– Давайте по порядку. – Фролов устало прикрыл глаза. – Маша работает у нас двадцать три дня – с момента образования рекламного агентства на базе нашего рекламного отдела. У нее отличное резюме, но вот что интересно. Когда я ввел в компьютер названия фирм, где она работала, то оказалось, что трудилась она в двенадцати из шестнадцати фирм, которые мошенники развели на деньги тем же способом, которым пытались это сделать на Лининой фирме. И везде о Маше прекрасные отзывы, но она нигде долго не задерживалась, причины были самые разные, но она всегда увольнялась сама. Понимаете, о чем я?

Ни фига я не понимаю, а Ольга, похоже, уже поняла, и они с Фроловым смотрят на меня с удивлением – как же я-то до сих пор не сообразила.

– Смотри, Лина. Она устраивается на фирму, имеет доступ к печатям. Ляпает липовые документы, каким-то образом директор их подписывает – скорее, в спешке среди многих документов. Она вполне могла спровоцировать такую спешку. Например, шеф уезжает, торопится, а она ему: ой, Иван Иваныч, вот это очень срочно, ну, пожалуйста! И шеф не отказывает – Маша всем нравится, она отличный работник, и он, наоборот, радуется, что она так переживает за дело, вон, даже его тормознула, рискуя навлечь на себя его гнев, только чтоб все документы были в срок отосланы контрагентам. Возможно, она несколько раз создавала такую ситуацию, и руководитель сначала вникал в каждую бумажку, которую она приносила, а после какого-то раза перестал. Тонкий психологический расчет.

Ну, ладно, это я поняла, и что? Я Машу у нас на фирме не видела, и подобная ситуация со спешкой у меня бы не возникла – я никогда не подписывала ничего в спешке, тем более предварительно не изучив. Я ему это пишу в планшете, пусть читает.

– Именно потому твоя подпись была подделана. Но ее подделали не для использования в суде, по этим документам вообще не собирались трясти деньги, и в полицию дело не должно было попасть. – Фролов улыбнулся мне ободряюще. – Эти документы делались с одной целью: убрать тебя из фирмы. А когда объединили бы два отдела, бюджет был бы увеличен, и тогда уж они вывели бы деньги небольшими партиями под такие же липовые услуги.

– Они?

– Она же не одна работала. Ее подельник внедрился на твою бывшую фирму при помощи человека, заинтересованного в том, чтобы тебя уволили. Они точно знали, что с тобой номер с кучей бумаг, подписанных в спешке, не прокатит, – ты в принципе так не делаешь. Добыть образец твоей подписи было несложно, вот ее и подделали. Экспертиза это доказала. Думай, кому надо было убрать тебя, чтобы занять твое место. Вот это и есть организатор мошенничества и покушения. Если бы не покушение, мы бы ее не вычислили.

Люська? Да ну. Убрать меня с прошлой работы – еще куда ни шло, но зачем меня убивать сейчас? Я же не знала ни Могульскую, ни их подельника. Я понятия не имею, кто это мог быть.

– Тебе так кажется, Лина. Иногда мы обладаем знаниями, в которых не отдаем себе отчета. – Фролов вздохнул и потянулся за вторым бутербродом. – Дело в том, что ты могла вспомнить ее подельника, если бы его увидела. Сейчас ты не подписываешь документов, ты бы просто сказала ему: привет, а ты что, тоже здесь работаешь? Но тебя решили убрать не только из-за этого. То, что конкретно те документы не должны были попасть в полицию и делались исключительно для твоего бывшего шефа, не отменяет того факта, что остальные случаи с подделкой документов – мошенничество чистой воды. А там везде подписи настоящие. И если бы не ситуация с покушением на тебя, мы бы не выяснили, кто занимается мошенничеством.

Как же, не выяснили бы. В суд всегда приходил адвокат. Уж он-то знал своего клиента. Владельца фирмы, которая трясла деньги за якобы услуги.

