– Я не хотела. Не хотела. Он на меня накинулся. С ножом.

Я осмотрела пол вокруг мужчины, лежащего без сознания. Нигде не было видно ножа.

– Женщина, встаньте, – неожиданно попросил Ваня и подошел вплотную к матери Милены.

– Я звоню. Да, звоню. – Руки женщины дрожали, пока она продолжала ощупывать себя в поисках телефона.

– Вот. – Ваня достал телефон, набрал экстренную службу и быстро сообщил о происходящем, не сводя глаз с женщины.

А та будто приклеилась к полу и как-то странно шарила руками по плитке рядом со своими ногами.

– Вставайте, не сидите на холодном полу. – Ваня решительно потянул женщину вверх за локоть.

– Не трогай меня, козел! – отмахнулась она, будто приклеенная к полу.

Я достала телефон и не сразу нашла значок камеры – изображение расплывалось. А когда все-таки нашла, то видеооператор из меня получился аховый: все дрожало. Но хоть так!

– Я веду съемку. Все материалы будут рассматриваться в суде. Милена утверждает, что гражданин Романов нападал на нее с ножом, поэтому она треснула его киянкой. Его жена и мать Милены сидит рядом с мужем и отказывается вставать. У нас есть все основания полагать, что она прячет улику.

Женщина вскинула на меня зверский взгляд. Могла бы – убила бы им.

– Вот! – Милена показала открытую ровную рану на руке – алую полосу от запястья до локтя наискосок, которая была характерна для защитной позы, будто девушка выставила перед собой руку.

Я перевела камеру на девушку, и в этот момент женщина подскочила и резко пнула что-то под ногами. Ваня тут же обхватил ее, завел руки за спину и спокойно спросил:

– Хотите быть соучастницей?

Женщина совсем не жалела дочь, и, казалось, Милену это ничуть не удивляло. Мне было больно за нее, как за себя когда-то. Нет, пожалуй, сейчас даже больнее, потому что я раньше воспринимала такую жизнь как обычную.

Я обняла Милену, а по щекам потекли слезы. Я такая невероятная рева в последнее время – нервы ни к черту!

Приехала полиция, и мы всю ночь провели в отделении Я знала, что у меня будут неприятности, потому что я забрала девочку из центра, но Милена не выдала меня. И каково же было мое удивление, когда в центре, узнав о случившемся, тоже не сказали ни слова. И только услышав обрывок разговора Вани: “Спасибо. Буду должен. Проверь еще раз записи с камер, чтобы не осталось ни одной”, – я поняла, кто развел руками тучи надо мной.

Ваня проводил меня до самой квартиры.

– Боюсь, ты уснешь в лифте, – назидательно сообщил он.

А я и не спорила. Даже, когда открыла дверь квартиры, впервые предложила:

– Может, зайдешь на кофе? Как раз утренний. – И покосилась на рассветное солнце, что виднелось в общее окно.

Гуру отношений испытывающе заглянул мне в лицо и осторожно кивнул. Я прошла на кухню, налила необходимые ингредиенты в кофемашину и присела на диван. Чуть-чуть отдохну, пока готовится.

Проснулась я от аромата булочек. За окном ночь. Из освещения – бра и подсветка на кухне. Из компании – Ваня.

– Я уснула? – Очевидный вопрос, знаю.

– Моргнула, – обворожительно улыбнулся Ваня. – Хочешь есть?

– Ты заказал булочки? Или сходил в магазин? – Я встала, посмотрела на пирожки, подозрительно похожие на бабушкины, и сглотнула слюну. – Не помню таких в округе.

– Конечно, не помнишь. Это я сам приготовил.

Ловите мою челюсть! Он еще и пирожки готовит!

– Что так смотришь?

– Да тебя в красную книгу мужиков надо. Ты редкий вид.

– Хорошо, что не вымирающий.

– В красную книгу попадают только малочисленные популяции на грани вымирания, – я сказала и получила пальцем по носу. Легко-легко, почти невесомо, но это было словно взмах волшебной палочки с замирающим заклинанием.

Я застыла.

Застыл и Ваня.

Слышала, как в отзывах гуру отношений называли настоящим волшебником за то, какой эффект он оказывает на своих клиенток. Кто бы знал, что и мне он поможет, причем в один из самых трудных моментов моей жизни.

– Спасибо, – мой рот разморозился благодарностью. Я чувствовала, как у меня подрагивают уголки губ.

– Если благодарна, открой рот.

– Зачем?

– Не доверяешь мне?

А я уже доверяла. В какой момент начала – даже сама не поняла, но послушно открыла рот. И Ваня тут же засунул в него пирожок.

– Тогда пробуй. Это мой дебют.

Я попробовала, и это было дико вкусно.

– Врешь! Не может быть, чтобы так приготовил первый раз.

– Честно! – обиженно выехал вперед Ванин подбородок.

Я не заметила, как слопала один пирожок и потянулась за вторым. Сама же глазами пересчитала их: двенадцать.

– Считаешь? Зачем? – верно понял мой взгляд Ваня.

– Чтобы понять, сколько я могу точно съесть.

– Вот это ты жадина, – шутливо поразился гуру любви. – Придется мне еще раз надеть твой сногсшибательный фартук.

И тут мы вместе посмотрели на крючок, где висел сей предмет. Я прямо-таки почувствовала, как краснею.

– Такой принт интересный. Кажется, индивидуальный проект. – Ваня сдернул фартук с крючка, продел голову через ленту, завязал другие на пояснице и провел по нему руками, расправляя рисунок.

Если я сама не признаюсь, он не сможет доказать! Главное – молчать и не краснеть. Молчать и не краснеть!

На фартуке была женская фигура в нижнем белье. Красивом нижнем белье. Так себе фигура.

Это я по одной методике принимала собственное тело. Ваня же не может об этом догадаться? Или… может?

– Лизка подарила. Она такая приколистка, хе-хе. – Мой смех даже мне казался искусственным, что уж говорить о Ване, который скептически поднял брови.

– А-а-а, вот оно что. – Мужчина потер шею. – Я там тесемки перевязал под свой рост, прости. Но у меня не было запасной одежды, а оставлять тебя одну я побоялся.

Я засмотрелась на смуглую шею, представляя Ваню в этом фартуке. Почему-то упорно он представлялся голым. Говорила мне Лиза: без мужика женская фантазия может принять любые формы. А я все твердила: не могу, у меня панические атаки, есть другие способы доставить себе удовольствие. Но сейчас почему-то казалось, что ни один прорыв в секс-шоп индустрии не затмит вот такого живого Ваню. Он будил во мне чисто женское любопытство: а как оно там, на нормальной стороне, где можно дотрагиваться друг до друга?

– Я не боюсь одиночества, – мое пересохшее горло выдало слова с легкой хрипотцой.