Она правильно сделала, дав понять, что знает о его ориентации. Хватит прикидываться! Они действительно друзья, а раз так, то не должно быть между ними лжи!

Арсений перехватил ее руку, поднес к губам.

— Ты меня не осуждаешь?

— Нет, конечно же, нет!

— Я даже не смел мечтать о такой девушке, как ты… В смысле, о такой подруге!

— Зачем ты скрываешь?

— Не знаешь, что ли, как у нас относятся к геям? Меня с детства приучили к мысли, что это разврат! А я просто так устроен, понимаешь?

— Арс, слушай, полно убиваться! На самом деле любой образованный человек это понимает. А невежды… Их мнением можно пренебречь. Ты хороший, добрый, веселый — всем бы такими быть!

…Вот он, момент, ради которого все затевалось! Ради которого столько денег и времени было потрачено! Он к нему ловко подвел, даже, пожалуй, изящно — Арсений был весьма доволен собой, — и сейчас станет ясно, увенчается ли успехом его затея. Нужно только быть осторожным, терпеливым…

— Господи, ну почему я не могу любить такую девушку, как ты! — воскликнул он. — Ты ведь само совершенство, Лия! Как было бы просто, если бы я мог заниматься с тобой любовью…

И он посмотрел на нее глазами, полными слез и отчаяния.

Ну же, Лия, дрогни! Сейчас самое время сказать: давай попробуем! Попробуем, вдруг получится, вдруг все наладится!

Ну же, Лия, ну!!!

Бедняжка, подумала Лия. И еще подумала, что ничем ему помочь не может, как ни сочувствует этому славному парню.

Не удалось. Лия не хочет попробовать с геем… Придется поднажать.

— Можно, я коснусь тебя? — робко спросил Арсений. — Вдруг я что-то почувствую?

— Арс, ты ведь уже большой мальчик, — ласково произнесла она, подумав, что слово «мужчина» ему не пойдет, как одежда с чужого плеча, — тебе тридцать два… Ты б уже давно почувствовал, если бы мог: вокруг столько соблазнительных женщин…

— Но разве не бывает так у гетеросексуалов, что, несмотря на всех красавиц, они не чувствуют к ним влечения, пока не встретят одну… Ту, к которой рванется вся душа… И тело?

Лия задумалась. Наверное, бывает? В книгах уж точно, а вот в жизни… Интересно, а у Феликса была раньше подружка? Они ни разу не касались темы своих «бывших» — не специально, просто разговор не зашел. Они ведь встречались всего несколько раз… И уже успели поссориться.

Ей стало грустно. Наверное, во всем виноват ее дурацкий взрывной характер. Феликс, может, и подозрительный, но он вел себя деликатно, не навязывал ей свое мнение… Надо было этот разговор перевести в шутку, спустить все на тормозах, на юморе! Да куда там, кавказский темперамент не позволил!

Лия покачала головой, осуждая этот предательский темперамент, подводивший ее не раз.

Арсений понял это покачивание по-своему.

— Не бывает? — горько переспросил он.

— Арс, а у тебя так было? Ты же… Ты, наверное, любил какого-то мужчину? Или у тебя был просто секс?

На этот раз покачал головой Арсений.

— Мне еще в школе нравился… очень нравился один мальчик. Но я не посмел ему признаться, мне было страшно и стыдно. Только с тех пор… С тех пор я больше никого не любил. И… Ты не станешь смеяться надо мной?

— Разумеется, нет.

— Я девственник, Лия. У меня не было никакого секса вообще, ни с кем, ни с девушками, ни с парнями. Меня всегда мучил такой стыд, что я даже приблизиться боялся… к кому-нибудь…

Лие захотелось его обнять и прижать к себе, как ребенка. Милый, славный Арс, за что он должен так страдать? Как это несправедливо!

— А ты… ты такая хорошая, Лия! Я до сих пор не встречал людей, с которыми бы чувствовал себя счастливым… Ты извини меня за эту просьбу. Тебе, наверное, неприятно с геем… Просто у меня мелькнула вдруг надежда: вдруг я не совсем неправильный? Вдруг почувствую то, что нормальный мужчина обычно чувствует с женщиной… Прости меня.

У Лии на глазах едва не выступили слезы. Отказать этому милому чудику было невозможно. И, в конце концов, она ничем не рискует.

— Нет, нет, Арс, давай попробуем! Я не против.

— Правда? — засиял он. — А как… а куда лучше?

Он спросил так наивно — ни дать ни взять ребенок в ожидании чуда. Лия окончательно растрогалась.

— Ну, погладь меня по ноге, — и она положила свою изящную ногу ему на колено.

— А может, лучше начать с какого-нибудь более эроти…

— Нет. Арс, если ты способен что-то почувствовать, то это произойдет. К тому же женская ножка — это весьма эротично… Для гетеросексуала, по крайней мере.

— Я Пушкина читал, — улыбнулся он.

— Ты удивишься, но слабость к ножкам питает не только он, — усмехнулась Лия, глядя, как Арсений осторожно опускает пальцы на ее ступню.

Вот он невесомо провел ими по лодыжке, окольцевал ее изящную щиколотку, словно измеряя… «Сюда надо ножной браслет, — пробормотал он, — тонкий, цепочку золотую… Будет очень красиво!» — а Лия подумала, что только гей мог сделать такую ремарку.

Арсений осторожно повел ладонь вверх, будто прислушиваясь к своим ощущениям… Погладил округлое колено… Помедлил… И тронулся выше.

— Ой, щекотно!

Лия вскочила. Нет, ей было не щекотно — она неожиданно ощутила прилив сексуального возбуждения. Вот уж никогда не думала, что его сумеет вызвать гей — у нее, стопроцентной гетеросексуалки! Просто он… он красивый парень, на Жана Маре похож, такой мужественный с виду… Она на мгновение забыла, что он «голубой»…

— Извини, я не хотел! — виноватые глаза, несчастные, детские. — Можно, я попробую еще раз? Постараюсь тебя не щекотать…

Она колебалась. Ей было неловко из-за того, что она так неуместно… так неадекватно отреагировала на его жест. Давно у нее секса не было, вот в чем дело, — организм изголодался, видимо… К тому же, если уж честно признаться самой себе, ей было неловко, что Арсений ее гладит. Гей так гей, пусть парней оглаживает!

Но жалко ведь его… Они друзья, а другу надо помочь. Вдруг он действительно что-то почувствует, бедняжка? Тогда жизнь его станет легче.

— Ну, ладно… Еще разочек, но только один! Прости, я не хочу тебя обидеть, но мне немного неловко, если честно.

— Понимаю тебя… И, знаешь, я тебе так благодарен! Ты настоящая подру… настоящий друг!

Арсений протянул к ней руки, обнял ее и неожиданно поцеловал в губы.

— Лия, ты необыкновенная… — выдохнул он, чуть отстранившись. — Мне кажется, что я чувствую желание…

И он снова припал к ее губам.

Лия не знала, что делать. Возбуждения она больше не ощущала — скорее, ей было неприятно, — но оттолкнуть Арсения она не смела: нельзя все обломать сейчас, когда у него, возможно, появился хрупкий шанс на выздоровление! То есть не на выздоровление, конечно, — он ведь не больной, — а на… как это… переориентацию…