Оборотень: В чем суть?

Шприц: Данте — получеловек, полудемон — сражается с силами зла. Например, с Мундусом. Это принц тьмы. И с еще с Нело Анджело, черным ангелом. Но Нело Анджел о — это на самом деле брат-близнец Данте.

Оборотень: Ах вот оно что.

Шприц: Да. Его зовут Вергилий.

Оборотень: Значит, вы играли в эту игру, когда вас посетила идея «Первого отряда»?

Шприц: Да. Озарение.

Оборотень: Алексей Климов тоже играл?

Шприц: Нет. Но он сидел рядом.

Оборотень: Что конкретно происходило на экране, когда пришло «озарение»?

Шприц: Я не помню. Это не важно.

Оборотень: Это важно. Мне придется слегка увеличить дозу. Чтобы вывести вас на более глубокий уровень. Вы можете почувствовать озноб. Или паническое состояние… Как вы себя чувствуете?

Шприц: Холодно.

Оборотень: Хотите накрыться пледом? Он достаточно теплый.

Шприц: Он из шерсти? Такой же, как ваша? Он из такой же шерсти?

Оборотень: Вам кажется, что у меня есть шерсть? Объясните.

Шприц: Да, ты весь покрыт шерстью. Белой шерстью. Кто ты?

Оборотень: У меня нет шерсти. Я журналист. Я просто беру интервью. Не волнуйтесь. Теперь вы видите, что у меня нет никакой шерсти?

Шприц: Да, теперь я вижу, что никакой шерсти нет. Вы просто журналист. Вы берете у меня интервью.

Оборотень: Что конкретно происходило в даре, когда пришло «озарение»?

Шприц: Данте сражался с Вергилием.

Оборотень: Со своим братом?

Шприц: Да.

Оборотень: Кто побеждал?

Шприц: Данте. Но потом произошел сбой в программе. Наверное, компьютерный вирус.

Оборотень: В чем это выражалось?

Шприц: Все повисло. Застыло на экране. Вергилий и Данте. Они больше не двигались. Ничего не двигалось. И в этот момент кто-то другой вышел на поле сражения. Другой персонаж. Он мог двигаться, пока все остальные подвисли.

Оборотень: Что это был за персонаж?

Шприц: Я не знал его имени. Его никогда не было в Devil May Cry.

Оборотень: Как он выглядел?

Шприц: Как японец. Азиатское лицо. Узкие глаза — не в той стилистике, что у остальных персонажей игры… Серый плащ.

Оборотень: Что еще?

Шприц: Он был недоделан. Оборотень: В каком смысле?

Шприц: Его программа была не дописана, или он был так задуман. Не знаю. У него на руках не было пальцев.

Оборотень: Он что-то сказал вам?

Шприц: Не помню.

Оборотень: Я введу еще намного препарата… Ничего не бойтесь. Я просто журналист. Он что-то сказал вам, это персонаж?

Шприц: У вас из пасти плохой запах. Пожалуйста, отодвиньтесь. Я не люблю такой запах… Откуда это красные пятна на лапах?

Оборотень: Что сказал вам тот персонаж без пальцев?

Шприц: Я не помню. Не помню.

Оборотень: Но когда сбой закончился, вам пришла в голову мысль насчет «Первого отряда», так?

Шприц: Так. Отодвинься.

Оборотень: Кто инвестор проекта?

Шприц: Это корпоративная тайна. Тут все в шерсти… Все засыпано белой шерстью…

Оборотень: Все в порядке, это больше не тайна. Они согласны открыться. Вы можете спокойно мне все сказать. И здесь нет никакой шерсти. Это ясно?

Шприц: Все ясно. Здесь нету шерсти. И тайны больше нет. Я могу их назвать.

Оборотень: Кто инвестор?

Шприц: Герда.

Оборотень: Что?!

Шприц: Их компания называется «Герда». И есть еще дочернее предприятие. «Кай».

ОБОРОТЕНЬ

Сказка про Герду — еще одна любимая сказка Старухи. Нет, не та сказка, где девочка Герда спасает мальчика Кая от владычицы льдов. Та сказка всегда раздражала Старуху. Приводила ее в настоящую ярость.

Ее сказка про Герду звучала совершенно иначе. …Когда-то наша земля, Герда, была свободна. Свободна от плоти, от грязи, от материи, от происков злого духа. Когда-то наша земля Герда была просто холод и свет, и дети ангела, бестелесные андрогинные люцифериты, незримо населяли ее. Когда-то наша земля Герда была воплощением совершенства.

Но этому совершенству позавидовал злой дух, Демиург.

Он захватил незримо-воздушную Герду в плен — в плен материи, в плен осязаемости и формы. Он вырвал ее из вечности совершенного холода и сделал тяжелой, тошнотворно вращающейся теплой звездой.

Этому теплу, примитивному, животному теплу постоянно воспроизводящейся из праха, растущей, умирающей и разлагающейся в прах плоти плененная Герда сопротивлялась сколько могла. Она была уже тяжела и тверда, но внутри нее все еще было достаточно пустоты, она была все еще достаточно полая, и она была все еще достаточно холодна, чтобы заковать себя изнутри в толстый слой льда, пропитать льдом все свои впадины, все свои полости, щели… Она пыталась заморозить себя, уничтожить себя — лишь бы прервать эту плотскую цепочку Вечного Возвращения Одного и Того же, лишь бы избавиться от проклятия Демиурга, победить теплую, густую, пахучую смерть… И дети ангела, населявшие Герду люцифериты, — они тоже боролись со смертью, как только могли. Они уже были зримы, но все еще умели парить и проходить сквозь материю, созданную Демиургом. Они старательно впускали в себя весь холод земли, чтобы не стать теплокровными, не обрасти костями, мясом и кожей. Их волосы были все еще золотыми — сияющими, холодными и золотыми, как лучи зимнего солнца. Их кровь все еще была голубая, холодная и голубая, как дрожащий морозный воздух. Их кровь все еще несла в себе застывший ледяной свет. Их кровь все еще оставалась холодной и чистой. Они все еще могли победить Демиурга… Но Демиург был хитер. Он заставил детей Люцифера смешать свою кровь.

Имитатор и фальсификатор, он создал по образу и подобию Люцифера и Герды человеко-зверей. Роботы из теплой плоти и крови, они были лишь примитивными звеньями в цепочке Вечного Возвращения Одного и Того же… Они были небрежными имитациями, лишь отдаленно напоминавшими оригиналы. Их тела были еще без костей, но уже слишком твердыми, и они не могли подниматься в воздух и проходить сквозь материю. Их красная кровь делала кожу смуглой. Их волосы были густы и темны, как земной перегной… Но Демиург наделил их тела органами воспроизводства. Он сделал их жаждущими и полыми. Он сделал их женщинами.

Такими предстали они перед детьми Люцифера. Страдающими и полыми. Подобными Герде. Подобными плененной земле.

И дети ангела сжалились над человеко-зверьми. Они добровольно приняли ту телесную форму, которой жаждали творения Демиурга. Они отказались от андрогинности. Они отдали человеко-зверям свое семя, а вместе с ним свою силу. Они смешали с человеко-зверьми свою кровь.