не наказывайте! Я опоздал всего на минутку, ваши пирожки ещё горячие! Вот, сочные и румяные… Умоляю! У меня жена и дети!»

«Исчезни с глаз моих!» — рявкнул СяоБай. — «Но пирожки оставь!»

Второпях слуга выронил поднос и пирожки.

СяоБай продемонстрировал удивительную ловкость — налету схватил лакомство и сразу запихнул в рот, дабы заесть жуткое горе.

Молчание длилось несколько минут. На толстяка было жалко смотреть. Своим видом он олицетворял скорбь и уныние как они есть. Рвал волосы, плакал и отчаянно выл.

«Ты победил…» — мрачно заключил СяоБай. — «Сегодня вечером жди птицу с кольцом. Там будет вся сумма.», — договорив, он поплёлся к выходу. С его точки зрения — всему виной слуховые галлюцинации, нежели хитрость брата.

{Отлично. Он из тех, кто достойно принимает поражение. Продолжим-с.}, — «СяоБай, хочешь отыграться?» — любезно спросил Кён.

Толстяк обернулся и долго смотрел в простодушные глаза Кёна.

«Говори. Я послушаю и дам ответ.»

«Хорошо. Я ставлю твои проигранные восемьсот тысяч. Коэффициент 1 к 1. Тебе нужно отгадать правду — обладаю ли я девятью стихиями или нет?»

СяоБай застыл на месте. В его голове крутились гайки. {Какого чёрта?! Парнишка хочет проиграть восемьсот тысяч?! Хм… Погодите-ка… Рассчитывай он победить, то поставил бы весь миллион. Неужели он из братских чувств собирается вернуть мне проигранные деньги? Разумно!.. Мир полон лохов, ставящих отношения с близкими людьми превыше денег! Наверное, он желает добиться моего расположения!}

Толстяк хотел было согласиться, но внезапно сердце ёкнуло в плохом предчувствии.

{Постойте… А вдруг он действительно обладает тьмой?} — он смотрел на бесхитростное лицо Кёна и не верил, что мальчик может оказаться великим жуликом. — {Нет! Он же сказал — все девять стихий, а не шесть. Не существует гениев с шестью и тем более девятью стихиями. Видимо, он просто хочет вернуть мои деньги и наладить отношения. Хе-хе… Глупый братик, доброта тебя погубит! Обыкновенный лох. А жаль, я уже поверил в его способности…}

«Хорошо, я согласен.», — с замиранием сердца сказал толстяк, молясь, чтобы парень не отказался от собственной экзекуции.

Оба пожали друг другу руки.

«Мой ответ — нет. Ты не обладаешь девятью стихиями.»

Кён вздохнул, закрыв глаза.

«Спасибо, Кён.», — сказал СяоБай мягким, почти ватным голосом. Сердце учащённо билось от счастья. Он вернул огромные деньги, составляющие больше трети его общего состояния. — «Ты очень добр… Твои братские чувства выше всяких похвал. Пожалуй, я никогда не встречал таких лох… Таких лихих альтруистов! Если потребуется помощь, обращайся. Ежели смогу, обязательно выручу парой сотен сфер.»

«А кто сказал, что ты выиграл?»

«В смысле?» — спросил СяоБай. Его охватило пугающее чувство дежавю.

Кён создал в руке воду, потом ветер, а затем искры молний и облако тьмы. А заодно и оставшиеся стихии. Он демонстрировал их как угодно и сколько угодно, наслаждаясь хаосом на физиономии СяоБая.

Лицо толстяка мертвенно побледнело, глаза закатились, и он потерял сознание. Порой реальность бывает слишком пугающей, посему лучше переждать кризис во тьме. Нельзя так неожиданно рушить ожидания людей — те могут схватить инфаркт!

«Очнись! Ты должен мне деньги!» — Кён поливал СяоБая холодной водой и «угарал».