– Безусловно, знал. Но адвокат не имеет права отвечать на вопросы относительно клиента, в данном случае единственный клиент, которого он знает, – некий третий человек, подставное лицо. Его нашли, и он не знает людей, которые его наняли, только адвоката. Ему просто платили за то, что использовали его имя – деньги оставляли в почтовом ящике, договаривались по телефону. Расчет был верный – одинокий старик, что ему сделают, даже если выйдут на него? Деду почти восемьдесят лет, у него крохотная пенсия, и эти деньги были ему очень кстати. Адвоката тоже нанимали по телефону, документы и доверенности подписывались и отправлялись по почте обычными письмами, не заказными даже, на абонентский ящик, оформленный на того же старика. Адвокат регистрировал фирму, он же и представлял ее интересы. Идеальное преступление, концов не найти. Но тут ты, вся такая нарядная. Сначала очень мешала им на своем прежнем месте работы, а теперь и здесь могла все дело испортить, просто сказав мне в разговоре: этот человек работал со мной там-то. Он-то в резюме этого не указал именно из-за скандала, который разразился, когда ты обнаружила поддельные документы. Они должны были лечь на стол владельца фирмы, минуя тебя. Как же ты их нашла?

Ну, как… Это случайно получилось. Я искала новые счета, в бухгалтерии их не оказалось, а поставщик просил оплатить. Многие документы приходят по почте, но почту мне еще не принесли, а поставщик требовал перевести деньги в течение часа. Всякое случается, я, как правило, иду навстречу, мало ли что там у людей стряслось, зря никто не станет беспокоить партнера. И я пошла в кабинет менеджера, который занимался поставщиками, и спросила, где счета. Его в кабинете не оказалось, он был у шефа, никто не знал, как надолго он там застрял. Тогда я просто забрала папку с его стола, чтобы найти нужный мне счет. И в кипе других документов, я эти бумаги и нашла.

– Как звали менеджера?

Я отлично помню, как его звали – Тимур Колесов. Я всегда удивлялась, как можно называть ребенка именем кровавого тирана и убийцы. Но Тимур не мог это сделать. Он отличный парень, пунктуальный, исполнительный и надежный, если ему поручалось какое-то дело, можно было не сомневаться, что все будет сделано в срок и самым лучшим образом.

– Понятно, Колесов. – Фролов доел бутерброд и посмотрел на чайник. – Оль, чайку дашь?

– Нет, выгоню, не напоив чаем. – Ольга ухмыльнулась. – Печенья ты не хочешь, что же тебе к чаю?

– Давай печенье, теперь оно уже нормально пойдет. – Фролов вздохнул. – Ищи его свищи, этого Колесова… Он пришел к нам в отдел продаж неделю назад, я его отлично помню. Маша Колесова не назвала, так и забрал ее Реутов, а она молчит. Инкриминируют ей мошенничество и еще покушение на убийство. Она тебя давеча увидела, они и решили – если ты устроишься в нашу фирму, избавиться от тебя надо немедленно. А как? Ну и придумали такой способ. И ведь сработало бы! Они точно знали, что ты не приносишь с собой чашек, вот и подготовили все заранее. Вещество, которым они собирались тебя отравить, распадается в организме в первый час после смерти – вместе с белком, который начинает распадаться с первой секунды, как только кровь перестает циркулировать. В течение часа никто бы не стал делать вскрытие, тем более – брать пробы на токсикологию. А позже все эти движения были бы бесполезны.

Убить меня ради призрачной опасности разоблачения? Глупо.

– Нет, убить тебя хотели не за это. – Фролов отпил из чашки и устало прикрыл глаза. – Это надо было сделать, чтобы в полиции закрыли против тебя дело. Твой шеф в ярости написал на тебя заявление и передал документы в полицию. А как раз эти документы не должны были выйти за пределы офиса, потому что они липовые, и как только узнали бы, где ты их обнаружила, гражданина Колесова тут же арестовали. А так – нет тебя в живых, и дела нет. Так что твоя подруга Людмила все рассчитала правильно, но случай спутал все ее карты. Ну, вот так, девушка. В рубашке ты родилась, не иначе. Мне позвонить надо, дамы, извините.