догадался. Мы видели одни только листья. Здесь, на границе потерянного города, мы не могли понять, где находятся насыпи и площади и как они располагаются друг относительно друга, хотя на лидар-карте это было отчетливо видно. Джунгли поглотили все.

Мы поднялись по склону предполагаемой пирамиды. На вершине имелись странные впадины и прямоугольники. Крис решил, что это остатки какого-то сооружения – возможно, небольшого храма. Оскар опустился на колени и с помощью ручного инструмента выкопал sondaje – пробную ямку в земле. По его мнению, сооружение было искусственным. Я посмотрел на обнажившиеся слои земли, но мой нетренированный глаз ничего не разглядел.

Даже на вершине пирамиды, самой высокой точке потерянного города, нас окружал хаос из листьев, лиан, цветов, древесных стволов. Крис поднял навигатор над головой, но не смог установить связь со спутниками – мешали деревья. Я сделал множество фотографий, но оказалось, что на всех видны только листья, листья и снова листья. Даже Дэйву не удалось заснять ничего, кроме океана растительности.

Мы спустились по одной из сторон пирамиды на первую площадь города. Согласно лидар-изображениям, с трех сторон ее окружали геометрически правильные насыпи и террасы. Фишер еще раз попытался поймать спутниковый сигнал с помощью своего «Тримбла», намереваясь приступить к наземной съемке местности, и тут Оскар крикнул, чтобы мы подошли к нему. Встав на колени, он убрал землю и растительность с угла большого камня, почти незаметного из-за буйной листвы. Поверхность камня была обработанной. Мы принялись отгибать и срезать стебли и обнаружили еще множество таких же камней, образовывавших длинный ряд. Все они были плоскими и покоились на трех подпорках – круглых валунах белого кварца. Это напоминало алтари.

– Придется очистить эти камни, – сказал Крис, – посмотреть, есть ли на них резные орнаменты. И еще нужно зафиксировать их положение с помощью навигатора.

Он достал рацию, чтобы сообщить о находке Элкинсу, оставшемуся в лагере.

Последовал оживленный разговор – мы слышали обоих. Элкинс пришел в восторг.

– Это доказывает, – сказал он Крису, – что они обтесывали камни для строительства зданий. Значит, мы имеем дело с важным объектом.

Навигатор наконец получил сигнал с достаточного числа спутников – Фишер теперь мог нанести на карту точки маршрута и приступить к наземному картографированию. Он прорубал путь через джунгли и наносил точки, стараясь по максимуму использовать то немногое время, которое оставалось до нашего возвращения в лагерь. Мы с трудом сдерживали нетерпение. За алтарными камнями находилась центральная площадь города – большое публичное пространство. Площадь была плоской, как футбольное поле, и не такой заросшей, как другие места.

– Вероятно, административные здания, – сказал Фишер, показывая на удлиненные насыпи вокруг площади. – Возможно, они предназначались для аристократии или правящей верхушки. Место, видимо, было открытым и выглядело очень впечатляюще. Думаю, здесь проводились важнейшие церемонии.

Стоя на площади, я наконец начал представлять себе размеры и масштаб города, пусть и очень приблизительно. Крис проделал очередной проход в зарослях и сказал, что дальше есть еще три площади, а за ними – что-то вроде поля для игры в мяч и необычная насыпь, которую мы прозвали «автобусом»: такую форму она имела на лидар-карте. Эти автобусообразные насыпи с четкими очертаниями, обнаруженные как на У1, так и на У3, имели примерно сто футов в длину, тридцать – в ширину и двадцать – в высоту. Несколько таких же насыпей я видел на Лас-Круситасе. Видимо, подобные сооружения были характерны для этой культуры.

Бо́льшая часть группы осталась на месте, чтобы очищать камни от растительности, а мы с Вуди направились на север, за Фишером, стараясь не терять его из вида. Мы увидели новые насыпи и крутой овраг между ними. В овраге эрозия обнажила нечто вроде каменного мощения. Фишер спешил дальше, туда, где джунгли были совсем непроходимыми. Я, как и Вуди, не хотел углубляться вслед за ним в это пугающее сплетение. Вуди крикнул, чтобы Крис не ходил дальше, так как пора возвращаться, но тот, похоже, не слышал нас. Еще несколько секунд – и его ковбойская шляпа исчезла в джунглях. Ритмические удары его мачете прекратились, наступила тишина.

– Черт побери, – пробормотал Вуди и опять позвал Криса. Тишина. Вуди повторил попытку. Прошло несколько минут. Вуди не был склонен выражать эмоции, но сейчас на его лице читались раздражение и озабоченность. Мы уже начали думать, не случилось ли чего-нибудь с Крисом, когда среди деревьев раздался его голос, едва слышный, а затем из прорубленного им туннеля появился и сам Крис.