– Но теперь… – начала я, глядя на то, как Киппс превращает в труху остатки кухонного шкафчика.

– А теперь могу вас поздравить. Вы разбудили монстра, и ему очень не нравится то, что здесь происходит.

Киппс выпрямился, вытер со лба пот рукавом своей фирменной куртки. Локвуд голыми руками отодрал несколько остававшихся торчать щепок, отодвинул Киппса в сторону, примеряясь своим ломиком. Я подняла вверх свою руку.

Где-то в глубине дома послышалось знакомое клацанье.

Клац-клац-клац…

И в эту секунду я поняла, наконец, что это за звук.

Это щелканье зубов друг о друга.

Клац-клац-клац…

Очевидно, щелкать зубами было привычкой Гаппи. Я представила, как он медленно бродит по дому, листает поваренные книги, наблюдает за проходящими мимо его окна соседями и щелкает, щелкает, щелкает зубами.

Клац-клац-клац… Клац-клац-клац…

Наблюдает и щелкает. Щелкает и наблюдает. Выбирает жертву…

– Мы больше не одни, – сказала я.

На мгновение все застыли. Ко мне обернулись четыре лица – бледные, освещенные мерцающим светом зажженных свечей. Ноги Киппса и Локвуда утонули в груде щепок, усыпавших пол разгромленной кухни. Оба они были густо покрыты пылью, блестели от пота и выглядели, честно говоря, не лучше пары Костяных людей. Жутковато выглядели. А Холли больше всего была похожа сейчас на Блуждающую невесту – такая же бледная и встревоженная. Джордж? Ну, он с его всклокоченными волосами и круглыми очками, на стеклах которых играли отблески зажженных свечей, напоминал, пожалуй, призрак, пожелавший явиться в наш мир в образе совы. Мы молча переглядывались и прислушивались.

Я указала пальцем на потолок. Подвешенная к нему лампа медленно раскачивалась в такт тяжелым шагам у нас над головами.

– Прелестно, – сказал Локвуд. – Если он проснулся и начал шевелиться, значит, мы на правильном пути. И ему действительно не по нраву вот это… – И он, взмахнув над головой ломиком, разнес боковую стенку следующего кухонного шкафчика.

Клац-клац-клац…

Что-то тяжелое медленно брело по площадке второго этажа к лестнице.

– Давай, Гаппи, шевелись. Ты же можешь быстрее тащить свой жирный зад, я знаю, – Локвуд рывком выворотил торчащий из пола кусок древесины. Кухонные шкафчики были полностью разрушены, обнажилась часть голой кирпичной стены и запачканный пыльный пол. Локвуд вставил свой ломик между металлическими ножками раковины и сломал одну из них пополам, а затем принялся раскидывать ногами деревянные обломки на полу. Даже Киппс попятился назад, испуганный яростным порывом Локвуда.

Ко мне придвинулся Джордж.

– Как ты думаешь, что собирается делать Локвуд, когда до нас доберется… это? – спросил он.

– Понятия не имею, – честно ответила я.

Тяжелые шаги на лестнице. Скрип половиц под тяжестью огромного тела.

– Люси, – прошептал Джордж. – Можно тебе кое-что сказать по секрету?

– Конечно.

– Нет, если не хочешь, я не буду, только скажи. Ты ведь теперь свободный агент и все такое прочее…

– Перестань. Говори.

– Хорошо… – он кивнул, коротко вздохнул и продолжил: – Знаешь, мне очень не хочется видеть его.

– Гаппи?

– Точно. Знаешь, я за свою жизнь повидал немало явлений, – сказал Джордж. – В том числе не очень, скажем так… симпатичных. Помнишь ту червивую девушку, которую мы с тобой встретили в очистных сооружениях в Хэкни? Я потом несколько месяцев вермишель есть не мог. Но этот… этот…

– Понимаю, – кивнула я. – Знаешь, мне тоже не хочется его видеть.

Все это время я смотрела на стеклянные панели кухонной двери. Они были полупрозрачными, но сквозь них проникал свет зажженного на крыльце фонаря и мерцание огарков на ступеньках. Их огоньки бешено замигали, а потом их скрыла тьма, влившаяся в холл со стороны лестницы. Холли тихонько взвизгнула.

– Явление появилось, Локвуд, – сказал Джордж. – Что будем делать?

– То же, что всегда, – криво усмехнулся Локвуд, – подпустим его ближе, а затем уничтожим. Сохраняйте спокойствие. Он пытается напугать нас.

И Гаппи неплохо справлялся с этой задачей, должна я заметить. Я не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой, а тень приближалась, росла. Слышно было, как она щелкала зубами, облизывала губы. Шаркала по полу своими огромными ногами, обутыми в мягкие домашние тапочки.

Я взяла себя в руки, снова отодвинулась дальше от Киппса и шепотом спросила:

– Череп, у тебя есть прекрасная и последняя возможность проявить себя во всей красе. Обещаю никогда больше не заикаться про ломик, если ты подскажешь, где нам искать Источник.

– Так-так… Сначала угрозы, потом заискивания, сладкие слова… У тебя что, совсем нет чувства собственного достоинства?

– Давай об этом не сейчас. Ты чувствуешь, где Источник?

– Судя по тому, как он сюда рвется, надо полагать, что вы уже подобрались к нему.

– Источник где-то здесь, рядом! – крикнула я и подбежала по щепкам к оголившейся стене кухни. – Что там за этими разбитыми шкафчиками? Нужно внимательнее посмотреть!

Я присела на корточки рядом с развороченной раковиной и принялась выгребать из-под нее мусор. Киппс и Локвуд сразу же присоединились ко мне, а вот Холли и Джордж продолжали стоять как статуи, не отрывая глаз от двери. Маленькое пространство под раковиной мы очистили в считаные секунды. Половицы здесь прогнили до черноты и местами не доходили до края стены. В отверстиях виднелись ржавые кишки водопроводных труб. Я направила луч своего фонарика в темную щель между половицами и стеной.

Внезапно мне вспомнилась Эмма Марчмент и ее спрятанное сокровище, мумифицированная голова. У Гаппи было что-то похожее, и эту вещь он прятал где-то здесь.

– Есть что-нибудь, Люси? – спокойным тоном спросил Локвуд.

– Пока нет, но мы близко к цели. Сколько у нас еще времени?

– Секунд тридцать, я думаю.

Я бросила взгляд через плечо. Тень за стеклянной дверью кухни начинала приобретать четкие контуры. Уже можно было различить круглый шар головы, громадный, раскинувшийся от стены до стены, живот. Слышался шорох одежды, трущейся об обои, и щелканье зубов во рту. Я слышала даже, как потрескивают сухожилия и кости в коленях, несущих на себе огромный вес тела.

Гаппи был уже возле самой двери.

Я выругалась сквозь зубы и добавила:

– Единственное место, которое мне кажется подходящим для Источника, это дыра между половицами и стеной. Там, в углу, за трубами – кто-нибудь видит?

Я не успела еще договорить, а Локвуд уже лежал на животе рядом со мной, уставившись в отверстие в полу. Вспыхнул его фонарик.