Брат Юноны напоминал мертвеца, не желающего возвращаться в мир живых.

«Ладно, не переживай, я не пропью твои денежки.», — повторил Кён фразу, сказанную СяоБаем на вечеринке.

Толстяка сильно трясло и знобило. За пятнадцать минут он потерял более 75 % своего состояния! Кровные средства, заработанные потом, кровью и спекуляциями…

В его глазах Кён мгновенно поднялся до небес. Юноша специально во время первого пари добавил условие «…признав поражение, ты не станешь возвращаться к данной теме, не будешь мстить или требовать деньги обратно ". А затем, во время второго пари, намеренно сделал добродушный вид с целью заманить в психологическую ловушку. Таким образом, он обвёл его вокруг пальца!

{Чёрт, как же он хорош…} — невольно признал СяоБай и посмотрел на дьявола в обличии милого парня, ставшего его братом.

«Признаю, ты взял второе пари. Однако пришло время для шантажа. Если не отменишь выигрыш с двух ставок…»

«Ты расскажешь всем, что твой брат обладает девятью стихиями?»

«…»

«СяоБай, покинь омут отчаяния, вынуждающего твой ум хвататься за всякую соломинку. Ты не заставишь меня отказаться от выигрыша. Но можешь попытаться ничего мне не давать, но в таком случае я сделаю о тебе выводы и буду относиться соответствующе.»

Внук патриарха завертел головой и, пытаясь прийти в чувства, шлёпнул себя по щекам. Его кодекс спекулянта гласит — умей проигрывать. Иначе чем он лучше обычной гнили, зарабатывающей нечестным путём? Вдобавок, не следует показывать свою недобросовестность перед столь восхитительным мошенником и невероятным гением в одном. Таких как он, вроде, посланником богини стоило бы прозвать?

«Прости… Я всё отдам. Мне нужно поплакать и напиться. Ожидай завтра кольцо с деньгами.», — договорив, он смиренно пожал руку парню и, пошатываясь и заливаясь слезами, покинул комнату.

Сердце обливалось кровью — проиграть 1.600.000 сфер всего за пятнадцать минут!.. Однако ничтожеством он себя не ощущал. Если ты обманщик и тебя одурачил сам бог обмана, то нет смысла горевать.

СяоБай преувеличил крутость и коварство новоиспечённого брата, ибо речь шла об огромных суммах денег. Вопрос об искусности и невероятности хитроумных методов отошёл на второй план. О таланте парня они пообщаются в другой раз. Сейчас не время и не место узнавать подробности.

{Потрясающе! СяоБай, целых три оборота тьмы! Кирсан под адскими пытками дал столько же! Ах ты жирная скупая задница, неужели так жалко расставаться с деньгами?} — поразился Кён, ухмыляясь.

Глава 169

Кён вернулся в банкетный зал и обнаружил там нового гостя — Флица.

Вид у старика был неважный — лицо бледное, глаза впали. Однако даже сейчас он выглядел гораздо лучше, чем в день их последней встречи. Формацевт достаточно фамильярно общался с Баем.

«О, вот и мой новый внучок пожаловал! Знакомьтесь! Это Кён, а этот достопочтенный господин — общеизвестный Флиц.», — радушно представил их друг другу Бай.

Кён невозмутимо пожал старику руку, а ошарашенный Флиц, потеряв дар речи, уставился на парня.

«Рад знакомству!» — разбавил тишину юноша.

«А… Да… Я тоже…» — Флиц сильно закашлялся и сделал отстранённый вид. — «Бай, я пообщаюсь с твоим внуком наедине? И формацию заодно наложу, и документики подпишу. Не против?»

«Конечно, старина.»

Флиц отошёл с парнем в пустую комнату и не своим голосом спросил:

«Какого хуя?!»

«Веский вопрос.», — улыбнулся Кён.

«Я думал, что Бай говорит о другом Кёне! Видимо, я свихнулся, но это