- Мы - одна команда, Милана. Тебе нужна помощь, а мне - этот шанс вернуться в профессию. Мы не проиграем.  

Я вздохнула и повернулась к нему лицом, принимая эту реальность и необходимость в ней быть.  

- Рассказывай, - приглашающе кивнула я, снова устраиваясь в кресле.  

- Итак, начну с плохого. На твоего мужа зарегистрировано приличное количество недвижимости - в том числе и за рубежом. Но к этому подкопаться невозможно - все дома и квартиры куплены на средства Анны Лемешевой и переданы Антону в дар.  

Я неверяще покачала головой. Антон буквально сидел на горе из золота и при этом хотел еще наложить лапы на мое единственное жилье!  

- Что же мы имеем хорошего? - усмехнулась невесело.  

- То, что оценка стоимости принадлежащих ему машин тянет на очень крупную сумму. И мы легко докажем, что именно на его деньги твой свекр это все приобрел. А значит - Антон тратил большие средства на автомобили без твоего ведома.  

- И как же мы это докажем?  

Адвокат тонко улыбнулся:  

- В нашем распоряжении его звонки отцу и переписка в мессенджерах.  

Я нахмурилась:  

- Ты хочешь сказать, что мой муж такой идиот, что решал подобные вопросы по телефону? Либо…  

- Либо он считал такой идиоткой тебя, - закончил адвокат. - И не рассчитывал ни на развод, ни на то, что тебе это все вообще станет известно.  

Я усмехнулась - надо было признать, считал он так небезосновательно. Я ведь ему слепо верила.  

- Не волнуйся ни о чем, - донесся до меня голос Алексея. - На таких делах я собаку съел. Мне попадались экземпляры и куда более хитрожо… хитроумные, чем твой муж. И я был счастлив, уничтожая каждого из них.  

Я подняла на него взгляд и заметила, как в его глазах промелькнуло что-то странное.  

- Почему мне кажется, что ты знаешь об этом куда больше, чем со стороны просто адвоката?  

Он прищурился, глядя на меня. Затем медленно закрыл папку с документами и сухо обронил:  

- Потому что тебе не кажется. Ну, до встречи завтра.  

Я мялась в коридоре, ожидая, когда нас пригласят на слушание. Алексей стоял рядом - спокойный и сосредоточенный. Антона нигде не было видно - в какой-то момент я даже заподозрила, что он решил не являться вовсе.  

Но вот знакомая фигура все же появилась в конце коридора. Почти бывший муж направлялся прямиком ко мне.  

- Не думал, что мы до такого дойдем, - произнес он, не размениваясь на приветствия, глядя мне прямо в глаза с улыбкой, полной горечи.  

- Ты сам все для этого сделал, - холодно отсекла я его запоздалые сожаления.  

- Хочу, чтобы ты знала - я никогда не дам согласия на развод, - сообщил мне Антон. - Я буду просить о времени на примирение.  

- Это ничего тебе не даст.  

- Ошибаешься, - перешел Антон на шепот. - Это даст мне шанс тебя вернуть.  

Не выдержав, я рассмеялась. Что-то подобное Антон говорил и в нашу последнюю встречу. И что с тех пор изменилось? Он все также сидел где-то там, по своим шикарным квартирам, а я…  

А я училась жить заново. И даже получала от этого удовольствие.  

- У вас будет возможность высказаться, когда вам дадут слово, - решительно вмешался в наш диалог Алексей. - Идем, Милана, нас вызывают.  

- Ваша честь, мы хотим внести в иск некоторые правки с учетом того, что выяснились новые обстоятельства, касающиеся собственности ответчика.  

Когда мой адвокат сделал это заявление - я кинула на Антона один короткий взгляд. Кажется, он поменялся в лице, явно не ожидая подобного хода. Но тут же снова натянул на себя маску безразличия и уверенности.  

- Не вижу для этого оснований, - вмешался адвокат Антона. - Мой клиент великодушно оставляет жене и сыну квартиру, в которой они вместе проживали.  

Я сжала губы, стараясь не рассмеяться. Великодушно оставляет мне мою же квартиру, ну надо же какая щедрость!  

- Вы хотели сказать - квартиру, на которую он не имеет никаких прав? - с холодной улыбкой уточнил Алексей. - Действительно, очень благородно с его стороны.  

- Ближе к делу! - вмешалась судья в перепалку двух юристов.  

Алексей кивнул и взял со стола две папки - одну он передал на изучение судье, вторую - адвокату Антона.  

- Мы намерены оспорить право собственности ответчика на эти автомобили.  

Я физически почувствовала на себе разъяренный взгляд мужа. Повернув голову в его сторону, заметила, как адвокат Антона что-то шепчет ему с крайне недовольным видом. Очевидно, он не был готов к тому, что на суде всплывет нечто подобное.  

- Мой клиент получил все это в дар! - наконец отреагировал адвокат. - Вы не имеете права…  

- С этим разберется суд, не так ли? - спокойно возразил Алексей.  

Адвокат Антона метнул в него недовольный взгляд и тут же переключился на судью.  

- В любом случае, мы уверены, что эти разбирательства не понадобятся. Мой клиент не желает разводиться и просит дать им с женой время на примирение.  

Антон послал в мою сторону торжествующую улыбку, но было в ней еще что-то… злорадное?  

- Чему вы улыбаетесь, господин Семиверстов? - поинтересовалась у него строго судья.  

- Тому, что смогу помириться с женой, - продолжил улыбаться Антон.  

- Я еще не дала на это одобрения, - сухо заметила судья. - И, с учетом всех обстоятельств… во времени на примирение отказано!  

Она стукнула по столу молотком и поднялась с места. Вставая следом, я поймала на себе взгляд мужа. Нет, он вовсе не выглядел как человек, который потерял возможность спасти свой брак. Скорее как тот, кто рисковал потерять свой драгоценный автопарк.  

- Не ожидал от тебя, Милана, - произнес Антон, поравнявшись со мной.  

- Кто бы говорил, - усмехнулась я.  

- А ведь я готов был простить тебе все! И твое скоропалительное решение, и даже… твою измену.  

Его наглость просто не знала границ! А от последней фразы мне в лицо стремительно бросилась краска. Откуда он узнал об Адаме? Или это всего лишь провокация?  

- Ты что-то перепутал, Антон, - ответила ему ледяным тоном. - Измены - это по твоей части.  

- Хочешь сказать, что ты святая? - издевательски приподнял он брови.  

- Хочу сказать, что ты мне больше никто, чтобы перед тобой отчитываться, - отрезала я и, не оборачиваясь, направилась к выходу из зала суда.  

- Эй! Слышишь? Эй!     

Антон окликнул Адама Лемешева, о котором все это время знал лишь весьма опосредовано. Пару раз слышал какие-то упоминания, но видел, что об Адаме говорят словно бы нехотя. Как о человеке, само наличие которого было неудобным, или даже ненужным.