После показа церемония знакомства возобновилась. Но теперь представляли уже не нас, а нам.

Мы познакомились с отцом леди Амелии и Антонио графом Родериком — министром двора и этикета, бароном Жоли — хранителем Главной печати, графом Паули — интендантом герцога. Вместе с графом Виланом они составляли кабинет его величества.

Мы удостоились также высокой чести лицезреть всех двенадцать рыцарей Круглого стола: и сэра Гарета, и сэра Персиваля, и, конечно же, могучего сэра Галахэда. Его внешний вид никак не указывал на наличие хотя бы минимальных вокальных способностей. Этакая пивная бочка, на голову выше меня, почти квадратная. И еще одно не могло внушить мне симпатий к рыцарю-барду: он слишком часто глядел на одну брюнетку в белом платье. Просто непозволительно часто!

Пока перед нами чередой проходили лица и наряды, я решил уточнить ситуацию:

— А у твоей сестры тоже есть рыцарь?

— О да, ведь она заслуженно слывет красивейшей девушкой Доригиана!

— И ее рыцарь, конечно, сэр Галахэд?

— Как вы догадались? — поразился юноша. — Это действительно он!

— Как тут не догадаться, когда он, того и гляди, прожжет ей взглядом лиф платья, — проворчал я и поспешил перевести разговор на другую тему. — А что ты там говорил насчет первой жены графа? Что с ней случилось?

— То же, что и с родителями его высочества принца Лионеля — принцем Анри и принцессой Жозефиной. И еще четырнадцатью дворянами и их многочисленными слугами. Все они были удалены.

— То есть как? Кем?

— Ну, это так говорится, что они были удалены. На самом деле все знают, — юноша понизил голос и огляделся. — Все знают, что они просто растворились в розовом тумане!

Краем глаза я увидел, как окаменел Грег, слушавший наш разговор. Насторожился и Сергеев. Только Хорхе продолжал коллекционировать дамские улыбки.

— Что значит «растворились в тумане»? — спросил Голдин.

— А то и значит, что растворились. Как соль в воде.

— Ты сам-то это видел? — нарочито сухо поинтересовался я.

— Меня тогда еще на свете не было, — обиделся Антонио. — Я ведь говорил, что это было почти двадцать лет назад. Амелии не исполнилось еще года. Она оставалась с кормилицей в замке, потому и жива. А его сиятельство вообще гостили у барона де Веа. И в пикнике поэтому не участвовали.

— Следовательно, был пикник?

— Ну да. Гости катались на лодках по озеру. Там же была и графиня, и слуги… Потом спустился туман. А утром нашли лишь пустые лодки.

— Почему же говорят: «они были удалены»?

— Не знаю. Должно быть, так повелось издавна.

— Ты хочешь сказать, что это был не первый случай удаления?

— Конечно, нет. В анналах описывается много удалений.

— А кто тебе…

Я хотел спросить, кто рассказал об этом парню, но почувствовал на плече руку Голдина и мгновенно сориентировался:

— А кто тебе, кстати, на этом балу больше всех нравится из дам?

Грег одобрительно наступил на мою ногу. В следующий раз, когда ему понадобится выразить мне свое восхищение, он, должно быть, применит что-нибудь из карате…

— Больше всех, конечно, сестра! Разве тут есть девушки лучше ее?

— Нет, — чистосердечно признал я. — Она прекрасней всех.

Развить тему мне помешал Олег:

— Расскажи-ка лучше про ночь Демона.

— В стародавние времена… — охотно начал Антонио, закатив глаза, но не выдержал тон и засмеялся. — Это только бабушкины сказки! Обычай такой. Совсем не интересный!

— А ты все же расскажи, хотя бы в общих чертах, — попросил я.

— Ну так вот… Много веков назад правил великий герцог Александр XII. У него было два сына. И младший брат как-то привел старшего в Белый зал ночью, уж не знаю, как только заманил. А там и убил его… Да только это открылось. И герцог казнил сына.

Душу его, понятное дело, взял Демон… А герцог был слишком стар, чтобы иметь еще наследников. Но он был очень набожен. И было ему знамение. Взял он на воспитание сироту-найденыша. Когда подрос третий сын, явился Демон и сказал, что хочет забрать и его, так как нет греха большего, чем братоубийство, и, стало быть, проклятие лежит на всем герцогском роду по девяносто девятое колено. Но герцог опять-таки вымолил у небес пощаду. Но при одном условии. Ежегодно в третью ночь святого Фредерика старший наследник согрешившего рода, достигший 18 лет, является в полночь на бой с посланцем Демона Мести. Место и время поединка выбрал сам Демон. Время — с полуночи до шести утра. Место — там, где было совершено преступление. По преданию, в руках жертвы была одна свеча — и одна свеча с тех пор освещает поединок. Оружие выбирает противник Демона, и обычно это арбалет и копье.

С тех пор в разных дворянских родах произошли подобные злодеяния. И теперь у принца есть 15 товарищей, которые проводят эту ночь в поединках с посланцами Демона на местах прегрешений предков. Так что его высочеству теперь не так скучно, как его далеким пращурам: он знает, что у него есть товарищи по несчастью…

И Антонио снова заразительно засмеялся.

— Ну а каковы результаты поединков в последнее время?

— Да что-то убитых пока не видно… Мне кажется, — юноша снова понизил голос, — что этот обычай давно уже всем надоел! И если бы не упрямство отца Роберта, в этом году его высочество наследник престола не пошел бы в Белый зал… А уж на будущий год — точно не пойдет! И тогда его святейшество останется с носом!

Пока мы выясняли подробности предстоящего принцу испытания, аудиенция окончилась. Герцог и герцогиня, в последний раз милостиво улыбнувшись нам, покинули зал. К нам снова подошли оба высочества, и юный шутник мгновенно ретировался.

— Мы отправляемся на состязания арбалетчиков, — сообщил Андрэ. — Не хотите ли последовать за нами?

Мы с удовольствием согласились.

Рядом с дворцом оказалась огромная поляна, за которой начинался лес. Точнее, это был старый запущенный парк, где, по словам Антонио, водились медведи, кабаны, олени и лисицы. Именно здесь утром герцог с придворными охотился на кабана, правда, не слишком успешно. Как говорил один петух в подобных обстоятельствах: не догоню, так хоть согреюсь. При этом он глядел на одну даму из курятника… Полагаю, его величество неплохо согрелся несколько часов назад!

Первым на поляне нас встретил Трикс, пытавшийся оторвать от земли небольшой чугунный столбик с мишенью. Нас он не видел, а к слугам, расставлявшим на краю поляны такие же столбики, обращаться за помощью, очевидно, не желал. Вот и пыхтел, и злобно щерился, но задача явно была ему не под силу.

— Что, дурак, не получается? — усмехнулся Лионель, подходя к шуту.