Тут маркиз призадумался и принялся медленно стягивать с правой руки перчатку тонкой черной кожи.

— Знаешь, Филип, а это действительно веский довод! Ты верно рассчитал: как только Элизабет произведет на свет мальчика, я разделаюсь с Тревором. Да, великолепный план! Только пусть он останется в секрете. Иначе этот негодяй и близко к жене не подойдет!

— Хорошо, — кивнул Филип. — Но со временем мы снова обсудим этот вопрос. Я не позволю тебе участвовать в этом деле одному. Согласен?

— Ни за что! — возмутился маркиз.

— Пойми, может пройти десять лет, прежде чем он удосужится родить сына! Кто знает, что тогда случится со всеми нами! Обещай, Ричард!

— Пропади ты пропадом, Филип! Ладно, так и быть!

— Да, и не забывай, Ричард, — добавил Чарлз, — что, как только пристрелишь гадину, тебе придется бежать на континент и твой отец, вероятнее всего, предложит себя в качестве заложника.

— Скорее всего он признается в убийстве Тревора, — возразил Филип. Приятели знали, что герцог Портсмут боготворил своего сына и наследника и считал его неспособным совершать ошибки. Оба они искренне завидовали Кларендону, имевшему столь преданного родителя.

— Господь благословил меня прекрасным отцом, — наконец вымолвил Ричард. — Ну, хорошо. Если мы соберемся убить негодяя после рождения наследника, придется сделать это втайне. Не желаю покидать Англию и тем более вмешивать в эту историю отца. Вы правы. Он все сделает ради меня. Жизнь отдаст. Пойдет под пули и на виселицу. — Ричард тяжело вздохнул и вдруг с силой ударил кулаком по столу, так что ножки едва не подломились. — Но меня бесит, что этот Тревор остается безнаказанным!

— Прекрасно тебя понимаю, — согласился Чарлз, наливая бренди в три бокала.

— Придумал! — обрадовался Филип, пригубив божественный напиток, явно доставленный контрабандой из Франции. — Я отделаю маленького крысенка до полусмерти. Не убью. Изо всех сил постараюсь не пришибить, но места живого не оставлю. Уж нос точно сломаю. При одном взгляде на него женщины будут шарахаться.

— Превосходная мысль, — одобрил Чарлз, салютуя Филипу бокалом. — Я слышал, что хотя после свадьбы прошло чуть больше месяца, новобрачный успел переспать со всеми хорошенькими горничными в Монмут-Эбби. Да, Филип, изуродуй его.

— Нет! — запротестовал Ричард, осушив бокал. — Я ее жених, я и обязан отомстить, хоть и не мне первому пришла в голову эта идея. Подари мне свой план, приятель, и мерзавец уже через час останется безносым!

— Она не выйдет за тебя, Ричард, так что не трудись.

Чарлз перевел взгляд с Филипа на Ричарда и весело рассмеялся:

— Собственно говоря, Сабрина не желает иметь ничего общего с вами обоими. Я знаю ее с пеленок, и мой долг отплатить насильнику. Я с громадным удовольствием намну ему бока! Кстати, как насчет правой руки?

До Филипа дошел комизм ситуации.

— Мы спорим, словно мальчишки-школьники, Ричард. Договорились. Предоставим Чарлзу честь задать Тревору хорошую трепку.

— Ну хорошо, хорошо, — сдался маркиз. — Только не забудь, нос и правая рука, Чарлз. Мы на тебя надеемся.

— Я вас не подведу.

Неожиданно Ричард встревожился:

— Может, мне на всякий случай стоит поехать с тобой?

— Нет уж, если кто и отправится со мной, так это Филип. В конце концов, именно он спас жизнь Сабрине и преданно ухаживал за ней во время болезни.

Филипа так и подмывало дать Чарлзу оплеуху. Ну зачем лишний раз напоминать Ричарду о роли, которую он сыграл в судьбе Сабрины? Сейчас он взорвется с новой силой. Разговор о Треворе лишь ненадолго его отвлек. Недаром маркиз считает Филипа еще большим распутником, чем он сам!

Но, слава Богу, в этот момент дверь библиотеки с шумом распахнулась, и в комнату грациозно вплыла мисс Тереза Эллиот. Подойдя к Филипу, она обвила лилейными ручками его шею.

— Филип! Вы живы, здоровы и с нами! Правда, вам следовало быть здесь давным-давно и встречать мою карету, но вы предпочли сделать все по-своему. Как нехорошо с вашей стороны! И видите, что случилось! Нужно же было вам наткнуться на эту злосчастную девицу и скрываться в лесу целых пять дней! Пять дней, Филип! Без вас здесь было невыносимо!

Филипу страшно хотелось сказать, что она слишком ярко накрасила губы, но из вежливости он промолчал и осторожно высвободился, стараясь держаться от нее как можно дальше.

— О Господи, вы, должно быть, устали! Можно только представить, как вас утомила эта особа! Постоянно находиться с ней в одном доме! Ей, кажется, не больше четырнадцати, верно?

Филип только головой покачал. Можно биться об заклад, Тереза успела узнать о Сабрине все, вплоть до дня и часа рождения.

— Откуда вы знаете, что я делал последние пять дней? — все-таки осведомился он.

Тереза мило надула губки. Эту гримасу она, очевидно, долго и тщательно репетировала перед зеркалом.

— Об этом не так трудно догадаться, милорд! Разве вы не прибыли сюда с ней? Разве не внесли на руках в спальню? Мы имели случай любоваться, как ее голова лежала на вашем плече так, словно мисс всю жизнь провела в такой позе!

Она рассмеялась, и если бы Филип не был так взбешен, непременно заметил бы в ее голосе нотки зависти и злобы.

— Вы же знаете, каковы слуги, милорд. Я успела наслушаться самых странных подробностей!

— Не следует слушать сплетни челяди, Тереза. Это неприлично.

Но Филип прекрасно знал, с каким наслаждением господа, да и лакеи с горничными судачат насчет бедной Сабрины.

— Кстати, вы знакомы с Ричардом Кларендоном, маркизом Арисдейлом? Ричард, это мисс Эллиот.

Тереза была вынуждена освободить Филипа, но встреча с Ричардом того стоила. Смуглый, как сам дьявол, он имел вид человека, точно знающего, чего он хочет, и Тереза сразу поняла, что женщины, которых он удостаивает своим вниманием, стонут в его постели от наслаждения. Пусть она еще девственна, но чувствует, когда перед ней настоящий мужчина. Рука Терезы слегка задрожала, как только он прикоснулся губами к ее запястью. Если бы она не обещала — о, конечно, мысленно — Филипу свою невинность, следующим в ее списке стал бы, несомненно, Ричард Кларендон. Ей столько о нем рассказывали! Интересно, правда ли, что число его замужних любовниц превысило три дюжины?

— Какое невыразимое удовольствие, милорд, — жеманно промурлыкала Тереза, с вожделением глядя на склоненную темноволосую голову. Как он изумительно сложен! Она никогда не была так близко от него! Просто чудо!

Тереза мысленно улыбнулась: она знала, какое воздействие производит на мужчин ее красота. Маркиз, конечно, не станет исключением. Но, к ее досаде, он коротко бросил: «Очень рад, мисс Эллиот», — и отвернулся.

Чарлз озабоченно поджал губы. Только бы эта леди, которую благоразумнее всего было бы утопить в день ее шестнадцатилетия, не устроила новой сцены! Он успел заметить, как опасно поблескивают ее глаза. Должно быть, ожидает, что Ричард потеряет из-за нее голову. Гром и молния, что же ему делать?