— Но ты какая-то… — вгляделся в меня дедушка. — Как расстроенная, что ли…

Заметил-таки моё состояние. Ещё бы, от меня нервами фонило, наверное, за километр…

— Да так, мелкие неурядицы, — ответила я. — Дело житейское.

— Может, я чем-то смогу помочь?

— Нет, дедуль, — повернулась я к нему, промакивая руки кухонным полотенцем. — Спасибо тебе, но я уже взрослая, и некоторые проблемы мне всё же придётся учиться решать без помощи со стороны.

— Ты справишься?

— А куда же я денусь? — я улыбнулась ему. — Не бери в голову. Ты отдыхай, а я Юльке позвоню. В парк так хочется сходить, прогуляться.

— Только после уроков, — строго сказал мне дедушка.

— Ну, конечно, после них, — согласилась я с ним, доставая телефон из рюкзака. — Мы всё равно раньше пяти вечера никуда не выйдем — Юльке надо накраситься.

— А-а, то дело важное, — захихикал дед, вспоминая зачастую весьма эпатажный вид моей подруги Юлии. Она любила быть яркой и тратила много времени перед зеркалом прежде чем выйти просто выкинуть мусор, не говоря уж о прогулке в парке на людях.

Юля, конечно, согласилась со мной проветрить мозги, и я засела за учебники, чтобы вечером со спокойной душой отправиться гулять, да и чтобы голова делом занялась и прекратила думать о поцелуе, которого не было, но мог бы произойти.

* * *

ДАНИИЛ.

Залетел в раздевалку и сел на лавку, опустив голову. Закрыл глаза и пытался успокоиться.

Сердце билось в груди словно я только что пробежал десять километров и пришёл первым.

Что я наделал?

Теперь придётся ждать, когда она уйдёт. Не хочу с ней пересекаться сегодня. Дождусь, когда она выйдет из зала, отсюда мне хорошо всё слышно, потом выйду сам и закрою его.

Вот чёрт!

Я стянул с себя ветровку и буквально бросил ее на пол от злости на самого себя.

Зачем я полез к ней целоваться?

С ума, что ли, сошёл уже?

Я хотел поцеловать Бэмби?

“Ну ладно себе-то брехать, Дан, — где-то на краю сознания забрюзжал мой внутренний голос. — Хотел, хотел!”

Я чуть не заскрипел зубами от злости и нервно стянул с себя футболку, тоже небрежно бросив её на лавку и злобно схватился за штаны.

Хотел, чёрт побери, хотел.

Мы так неожиданно упали, и я оказался с ней рядом, подмяв её под себя…

Что крыша куда-то поехала. Мозг напрочь отключился, остался только инстинкт. И ему очень нравилась Агния: её мягкое женственное тело, огромные синие глаза, сладковатый запах, словно она постоянно ест конфеты, дрожащие от волнения губы…

Мне жуть как хотелось узнать их вкус и насколько они нежные… Как сама девчонка.

Так сильно хотелось, что я перестал вообще отдавать себе отчёта и просто поддался порыву…

И она просто отвернулась.

Не хотела этого поцелуя. Я ей противен…

Это оказалось неожиданно горько, словно я глотнул из канистры бензина.

Впрочем, чему я удивляюсь? Ведь ей нравлюсь не я, а Назар, и ничего с тех пор явно не изменилось. Я ведь сам влезаю между ними, так какой реакции я жду? Зачем я вообще начал эту дурацкую игру?

Переоделся в своё, собрал вещи в рюкзак и стал ждать, когда Агния уйдёт. Что-то она тоже не торопится. Наверное, как и я, просто боится снова перечесься. Но спустя время я всё же услышал негромкие шаги, словно кошка пробежала рядом с раздевалкой, а не девушка.

Тогда я тоже взял рюкзак и вышел наконец в зал.

По дороге домой я всё думал, не стоит ли мне отказаться от этой затеи с дневником.

Отдать тетрадь девчонке, и пусть делает с ним и со своим Назаром всё, что хочет.

А потом в голове появилась картинка, от которой я даже остановился на месте, так и не дойдя из такси до крыльца дома.

Назар упал с ней тоже. Он потянулся к ней за поцелуем. Она не отвернулась, как от меня, а позволила ему себя поцеловать. Ответила, обвила руками его шею, и целовала его…

Зубы так и сжались сами собой, как и кулаки.

Неужели я втрескался в Бэмби?

Когда я успел?

Но я ревную. Как баран последний её ревную к брату. Мешаю им, хотя она явно даёт понять, что предпочтение отдаёт не мне.

Что ж… Тогда мы продолжаем.

Мне фигово, значит, и тебе, Бэмби, тоже будет фигово.

31.

Как ни старался я не думать о губах Бэмби и о ней в моих руках, уснуть этой ночью так и не смог.

Руки сами собой потянулись к моему блокноту, куда я записываю рифмы. Потом сочиняю песни для нашей музыкальной группы. И в этот раз строчки легли сразу в песню… И строки эти были о ней. О Бэмби.

Закончив наводить красоту в тексте, ещё раз перечитал получившуюся, явно лиричную песню. Потом положил голову прямо на стол лбом.

Да. Мне капец. Я всё-таки сделал это.

Влюбился.

Как идиот, как кретин, над которыми я всегда лишь потешался.

И в кого? В Бэмби. В малявку с синими глазами, которая поначалу показалось мне хоть и красивой, но жутко глупой.

Это было лишь вначале. Потом всё изменилось.

Девчонка отвечала мне на равных, дерзила, не прогибалась, и я сам не заметил как подсел на наши с ней перепалки.

А потом она плакала в моих руках, пока мы ехали спасать её деда, и это было…трогательно. Она выглядела так нежно, женственно, что я впервые ощутил порыв её поцеловать.

Я знал, что она неопытная, не целовалась даже. Понял по поведению. И это лишь манило к ней ещё больше. Никем не тронутая… Чистые, нежные губы, которых никто не касался.

Сегодня в спортзале тоже мне снесло крышу от её близости. Но только наваждение быстро сошло на нет, когда она отрезвила меня своей красноречивой реакцией.

Да уж, Даня. Ты влип, придурок. Мечтаешь о ней, хотя сам всё испортил с самого начала. Не спишь ночами, а она рада, что рассталась с тобой хотя бы на вечер. Посвящаешь ей песни, а она отворачивается от твоих поцелуев и вообще попадает в твои объятия только ей по глупой случайности навернулась на маты…

А ночью, когда мне всё же удалось уснуть, я снова видел её.

Мы опять на матах. Я прижимаю её в к себе. Не могу оторвать взгляда от неё,