только начал проваливаться в сон, впервые за последние два дня, как Эндрю вновь подал голос:

– Когда ты последний раз спал? Знаешь ведь: выходить на службу, толком не отдохнув, все равно что работать пьяным. Усталость влияет на оценку ситуации.

– У меня уже есть один психиатр. Второй мне без надобности, – вздохнул Маркус.

– Прекрати. Я твой лучший друг. Черт, можно сказать – единственный! Что тебя беспокоит в последнее время? Нельзя держать все в себе, это вредно для здоровья.

– Хочешь мне помочь, доктор? Тогда заткнись и дай хоть чуть‐чуть отдохнуть.

Эндрю тихо проворчал:

– Отлично, затыкаюсь. Звука от меня не услышишь. Можешь вообще копыта откинуть – слова не скажу; мне‐то что за дело? Разве я смею предлагать тебе помощь?

– Да замолчи ты, Эндрю!

– Прекрасно. Будь по‐твоему!

Маркус снова закрыл глаза и попытался задремать, однако мозг расслабляться не желал. В голове крутились тысячи бессвязных мыслей, один образ с бешеной скоростью сменял другой: Акерман, пробел на пленках, Анархист, обгоревшие тела с открытыми глазами. В памяти мельтешили грязные матрацы на полу, дрожащая девочка, дырка от пули во лбу Тая Филлипса. Маркус видел улыбки, кровь, ощущал боль, вспоминал ту ночь, когда погибли родители, слышал голос из темноты…

Прошло несколько минут, и в окно машины постучала Васкес. Маркус нажал клавишу стеклоподъемника.

– Железное алиби, – сообщила Васкес. – Он был на съезде ювелиров в Сан-Диего. Вернулся вчера утром. Мы все проверим, но, думаю, не врет. Утверждает, что в аэропорт его подбросила жена, а «камри» все время стояла здесь с тех пор, как он уехал. С машиной поработают криминалисты – возможно, Анархист ее угнал и на ней вывез Сандру Латрелл.

– Анархист осторожен. Вряд ли он дал бы нам шанс вычислить его по номеру машины. Боюсь, криминалисты ничего в машине не найдут. Попросите их снять «пальчики» с номера.

– Думаете, он просто скрутил номер с этой машины?

– Я бы сделал так.

Васкес потянулась, размяла спину и констатировала:

– Тогда у нас ничего нет.

– Совсем не обязательно, – возразил Эндрю, просунув голову между передними сиденьями. – Допустим, его останавливает коп и проверяет номера. Он вполне мог попасться.

– Значит, у него точно такая же машина, как у Глазго, – заключила Васкес. – Уже неплохо. Составим список владельцев «тойот-камри», проживающих в Чикаго. Перечень будет огромным, однако не исключено, что найдутся какие‐то пересечения.

Она глянула на Маркуса и поджала губы, размышляя.

– Ваша версия о машине, на которой ездит убийца, была верной. Если мне не изменяет память, «камри» вы назвали первой.

– Не вижу смысла себя нахваливать. Другое дело, что теперь мы понимаем: преступник умен, отличается методическим мышлением и способен найти в интернете интересующую его информацию. Не уверен, что мы хоть сколько‐нибудь приблизились к его поимке. Предотвратить дальнейшие убийства мы пока также не в силах.

38

Акерман крутанулся на барном стуле, спрыгнул на пол и двинулся прямо к огромному бритоголовому байкеру. Он хлопнул здоровяка по мощному плечу, и тот, нахмурившись, обернулся. Бритоголовый был тяжелее Акермана как минимум на сто пятьдесят фунтов и дюймов на семь выше.

– Какого черта тебе нужно?

Байкер одарил Акермана взглядом, отработанным годами потасовок в грязных переулках. Видимо, с тех пор он потратил немало времени, чтобы довести его до совершенства, предположил Акерман. Прищур здоровяка так и кричал о том, что с ним надо считаться. Это был серьезный взгляд, свойственный несокрушимому, сильному человеку, внушающему окружающим страх.

Акерман улыбнулся. Он знал эту породу: рост, вес и внешняя агрессия позволяли байкеру скорее избежать драки, нежели участвовать в ней. На самом деле дружок черноволосой красавицы был всего лишь бычком‐переростком, а за его бравадой таилось чувство, свойственное любому быку, – страх.

– Вы тот самый человек, который поставил отвратительный синяк прекрасной даме?

Байкер смерил Акермана взглядом, захохотал, повернувшись к дружкам, и поставил недопитую бутылку пива на край бильярдного стола.

– Ты серьезно? А ты, значит, рыцарь в сверкающих доспехах?

– Отнюдь.

Из горла байкера вновь вырвался хриплый смешок.

– Я буду поступать с ней так, как считаю нужным, и никому до этого дела нет! Я ответил на твой вопрос?

Байкер вытянул мясистую лапу и толкнул Акермана в плечо. Тот отшатнулся, но тут же выпрямился, не переставая улыбаться.

– Ты что, пришел сюда для того, чтобы тебе расквасили морду? – оскалился здоровяк. – Если так, ты попал по адресу.

– Нет, просто решил выпустить пар. – Акерман схватил с бильярдного стола бутылку, оставленную байкером, ударил ее о край и сделал ложный выпад, держа перед собой «розочку».

Байкер был наготове и тут же среагировал, но допустил ошибку, не поняв уловки Акермана. Противник отстранился от расколотого горлышка, перенес вес на правую ногу, и Акерман тут же ударил его носком ботинка по внутренней стороне коленного сустава. Что‐то хрустнуло, и байкер упал на одно колено.

Акерман схватил здоровяка за волосы, припечатал головой о край бильярдного стола и всадил «розочку» в его левый глаз. Байкер взвыл, схватился за лицо и грохнулся, покатившись по полу. Он одновременно визжал, сыпал проклятиями и пытался плюнуть в Акермана.

Его напарник с дредами в панике смотрел на дружка. Увидев, что Акерман перевел на него взгляд, чернокожий бросил кий и поднял руки.

– Стой где стоишь! – послышался сзади голос барменши.

Акерман обернулся. Женщина направила на него старый девятимиллиметровый «Смит‐Вессон». Она успела обойти стойку бара и теперь находилась в нескольких футах от Акермана. Не выпуская из вида дружков байкера, Акерман наклонил голову к плечу, изучил оружие и сделал шаг вперед.

– Стой! – взвизгнула женщина, дернув рукой с пистолетом.

– Ваше оружие в пыли, – заметил Акерман. – Давно оно у вас валяется под стойкой?

Она промолчала.

– Гораздо разумнее было бы так хранить какой‐нибудь револьвер, например, «Магнум-357». У вашего пистолета есть фиксатор, пружина которого находится под постоянным давлением. Если вы все время держите оружие заряженным, в конце концов пружина выходит из строя и патрон входит в патронник криво. Его перекосит, и оружие взорвется у вас в руках или выстрела не произойдет вообще.

Он сделал еще один осторожный шажок вперед.

– Хотите сыграть в рулетку? Взорвется – не взорвется, выстрелит – не выстрелит? А еще задайте себе вопрос: хватит ли у вас решимости убить человека?

– Убирайтесь отсюда, – дрожащим голосом сказала женщина. – Просто уходите!

– Уйду. Уже ухожу. Но сперва вы должны сделать выбор. – Акерман вытянул руку ладонью вверх. – Вы можете отдать мне пистолет и вернуться за стойку. Или я заберу его сам и сломаю вам шею.

Женщина замерла. Прошло несколько долгих секунд. Наконец она вложила пистолет в протянутую руку Акермана и метнулась за стойку бара.

– Отличное решение, –