– Почему про этот дом я только сейчас узнала?

– А если бы нас поймали, если бы ты рассказала про этот дом, где нам потом прятаться?

– А нас бы отпустили?

– Нет, мы бы сбежали!

– Как?

– Слушай, ты на экономиста училась или на юриста? – снова заулыбался он. – Я как будто к следователю попал. Мы с тобой сбежали от твоего тирана, мы любим друг друга, у нас есть шалаш…

– Егор не был тираном! – упрямо мотнула головой Марина.

– Ну, хорошо, он не был тираном, но мы же любим друг друга. Или нет?

– Я люблю, – кивнула она.

– И я тебя люблю. Так что все будет хорошо.

Саша подошел к сараю, потрогал ржавую перекладину поперек ворот, вставил ключ в скважину амбарного замка. Сарай стоял без фундамента, от времени его слегка перекосило, поэтому ему пришлось слегка поднатужиться, чтобы открыть ворота. В сарае пахло сухим сеном, хотя его там почти не было, так, жалкие остатки. Из маленьких окошек вдоль стены, обращенной к дому, струился свет, высвечивая плавающую в воздухе пыль. Вдоль глухой стены тянутся верстак, инструменты над ними – пилы, топоры, молотки, мотки проволоки… В дальнем углу на стене висели колеса от телеги, хомут. Может, и подкова здесь где-то валялась, надо бы найти, повесить ее над входной дверью. Марина очень хотела верить в свое счастье.

Много хлама в сарае, все сдвинуто к стенам, Саше даже ничего не пришлось убирать, чтобы загнать свою «Ауди». Машина далеко не новая, побитая дорожными камушками и потертая временем. От непогоды ее прятать смысла нет: хуже, чем есть, уже не будет, но, видимо, Саша скрывал ее от посторонних глаз. Все правильно, если его ищет Ченцов, нужно заботиться о своей безопасности. Еще и Егор мог подключиться.

Сначала Саша поставил машину, только затем открыл багажник, достал оттуда вещи, понес их к дому.

Обстановка в доме обычная, деревенская, очень похожая на ту, в которой Марина жила у бабушки. Русская печь, плита на баллонном газу, два буфета – один маленький, крашеный, другой, побольше, лакированный, – с праздничной посудой. Круглый стол под кружевной скатертью, колченогие стулья, трельяж, диван, железные кровати с высокими перинами и стопками подушек. Стены оклеены обоями, над диваном висит ковер. А самая большая кровать стояла в супружеской спальне, где на стене висела свадебная фотография – молодой еще мужчина в военной форме и с орденами, круглолицая, с грустной улыбкой невеста под фатой. Сколько лет здесь жили эти люди, сколько длилось их счастье? Все это Марина хотела знать. Ей самой нужно было счастье, а иначе и жить незачем.

В доме было убрано, вещи лежали на местах, но все равно без генеральной уборки не обойтись, и Марина готова была взяться за работу. Она здесь и порядок наведет, и огородом займется – ей не страшно. Все у них будет хорошо, лишь бы Саша ее не обманул. А было какое-то нехорошее предчувствие, и так хотелось от него избавиться.

Сначала за спиной скрипнула половица, затем послышался голос:

– Это наш дом!

Саша обнял ее за плечи, прижал к себе спиной, жарко задышал в ухо. Марина захмелела от нахлынувших ощущений.

– Я сделаю все, чтобы ты ни о чем не жалела…

Валентина Петровна открыла дверь не сразу. Вид у нее недовольный, взгляд колеблющийся, смятение в нем. Но Егор уже знал, как себя с ней вести. Начнешь сюсюкать, и она сразу же с ногами залезет на шею.

– Где письмо? – решительно шагнул он к ней.

– Там не письмо, там записка…

– Где письмо?

– Сейчас! – С опаской глянув на него, Валентина Петровна скрылась в своей комнате.

Вернулась, передала ему сложенную вчетверо половинку листа. «Егор, ты должен меня понять! Я не могу жить во лжи, я не могу жить с человеком, который меня обманул! Помнишь, как ты спас меня от Ченцова? Я думала, что ты мой герой, я поверила в то, что ты хороший, даже полюбила тебя. Но ты же не спасал меня! Ты был с Ченцовым в сговоре, ты был с ним заодно, вы оба обманули меня. Ты сыграл на моем доверии, подло обманул меня, и я тебе никогда этого не прощу! Я ухожу от тебя, и не ищи меня! Марина».

– Ну что, доволен? – язвительно спросила Валентина Петровна.

– Я сыграл на ее доверии, – вслух проговорил Егор.

– Ты ее обманул!

– Обманул, – кивнул он. – Она так могла сказать. Но сыграть на доверии… Нет, это не ее слова. Марина писала под чью-то диктовку.

– А я говорила ей, обманешь ты ее! Обманешь! Не верила! А ты обманул! Не стыдно тебе? – раскудахталась Артеньева.

– Не было никакого сговора… – в раздумье покачал головой Егор. – А если бы вдруг был, откуда она могла это узнать?

– Был сговор! Был! – язвительно улыбалась теща.

– Только Ченцов и мог ей об этом сказать…

– Ченцов?!

– Ченцов.

– Залез к ней через балкон, рассказал ей, надиктовал и увез собой.

– А почему через балкон? – пронзил женщину взглядом Егор. – Что вы знаете?

– Ну, говорили мне…

– Что говорили?

– Ну, спрашивали, может, мы нанимали кого-то, чтобы дверь через балкон открыть. Думали, мы ключи потеряли, только через балкон…

– Кто через балкон лез? Ченцов?

– Да нет, не Ченцов. Молодой, говорят, парень. На Сашу похож.

– На Сашу?!

Егор оставил Валентину Петровну под надзором одного бойца, чтобы не сбежала, и отправился к Саше домой. Адрес он знал – скорее, к сожалению, чем к счастью.

Он выяснил, что Саша приезжал из Астрахани в Возвышенск, погостил немного и вчера был таков. Уехал вроде бы один. И еще он узнал, что Саша был в ночном клубе, где Марина и ее однокурсники обмывали диплом. А это сказал Феникс, которого Марина вызывала к себе в клуб. Похоже, она сбежала оттуда – от Саши, под охраной Феникса. Сбежала, но Саша все-таки добился своего – забрался к Марине через балкон, оговорил Егора, сбил ее с толку и увез с собой. Но куда? В Астрахань? Если он идиот, то может быть. Но вряд ли он такой придурок, как хотелось о нем думать. Что, если это Ченцов подбил племенника на столь смелый шаг? Может, он и соломки подстелил, чтобы беглецам было куда приткнуться.

Рабочий день закончился, пора по домам, сотрудники фирмы разъезжаются, и один только директор никуда не собирается. Ченцов заведовал оптовой базой, заправлял вершиной айсберга, основная часть которого скрыта была под ледяной водой. Он смог сохранить систему, которую создавал под себя Роберт, более того, значительно ее расширил, подвинув «азеров» и цыган. Он создал жесткую, четко действующую систему конспирации: менты вязали мелкую сошку, но не могли выйти на него самого. Неудивительно, мужик он умный, грамотный, а главное, как оказалось, смелый и решительный. Возможно, это Егор разбудил спящую в нем собаку – злую, зубастую, клыкастую.