Как только я выключила плиту, Вадик словно почувствовав, что рагу готово, пришел и, потирая руки, устроился за столом.

— Пахнет вкусно, — произнес он. Я с видом заботливой и радушной хозяйки, положила пищу в глубокую тарелку и поставила еду перед незванным гостем. Так же подала ему вилку и даже нарезала, так же купленный Вадимом, хлеб.

— Спасибо, — вежливо сказал Вадик и приступил к трапезе.

— Пожалуйста, — фальшиво улыбнулась я, присаживаясь по-соседству.

Есть, поначалу, я не собиралась. Но наблюдая за тем, как Вадим аппетитно поглощает приготовленное мною рагу, я не удержалась и тоже решила откушать. И должна была признать, что ужин у меня вполне удался.

— Очень вкусно, — решил меня похвалить Вадик. — Можно добавки?

Ох, как мне это не понравилось. Я-то надеялась что он наестся одной порцией, а тут еще одна. Такими темпами мне реально придется готовить каждый день. Но я все таки положила Вадиму еще. Пусть ест, может добрее будет.

— Прям идиллия, — вдруг произнес Вадик. Я, не понимая о чем он, нахмурилась. И родственник пояснил: — Сидим так уютно, по-семейному.

— Конечно, — решила я согласиться, но переводя его слова в другое русло. — Мы ж все таки родственники.

Тут нахмурился Вадим:

— Дальние, — отложив вилку и отодвинув от себя пустую тарелку, произнес он. — Настолько дальние, что это даже не считается.

— Теоретически — да, а фактически — нет, — поспорила я.

— С Володькой ты родственница, фактически, — произнес он настырно. — А со мной даже не теоритически.

— А почему это тебя так задевает? — спросила я лукаво.

— Кто сказал?

— Ты злишься.

— Да, я злюсь. Почему бы тебе просто не ответить на мою реплику так: да, Вадим, так душевно сидим.

— Просто я не вижу ничего душевного, — ответила я. — По мне, наша ситуация выглядит примерно так: один добрый человек, это конечно я, принимает у себя в гостях своего дальнего и наглого родственника, это разумеется, ты, и кормит его ужином. Все обыденной и логично… И, соглашусь, пожалуй в одном — это действительно выглядит по-семейному.

— Я совсем другое имел в виду, — сказал он и резко поднявшись, шагнул ко мне. Вадим попытался обнять меня за плечи, но я не позволила ему этого тактильного контакта, дернулась и тихо напомнила:

— Я спала с твоим братом.

Вадим отстранился от меня и возмущенно поинтересовался:

— Зачем ты все время мне об этом напоминаешь?

— Затем, что мне кажется, что ты все время об этом забываешь! — чуть ли не крича, ответила я. — И, знаешь, я думаю, что это все таки плохая идея — наше хоть и временное, но совместное проживание. Боюсь, что твое представление о нем, разительно отличается от моего. Повторюсь — жить в одном доме, не значит еще и спать в одной постели. Меня такое совершенно не устраивает.

Гость покачал головой:

— Я понял. И согласен.

— Что-то мне не верится, что понял…

Вадим фыркнул и, сложив свои шаловливые руки на груди, задумался, а потом на одном дыхании выдал:

— Клянусь, что больше даже пальцем к тебе не прикоснусь. — и лукаво добавил: — Пока ты сама меня об этом не попросишь.

— О, не дождетесь, Вадим Алексеевич.

— Посмотрим, Кира Викторовна.

Он довольно улыбнулся и подошел к раковине, чтобы помыть посуду. Я же направилась в спальню и включила телевизор. Вадим заглянул ко мне где-то через час, когда на улице уже стемнело. И заявил что хочет спать. Причем делать это он намерен, как и договаривались, на полу. Я выдала ему все лишние одеяла и подушки, которые только у меня нашлись, и сама проверила удобство этого спального места, когда Вадим, попросив у меня полотенце, пошел в душ. И, стоит признать, что так очень даже можно и вполне комфортно спать. Затем я погасила свет и нырнула в свою уютненькую кроватку. А пока засыпала, подумала, что завтра следует заглянуть в специальный магазин и наконец-то приобрести надувной матрас. Давно, кстати, собиралась. В хозяйстве пригодится. Даже когда этот наглый родственничек от меня съедет…

… Утро заглянуло в мою комнату жарким и палящим солнцем. Да и в помещении стояла жуткая духота — ночью было прохладно и я, заботливо подумав, что гостю может быть холодно на полу, закрыла окно. Сейчас об этом я очень даже пожалела, дышать в комнате просто нечем. И только я собралась встать, чтобы распахнуть створки, как Вадим меня опередил, он, громко зевая, поднялся с пола и направился к окошку. Я не стала показывать ночевавшему у меня гостю, что тоже уже пробудилась и, прикрыв один глаз, принялась молча наблюдать за Вадиком. Он был в одних трусах-боксерах, серого цвета, с какими-то буквами на широкой кайме ремня. Эти боксеры сильно обтягивали накачанные и упругие ягодицы родственничка, которые так и притягивали мой взгляд. Я ругалась на себя, но продолжала смотреть… да и Вадим, как буд-то назло, двигался медленно. А когда он вытянул руку, чтобы повернуть ручку окна, я еще смогла внимательно рассмотреть все играющие мышцы на его широкой спине и мускулистых плечах… Духота стала душить меня с удвоенной силой. Вот это зрелище! Как же это я на это все не повелась еще в Крыму, когда он в таком же почти виде, подошел ко мне на пляже? Шорты! Тогда на нем были одеты широкие шорты для плаванья… А не эти тоненькие, трикотажные боксеры.

Вадим открыл окно. Комната тут же наполнилась свежим воздухом и дышать стало легче. Родственичек развернулся, собираясь вернуться на свое спальное место, и я резко зажмурила глаза, решив продолжать притворяться спящей. Вадик осторожно прошел мимо меня и, судя по звуку, плюхнулся на лежавшие на полу одеяла с подушками.

— Доброе утро, родственница Кирюшка, — со смешком сказал он, раскусив мое притворство. — Все успела разглядеть или мне еще раз подойти к окну?

— Да было бы что рассматривать, — без зазрения совести соврала я и, бросив взгляд на Вадима, села на постель.

— Да? — с прищуром спросил он. — А что же ты тогда рассматривала?

Я нахмурилась, покосилась на окно:

— Я следила, что бы ты, открывая окно, не сломал мне ручку.

Вадик, не поверив мне, замотал головой:

— Сам бы сломал, сам бы и починил.

В ответ я громко фыркнула, так, что бы мой гость меня уж точно услышал. И он услышал, но акцентрировать на этом внимание не стал и сменил тему на более чревоугодную:

— Слабо блинов нажарить?

— А сейчас что, масленница? — поинтересовалась я возмущенно.

— Сейчас утро. А утром блинчики — самое то, — Вадим повернулся на бок и, дотянувшись до моего одеяла, стал тащить его на себя. — Пожалуйста.

Я дернула одеяло обратно и, легонько пихнув Вадика ногой в плечо, сказала: