- И был прав! - огрызнулась я.  

Он резко убрал руки с моих плеч, словно обжегся.  

- Тогда что ты тут делаешь? - спросил с кривой улыбкой. - Зачем тебе моя правда, если ты ненавидишь меня только за то, какая у меня фамилия?  

Я замерла. Он был прав. Я была здесь, потому… потому что мне в глубине души хотелось верить - он найдет для всего разумное объяснение. Он скажет что-то такое, после чего я не буду чувствовать себя использованной дурой, а снова испытаю это забытое ощущение, что пробуждалось с ним рядом - что я живу.  

- Ты мне не все сказал, - проговорила я глухо. - Договаривай.  

Он приподнял брови, но с его уст не сорвалось ни слова. Он изучал меня, словно пытался понять - а стою ли я того, чтобы продолжать?  

Когда я уже решила, что он ничего так и не скажет и с подступающей паникой думала, что делать дальше, Адам все же произнес: 

- Да, это не все. И да, мои намерения изначально были не совсем… честными.  

По спине у меня пробежал холодок. Тело словно парализовало, и я только и могла, что смотреть в одну точку - его притягательные глаза - и ждать, что еще он скажет.  

- Я приезжал к тебе, чтобы снова увидеться, - продолжил Адам. - И видел, как Лемешев с тобой говорил. Видел, как он на тебя смотрел. И… я не хотел, чтобы ты досталась ему.  

Не выдержав, я отрывисто, издевательски, расхохоталась.  

- Роман Юрьевич и я? Да ты с ума сошел! У вас вся семейка, должно быть, поехавшая!  

Я увидела, как Адам резко побледнел, и тут же пожалела о своих словах. 

- Кажется, я уже сказал тебе, что не имею к ним никакого отношения, - отчеканил он холодно. 

- Прости, я… 

- Ты расстроена, - продолжил он вместо меня. - Но ты видишь врага там, где его нет. Да, я хотел досадить Лемешеву, уведя тебя у него. Да, я специально вышел на тебя, предложив эту работу.  

- И не упустил возможности рассказать Лемешеву о своих подвигах? - едко поинтересовалась я.  

Он хмуро покачал головой.  

- Они узнали это не от меня. Да, поначалу я хотел, чтобы Лемешев страдал от того, что ты со мной. Но также я сделал все это потому, что хотел тебя сам. Все, что между нами было - не ложь.  

- И как теперь тебе верить? - вырвалось у меня с горечью.  

Он заложил руки в карманы брюк, продолжая хмуриться. Что-то внутри меня, неподвластное разуму, рвалось к нему всеми силами, но я стояла на месте. То, чему меня научило предательство мужа - слишком хороший и слишком больной урок. Обжечься снова казалось смерти подобно. 

- Я на твоей стороне, - произнес наконец размеренно Адам. - И могу доказать это. Не словами - делом. 

Я смотрела на него, растерянная. Не решаясь ни уйти, ни сделать шаг навстречу. 

- Езжай домой, - добавил он устало. - И подумай обо всем этом на холодную голову. 

Я вдруг ощутила сожаление от того, что он отпускал меня так спокойно. Но чего еще я ожидала? Что едва знакомый мужчина упадет передо мной на колени и будет просить остаться? 

На негнущихся ногах я прошла мимо него, уловив при этом терпкий, с горчинкой запах - смесь его парфюма и аромата кожи, уже так хорошо знакомый, так мучительно напоминавший о нашей единственной ночи. 

Невольно замешкавшись, я услышала его отрывистый голос: 

- Иди! Еще немного - и я просто тебя не выпущу. 

От этих слов по телу прошла дрожь, но я предпочла не думать, что было тому причиной. Просто сбежала в пустую ночь, где меня совершенно никто не ждал. 

С первым вздохом прохладного воздуха нутро затопило чувство одиночества. Было бы так просто сейчас повернуть назад и… 

Но я пошла прочь. В одном Адам был абсолютно прав - мне следовало подумать обо всем случившемся на трезвую голову. 

- Ну, мать, ты даешь! - то ли восхищенно, то ли с ужасом в голосе заявила Альбина, когда я выложила подруге все, что со мной произошло за последнее время. - Вот так вот просто взяла и отвезла туда Вадю? И что? Сердце не екает?      

Оно екало, да еще как. Но я дала себе зарок - не названивать сыну, не дергать его по поводу и без. Просто предоставить возможность самому увидеть то место, в котором он мог оказаться, если бы сделал соответствующий выбор на судебном заседании.     

- Если вдруг что-то случится, запихну причиндалы в глотку всем, кто будет причастен, - мрачно сказала я, отпивая глоток чая.     

- Ну и Вадик все же довольно взрослый парень, - поспешила поддержать меня Альбина. - Если что, даст отпор, ну а мы уже с тобой подоспеем.     

Я кривовато улыбнулась в ответ, надеясь, что Аля поймет и без слов, что я ей очень благодарна за поддержку. Сама же то и дело смотрела на экран телефона, опасаясь пропустить входящий звонок от сына, хотя на смартфоне громкость и была установлена на максимум.     

- А вообще, Аль… мне так дерьмово, - призналась подруге в том, что чувствовала.       

- Да уж понимаю. Всю свою жизнь пахать на этого козла, а получить вот это вот все! - возмутилась Альбина.    

- Ну, я сама в этом виновата, - развела я руками.     

Впрочем, от этого осознания легче не становилось. Да и кошки скребли на душе вовсе не потому, что я потратила лучшие годы своей жизни на того, кто этого совсем не заслуживал. Я думала о… другом.     

- Вот уж себя винить точно не стоит! - Аля в порыве чувств даже по столу ладонью ударила. - Был бы рядом тот, кто это все ценил бы, ничего бы подобного не случилось. - Подруга сделала глубокий вдох, после чего продолжила. - В наше время такая ценность - возвращаться в тот дом, где тебя ждут. Где уютно и хорошо. Где создан тот мир, в котором ты можешь отдохнуть и душой, и телом. Бабы же у нас как… им карьеру подавай, а если не построила - ты никто. Только и другие есть. Такие, как ты. И знаешь, тем вы и ценнее, потому что как вымирающий вид уже.     

- Ага, - невесело улыбнулась я, - только тех, кто обеспечивает этот самый мир, где уютно и хорошо, считают обслугой.      

- Идиоты считают, - хмыкнула Альбина. - Или потребители, которые привыкли, что их должны с ног до головы облизывать хрен знает за какие заслуги.      

Мы некоторое время помолчали. Я и сама не понимала, почему этот вопрос снова поднялся. И - главное - почему я являюсь в этом обсуждении весьма активным участником. Может, дело в Адаме? Ведь он, по сути, тоже сказал мне, что ему хочется видеть рядом женщину, которая будет вести дом и полностью посвятит себя этому. Вот только готов ли он будет показать в этом случае насколько он это ценит? И готова ли я и дальше довольствоваться подобной ролью?     

- Ну а в целом, - сделав вид, что задумалась, изрекла Аля. - Разве обслуга - это не та, кому за такую работу платят? - спросила она.