Выставив посты у боевой техники, десантники устроились на отдых в одном из крепостных казематов, а их командир, пожелав спокойной ночи принцессе, поднялся на смотровую площадку донжона для связи с Всеславом.

– Тысяцкий! Вас вызывает князь! Прием!

– Тысяцкий на связи! Прием!

– Ну что там у тебя? Тихо? Как народ, не сильно расслабился?

– Ксан! Все путем! Смонтировали систему наблюдения, мышь не проскочит. Уже заколебались выковыривать ночную живность из ловушек. Как у тебя? Грохот стоял такой, что можно было оглохнуть. Потери большие?

– Пока отбились, выжили. Не расслабляйтесь там, мне может понадобиться помощь в любую минуту. Конец связи.

Ксан подошел к парапету, оперся на него, достал флягу и сделал пару глотков тонизирующего напитка, полагавшегося офицерам согласно уставу. Навалившийся было сон отступил. Лейтенант снял с себя вооружение, обнажился до пояса и принял упор лежа. Сделав малый комплекс упражнений, Гривс пружинисто подпрыгнул, подозвал беднягу часового, посчитавшего, вероятно, что принц спятил, и заставил держать перед собой ростовой щит. Удар ногой в плоскость щита заставил воина отлететь к стене и на мгновение потерять сознание.

– Ваша милость! Светлейший принц! – прокряхтел упавший. – Достойно ли это вам? Захотели ударить кулаком по роже – бейте! Ударили – и сломали челюсть в назидание, а то, прости Господи, лягаетесь, как лагерная девка перед случкой.

– Бери щит! Кулаком так кулаком.

Тройную серию ударов защитное устройство не выдержало и треснуло на две половины. Солдат упал на колени, стал целовать руки принца, говорить о возвращении древнего героя в облике заморского принца. Силу и боевое умение в этом мире ценили, помнили, а истории об удали великих бойцов передавались из уст в уста. Будет что рассказать парню, если, конечно, выживет в этой войне.

На смотровой площадке появился Савельев в сопровождении капрала Джонса. Увидев картину почти божественного почитания своего командира, едва сдержался от смеха, но промолчал.

– Я занят, ибо на меня снизошло божественное озарение! Чего надо? – громко и недовольно, как положено феодалу, проворчал принц де Брас, взглянул на аборигена и добавил. – Докладывай на языке Лиги, а не на местном наречии.

Дмитрий согласно кивнул, но не отказал себе в удовольствии поупражняться в средневековом слогане, да еще прыгал, словно папуас перед капитаном Куком на вертеле. Ему бы в цирке выступать, стал бы великим человеком.

– Сержант заметил человека. Он приближается к замку. Идет тихо. Что предпримем? – спросил Дмитрий.

– Пусть подойдет, а там разберемся! На всякий случай не спускайте с него глаз! Мало ли кто это может быть.

Никто и предположить не мог, кем может оказаться этот человек, но взглянуть на него следовало. Гривс оделся, взял оружие и вместе со своими людьми спустился с донжона.

В крепостном дворе было тихо, разве что у костра грелись замковые стражники и неторопливо обсуждали дневной приступ. Лейтенант поднялся на площадку надвратной башни и взглянул на ночного гостя.

– Мэшем? – сдавленно воскликнул капитан звездолета Дан Питерс. – Живой! Не может быть!

Питерс не мог поверить своим глазам. Но это действительно был второй пилот его экипажа. Питерс, забыв обо всем, бросился к привратной калитке, предназначенной для экстренных ситуаций, когда ворота открывать долго и опасно.

– Что ж вы, парни, бросили меня в звездолете? – укорял Мэшем. – Я еле спасся! Эх, вы!

Капитан Питерс отодвинул тяжеленный засов. Все произошло очень быстро и неожиданно. Питерс втащил Мэшема в замок, обнимая товарища и приговаривая: «Ты жив! Как здорово, что ты жив! Мы были уверены, что ты погиб!» Но ведь все помнят, что Мэшем был мертв, четко помнят. Сразу вспомнилась Джуди на Ахиллесе.

– Стоять, Питерс! Отставить! – крикнул со стены Гривс, но было поздно.

Человеческая оболочка стремительно сползла с Мэшема, и перед изумленными защитниками крепости предстал зарг. Он щелкнул челюстями, и окровавленное тело Питерса рухнуло на землю. Зарг выставил вперед клешню и ракетомет разлетелся на мелкие части, словно был сделан из картона. Ситуацию спас Савельев. Он почти в упор разрядил в зарга бластер, но Питерса уже было не спасти.

* * *

Новый налет зарги совершили ранним утром. Продолжался он недолго, аппараты заргов подлетели и произвели залп. Защитники ответили, сбив один летательный аппарат. Зарги улетели. Но скоро вернулись и повторили налет. Потом еще раз и еще… От замка остались одни руины. Погибло множество его защитников и девять «черных ангелов».

«Еще несколько налетов и больше не отбиться», – думал Гривс. И тут безрассудная мысль пришла ему в голову: «Надо атаковать лагерь заргов, стоянку их летательных аппаратов».

Когда-то Леонид, царь спартанцев, будучи окруженным со всех сторон огромной персидской армией при Фермопилах, сказал горстке своих соратников: «Нам ничего не остается, как пойти и убить царя персов!» Какова дерзость! Спартанцев вместе с феспийцами оставалось несколько сотен, а персов было несколько сотен тысяч. Спартанцам, конечно, не повезло, но у них не было такого оружия, как у солдат Лиги. Да и заргов меньше, чем тогда персов. И, похоже, действительно ничего не остается, как атаковать базу противника. Вот только где она?

Ближе к полудню, после скорого завтрака, поскольку зарги создания бессовестные и утром совершенно не дали возможности перекусить, принц сидел у разваленной стены и мрачно размышлял о том, как этот каменный завал привести в некое подобие оборонительного сооружения. Инженерная мысль не пробуждалась, а крепко спала летаргическим сном по причине отсутствия нужного образования.

Принцесса, неловко пробираясь через камни, подошла к Гривсу и учтиво поклонилась.

Лейтенант вскочил, сбросил с плеч плащ и расстелил его на ровной плите для дамы. Девушка улыбнулась, присела и некоторое время молча наблюдала за принцем, который уже стал больше, чем героем.

– Как здоровье досточтимой принцессы?

– Спасибо, хорошо, – вздохнула красавица. – Сколько мы еще выдержим? Этот замок построил мой прадед, а теперь он разрушен. От замка останутся хоть камни, а от нас даже памяти не будет, только пепел.

– К чему такой фатализм? – скорее размышлял, чем любезничал, Ксан. – Победа и поражение – удел воина. Если бы знать, откуда взлетают демоны, можно было бы обернуть поражение победой, но дьявол затуманил взор, а Бог занят своими, иными, божескими делами. Посылать лазутчиков опасно, да и нет времени на это. Мертвым знание о враге не нужно, а враги не будут нам петь погребальные песни.

– Не знаю, но незадолго до вашего прибытия, принц, я была в соседнем замке, первым принявшем бой с демонами. Мы не успели на помощь моему дяде. Застали только груду развалин и горящие камни. Это было страшно. Так вот, я видела, как на опушке леса за озером взлетали и садились дьявольские яйца. Я знаю то место. Там была у отца охотничья усадьба. Там же есть древние развалины и большое каменное поле перед ними. Я могу провести твоих воинов туда…