Да, черт возьми, я воин в душе. И Алиса, выходя за меня, знала об этом. И почему-то на тот момент она была согласна и с моими командировками и с тем, что в один момент может стать вдовой, и что если у нас будут дети, то они редко будут видеть отца — мы все это обсуждали.

Она. Все. Знала!

И говорила, что готова к этому.

Да вот только спустя год начались разговоры о том, чтобы я сменил работу. Устала она от такой жизни. Устала, видите ли!

А еще спустя год — начала мутить с этим ресторатором! А началось все с тортиков, которые она пекла в его ресторан!

И два года — Два. Чертовых. Года. Пока я был в горячих точках, она кувыркалась с ним то в Королеве, то на нашей хате.

Идеальная Алиса? Хорошая верная жена? Уютная? Домашняя?

Так и я так думал.

Да вот просчитался! Не пироженки она пекла ночами, а жила на два фронта! И дальше бы жила, если б не залетела от него.

Я любил ее. Один раз за четыре года допустил ошибку, за которую себя не оправдываю. По пьяни это было или не по пьяни, черт с ним — было! И готов был землю жрать, только бы простила.

Поборолся бы Зверев за нее…

Я бы тоже поборолся.

Но один разговор поставил все на свои места.

Не за что там было бороться.

Сама побоялась сознаться, так хоть этот черт открыл на все глаза.

Войдя в подъезд, лоб в лоб столкнулся с братом.

— Ты чего трубку не берешь? — возмутился Макс. — Мы едем к Звереву отмечать повышение или как?

Я ему как на духу вывалил все, что узнал от Юли, и что только что произошло в банке.

Поднялись в квартиру, выпили вискаря, поговорили по душам.

Признаться честно, только с Максом я мог так откровенничать. Именно он был свидетелем всех моих срывов из-за Алисы. Именно Макс на мои слова «теперь мне терять нечего, убьют, так убьют», он отвечал:

— Вся твоя жизнь не крутится вокруг одной Алисы. Подумай о матери, Тём. Она каждый раз за сердце хватается, когда ты уезжаешь в командировки. И что будет с ней на твоих похоронах? Да похороним мы вас в один день, зуб даю! Ты лучше вот что, прислушайся к моему совету. Сам знаешь, так тебе будет легче.

И сейчас, после выпитой бутылки виски, брат заладил:

— Когда там развод был? Осенью? А уже май на дворе! Пора забыть ее. У нее своя жизнь, у тебя — своя. Зверев приложит все усилия, чтобы тебя поперли со службы. Ты не только ему нос сломал, так еще и двух охранников покалечил. Так что будь ко всему готов, Темыч, — похлопал он по плечу и вздохнул. — Я тебе уже сказал, что делать. Прислушайся.

— Наверное, ты прав. Так и поступлю, — согласился я и, приложив к носу дольку лимона, втянул в себя ее запах. — Завтра же займусь этим.

Алиса

Она такая крохотная, словно куколка. Даже ползунки, что я для нее купила — болтаются. А ведь брала самые маленькие.

Смотрю на нее и понимаю — все мое: курносый нос, губки бантиком. Хотя, Тома, соседка по палате, которая сегодня родила второго мальчика, говорит:

— Рано сейчас сравнивать на кого похожа. Вырастет — поймете. Вон, у меня старший сын родился с рыжими волосами. Муж косился не по-доброму, до тех пор, пока сыну год не стукнул. А сейчас — голубоглазый блондин. Взгляни на фотографии мужа из детства и на него — как две капли воды, — почему-то с досадой закончила она.

Возможно, Тома права. Пока сложно разобрать, какие глазки будут у Софии. Сейчас они мутновато-голубые, и можно вроде бы подумать, что дочь унаследовала цвет глаз от Артема, иначе родилась бы с карими, как у меня.

Но опять же, если верить Томе, и цвет глаз потом может измениться.

А в целом она — моя маленькая копия. Такая, какой я себе и представляла ее.

Вот только… родимое пятно на шее она точно унаследовала не от меня…

Сразу после родов Софию забрали у меня на несколько часов. Я сильно перенервничала, пока ждала ее. А вернув дочь, доктор заключил:

— Пигментные пятна кодируются цепочкой генов в молекуле ДНК. При передаче генетического материала эта цепочка передается с хромосомой от родителей к детям. Такие образования обычно являются доброкачественными, — успокоил он и добавил: — Шанс передачи родимых пятен составляет приблизительно пятьдесят процентов при условии, что у родителя образование также наследственное.

И такие пятна есть и у Артема, и у его старшего брата Максима…

— Папа оставил на тебе свою метку, — поцеловав розовую щечку, шепнула я.

Вечером в палату на цыпочках вошел Кирилл и, положив на подоконник пышный букет из красных роз, с умилением взглянул на малышку.

— Какая кроха, — тихо сказал он и положил на кровать пакет набитый подгузниками, влажными салфетками, каким-то детскими кремами.

К люльке, в которой тихо посапывала София, был прикреплен ярлычок: «София Белкина, вес: 3650, рост: 52, пол: ж, дата: 2 мая 2021 г».

Кирилл прочитал это с искренней улыбкой, затем склонился над моей кроватью и взял за руку.

— Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно, — скрывая тянущую боль внизу живота, ответила я.

— Может, нужно еще что-то привезти? Как тут кормят?

— Строго по расписанию, — через силу улыбнулась я.

— Там, — он кивнул на пакет, — суп на слабом мясном бульоне, натуральный йогурт и зеленые яблоки.

Кирилл застенчиво посмеялся.

— Все приготовил повар в ресторане на Гоголя. Она сказала, я могу на нее положиться, — Кирилл склонился к моему уху и шепнул: — Она знает все о еде для кормящих матерей. Недавно вышла из декрета после третьих родов, — подмигнул он.

Мы не успели толком поговорить, как в палату пришла молочная медсестра.

Молодая девушка учила меня, как правильно прикладывать Софию к груди и это заняло не меньше получаса, потом к нам пришел детский педиатр, показал, как нужно правильно пеленать, менять подгузники и взвешивать малышей.

София кривлялась, подгибала ножки. Ей богу, страшно было брать ее на руки. Но я справилась с этой нелегкой задачей. Держала ее на руках, как взрывчатку, боясь даже пошевелиться.

А как только моя девочка уснула, и в палате выключился свет, моя соседка заговорила со мной.

— Везет тебе. Такой хороший папочка, какие прекрасные цветы принес… — я только хотела сказать, что он вовсе не папочка, как Тома продолжила: — А вот нас с Макариком никто встречать не будет. Разве что, бабушка…

Я опешила от ее слов. Ведь точно помню, как она говорила, что ее старший сын копия отца. Тогда почему же он не встретит их из роддома?