После отплытия «Дискавери» и «Резолюшн», команды которых продолжали оплакивать капитана Кука, стареющий Каланиопуу решил передать свое королевство одному из сыновей, но при этом назначил своего племянника Камеамеа жрецом бога войны, что считалось великой честью.

Двое молодых людей вскоре поссорились. В битве, состоявшейся в 1782 году, победил Камеамеа. В ходе последовавшей войны за наследство один из братьев Каланиопуу провозгласил независимое государство в восточной части острова Гавайи, в то время как еще один из сыновей покойного вождя объявил о независимости южной части. Таким образом, борьбу за контроль над Большим островом вели теперь три стороны.

Исход борьбы решило преимущество, которое неожиданно получил Камеамеа. Увидев в действии огнестрельное оружие, и Камеамеа, и все другие гавайские вожди теперь мечтали заполучить его. Но одно дело – купить или выменять ружье, а совсем другое – научиться пользоваться им. Помощь Камеамеа явилась в лице Айзека Дэвиса, матроса со шхуны «Фэйр Американ», пришедшей на Гавайи в начале 1790 года. Шхуна встала на якорь у западного берега Большого острова и была захвачена местным вождем Камеэламоку, который поклялся отомстить за обиду, причиненную ему капитаном другого американского корабля[20]. В нападении выжил только Дэвис, и Камеамеа взял его под свою защиту. К этому моменту в плену у островитян уже был еще один моряк – боцман «Элеоноры», англичанин по имени Джон Янг.

Дэвису и Янгу устроили поистине королевский прием, и они стали доверенными советниками Камеамеа. А главное – они знали, как обслуживать пушки захваченной шхуны и как стрелять из них. Камеамеа получил свое преимущество.

Теперь, когда пушками и ружьями короля распоряжались Дэвис и Янг, Камеамеа вторгся на остров Мауи и успешно отбил несколько нападений на остров Гавайи, тем самым убедительно показав неоспоримое превосходство «оружия с красной пастью», как местные жители в благоговейном страхе назвали невиданные устройства. Камеамеа быстро установил единоличный контроль над островом Гавайи. Затем он несколько лет потратил на упрочение своей власти и развитие институтов своего нового государства. В 1795 году он, захватив с собой Дэвиса и Янга, во главе большого военного флота отправился покорять Мауи, а затем и Оаху.

Самый западный остров архипелага, поначалу устоявший перед вторжением благодаря штормовой погоде и эпидемии в войсках Камеамеа, все-таки сдался в 1810 году, и это было первое в истории политическое объединение всего Гавайского архипелага. Камеамеа продолжил внедрять новые политические институты для управления своим государством, раскинувшимся на удаленных друг от друга островах. На каждый остров был назначен губернатор, а губернатором Большого острова стал Джон Янг.

Мухаммеду и Чаке пришлось разрушить часть традиционных норм своих обществ, поскольку многие из этих норм ограничивали процесс развития и расширения политической власти. Мухаммед, например, боролся с клановой системой, а Чака корректировал эти отношения и заодно веру в колдовство таким образом, чтобы ослабить конкурирующие источники притязаний на власть. Королю Камеамеа и его последователям тоже пришлось решать сходные задачи и разрушать традиционные нормы, которые им мешали.

Центральным понятием в полинезийских социальных нормах является тапу, или табу (как передал это слово капитан Кук, впервые описавший явление); на гавайском языке оно произносится капу. Этнограф Эдвард Хэнди, первый выдающийся современный знаток Гавайских островов, писал:

По существу тапу означает запрет или ограничение. Различные тапу были широко распространены в полинезийском обществе, где играли важную роль, поскольку предполагалось, что они защищают ману – это проявление сверхъестественной силы в человеческом мире. Хэнди пишет:

Но каким именно образом можно защитить и сохранить ману? Среди многих запретов особенно примечательны пищевые табу, которые, в частности, предписывали раздельную трапезу для мужчин и женщин; даже еду следовало готовить на разных очагах, а некоторые виды пищи были запрещены для женщин (такие как свинина, некоторые виды рыбы и бананы). Существовали также запреты на определенную одежду и многие другие детали быта. Особенно известны «табу простирания ниц», которые требовали, чтобы простолюдин при появлении вождя немедленно обнажал верхнюю часть тела и падал ниц на землю. Гавайский историк XIX века Кепелино писал:

Особенности клетки норм, которые мы описывали до сих пор, позволяют сделать вывод, что господствовавшие в полинезийском обществе нормы необязательно трактовали всех членов общества как равных, поскольку эти нормы отчасти были определены уже сложившимися отношениями власти. Считалось, что у вождей гораздо больше маны, чем у простолюдинов, поэтому последние обязаны простираться ниц перед первыми. Вожди не только были хранителями богов и их маны; их стали считать прямыми наследниками богов, а наличие капу делало легитимным их доминирование.

По сути дела, мана гавайцев не так уж отличается от тсав народа тив. Вспомним, что наличием тсав точно так же объяснялись различные жизненные аспекты – почему некоторые люди более удачливы, чем другие, или люди ведут себя тем или иным образом. Однако успех обладателя тсав мог объясняться собственными талантами человека или просто тем, что он колдун. В случае же с маной успех человека объяснялся тем, что он избран богами. Несмотря на это существенное различие, система капу по-прежнему была опутана множеством правил и ограничений, предписывающих должное поведение представителей элиты. Несмотря на то, что на Гавайях уже давно начала складываться политическая иерархия, ей было далеко до системы, которая появилась при Камеамеа.