где можно обсудить подробности расследования, а там уж как пойдет. Маркус откинулся к стене кабинки и небрежно положил правую руку на спинку дивана.

– Так почему же вы поступили на службу именно в ФБР?

– Мне казалось, что здесь я добьюсь лучших результатов, принесу максимальную пользу. А вы? Почему министерство юстиции? По‐моему, для Бюро поведенческого анализа лучше кандидатуры, чем вы, не найти. Даже не знала, что в министерстве есть подразделение, которое занимается серийными убийцами.

– У нас небольшой отдел. Очень узкая специализация. Работаем только… с особыми делами.

– Вы имеете в виду – с самыми резонансными?

– Да, можно и так сказать. Обычные структуры правоохранительных органов вполне компетентны в девяноста девяти и девяти десятых процента случаев, и нет необходимости привлекать таких парней, как мы. Однако порой экстремальные ситуации требуют экстремальной… тактики.

– То есть нужен человек, который умеет многое замечать.

– Помимо прочего да, – пожал плечами Маркус.

– Вам нравится эта работа?

Лицо Маркуса стало серьезным, и он сделал большой глоток кофе.

– Есть такая штука – предназначение. Нравится тебе путь, не нравится…

Васкес кивнула. Ей приходилось видеть, что происходит с некоторыми агентами в Бюро. Монстры нередко влезали в их головы и уходить не хотели ни в какую.

Столик Маркус выбрал у задней стены ресторана и сел лицом к залу. Он все время оставался настороже, словно с минуты на минуту ожидал нападения, и все же не производил впечатления человека нервозного. Видимо, осторожность стала его вторым «я». В этом отношении Маркус напоминал ее отца, хотя у Васкеса‐старшего осторожность выражалась не так явно. Такой же взгляд, каким Маркус окидывал ресторан, Васкес как‐то заметила у мужа подруги. Тот служил в войсках специального назначения и тогда только вернулся из горячей точки.

– Что вы видите? – спросила Васкес.

– О чем вы?

– Вы постоянно осматриваете зал. Что там происходит?

Маркус глянул на нее в упор: один глаз зеленый, другой – карий…

– Я вижу все.

– Но… вы же можете на время выключиться, разве нет?

– На самом деле это выматывает. Одежда, жесты, любое движение – все откладывается в памяти, каждый факт на свою полочку. Больше того: я делю все, что увижу, на составные части и ничего не могу с этим поделать. Анализирую каждый элемент. Мою способность можно сравнить с телеэкраном. Вы сидите напротив меня как бы в экране. И вдруг ломается дистанционное управление. Каналы начинают сменять друг друга.

– Наверное, безумно раздражает.

– Представьте, что передо мной не один экран. Напротив висит множество телевизоров, как в выпуске новостей или в букмекерской конторе где‐нибудь в Вегасе, где экранами заполнена огромная стена. Именно поэтому я люблю фильмы и книги. Когда сижу в кино… не то чтобы моя способность совсем выключается, просто кажется, что кто‐то нажал на кнопку приглушения звука. Тот редкий случай, когда мне удается сбежать от самого себя.

– Вы себя не любите?

– А что, разве кто‐то любит?

– Вас?

– Нет. Кто‐то любит самого себя? – улыбнулся Маркус. – Так или иначе, вы теперь понимаете, почему я считаю свой талант проклятием, а вовсе не Божьим даром.

– Понимаю, что это, как вы говорите, выматывает. Однако я вижу, насколько ваши умения помогают при расследованиях.

К их столику подошла официантка и снова подлила вина.

– Тут есть проблема, – добавил Маркус. – Я ведь не обладаю исключительными умственными способностями. Меня не сравнить с блестящим Шерлоком Холмсом. Я – кладезь информации, однако далеко не всегда могу понять ее смысл, сообразить, что она действительно имеет значение.

Васкес отвела взгляд, размышляя. Она все время помнила о странном факте, не отраженном ни в одном из отчетов о расследовании. Кроме нее информацией владели еще Белакур и Ступак.

– Вы просмотрели множество материалов по нашему делу. Нигде не встретилось имя Энтони К.?

Маркус опустил глаза вниз и скосил чуть влево, взяв паузу, словно компьютер, загружающий жесткий диск.

– Нет, ничего подобного не припоминаю. А что?

– После смерти отца я нашла у него дома на столе записку: «Энтони К. – Анархист?»

– Думаете, он напал на след? – Маркус вновь уставился в стол и добавил: – В списке подозреваемых такого имени нет. Ни имени, ни клички.

– Знаю. Отец мог говорить об информаторе, о подозреваемом, о свидетеле – о ком угодно. В любом случае из одной буквы фамилии много не вытащишь. Я поручила пробить имя по списку владельцев «камри», но безрезультатно.

– Что ж, я отложил информацию на полочку. Она лежит рядом с фотографиями с места преступления и жутким запахом лосьона после бритья, которым пользуется Белакур.

– Он действительно ужасен, – рассмеялась Васкес, испробовав на Маркусе одну из своих лучших улыбок.

Маркус не менее ослепительно улыбнулся в ответ.

В ту же секунду его глаза удивленно распахнулись, а лицо вытянулось. Васкес обернулась. К их столику шла красивая молодая блондинка в джинсах и облегающей кожаной куртке. Васкес отметила, что под одеждой у блондинки висит кобура, а к поясному ремню прицеплена бляшка. Женщина взяла стул у соседнего столика и подсела к ним.

– Надеюсь, я не помешаю? – осведомилась блондинка.

43

Мэгги натянула на лицо улыбку, но удержать ее надолго не сумела – так ее трясло от ярости. Обескураженный Маркус сидел молча, явно не зная, что сказать. Похоже, застукан с поличным. Предательство разбило Мэгги сердце, она начала мерзнуть, словно кровоток в ее теле совсем остановился.

– Не представишь меня своей подруге, Маркус?

Он стиснул зубы и выдавил:

– Мэгги, это специальный агент Васкес из ФБР. Она работает с нами по текущему делу. Васкес, это специальный агент Карлайл, сотрудник нашего подразделения.

Мэгги смотрела на Васкес, оценивая конкурентку. Красивая темноволосая женщина, кожа оттенка светлой карамели… Высокие скулы, большие карие глаза. Мэгги подавила желание ударить специального агента в лицо. Маркус всадил нож ей в спину, но Васкес тут была ни при чем.

– Приятно познакомиться, – сухо сказала Мэгги, и девушки обменялись рукопожатиями.

Мысли Васкес были написаны у нее на лице. Агент ФБР понимала, что попала в неловкую ситуацию.

– Вы наверняка хотите ввести агента Карлайл в курс дела, а мне нужно связаться с Белакуром. Так что, пожалуй, я пойду.

– Подвезти вас до конторы?

Васкес взяла сумочку и, выскользнув из‐за стола, ответила:

– Не беспокойтесь, я поймаю такси.

Маркус собирался было возразить, однако Мэгги метнула на него яростный взгляд, и Маркус захлопнул рот. Некоторое время они сидели молча, уставившись друг на друга. Тишину нарушила Мэгги:

– Теперь ясно, почему ты не хотел, чтобы я приехала.

– Ради бога, Мэгги! Не знаю, что ты себе надумала…

– Я не совсем дура: поняла, что здесь происходит!

– А вот я понимаю другое. В