есть резерв как раз на такой случай.

Чёрный джип въезжал во двор с другой стороны, ярко светя фарами. Алкаши приложили ладони к глазам, чтобы не слепнуть. Машина остановилась, из неё вышли двое мужчин в спортивных костюмах и пошли прямо к алкашам. Всего пара фраз, и выпивохи торопливо сбежали в подъезд.

Прибывшие походили на братков. Хотя в такие времена это довольно удобно, никто не докопается на улице. Два братка оглядывали двор, разыскивая меня. Терехова среди них точно не было. В машине тоже пусто.

Мой телефон завибрировал в кармане, а один из тех братков как раз поднял свою мобилу к уху. Я, оставаясь в тени гаража, ответил на вызов.

— Вы где? — спросил звонивший. Голос достаточно вежливый. — Долго ждать не будем.

— Уже иду, — сказал я. — А Терехова с вами нету?

— В соседнем доме он, ждёт. Подходите быстрее, комары летают.

Только двое, палят по сторонам. Надо будет показаться, что Женька и Лёня смогли обойти их. Если что, то зайдут со спины. Так что я кивнул своим и пошёл первым.

Ну, посмотрим, какие тайны скрывает Терехов. И захочет ли он ими делиться. Но этот вопрос с комбинатом надо решить быстрее. Шёл я громко, чтобы песок и камни хрустели под подошвами кроссовок. Чем громче буду идти, тем лучше, наши смогут подобраться ближе.

Эти двое уже сели на скамейку, но при виде меня поднялись. Спокойно, тихо, за стволы не хватались. Лица видно плохо.

— Это вы Максим Волков? — спросил тот, кто говорил со мной по телефону.

— Верно.

— Тогда поехали.

— К Терехову? — спросил я.

— Да.

— А где он? И почему он сам не приехал сюда?

— Видите ли, — начал «вежливый». — Дело в том, что…

— Да чё мы тут с ним возимся, Каратист? — возмутился второй, в сумерках видно его круглое лицо. Он повернулся ко мне. — Поехали, на! Уговаривать тебя или чё, на?

А чтобы «уговорить» меня побыстрее, он достал из-за ремня пистолет и начал накручивать глушитель. Флажок предохранителя уже был опущен, это видно и в темноте. Хороший способ убеждения. Пока закручивается глушитель, можно согласиться с чем угодно.

— Мы так не договаривались, — спокойно сказал я.

Почему-то мне стало легче. Не надо теперь думать, засада или нет, кто мутит дела на комбинате, кто что хочет и для чего понадобились мы.

Сейчас просто. Вот братва, которая решила заработать, и барыга, который с её помощью решил от меня избавиться, чтобы я не задавал лишних вопросов. Но эти двое ещё не знают, что их ждёт. Круглолицый закончил закручивать глушитель и опустил оружие стволом вниз.

— Где второй? — спросил «вежливый», он же Каратист. — Должен быть второй. С ним и поедем.

— Он в гостинице, — я медленно потянулся к карману, где лежал удар. — Могу с мобилки позвонить ему.

— Вот я же говорю, Якут, можно и вежливо просить. Сейчас и за вторым съездим…

Кусты позади бандитов зашуршали, и оттуда раздался громкий голос Лёни.

— А я уже тут! Ствол на землю! Милиция! Кому, говорят, оружие на землю!

А чтобы было доходчиво, он показал свой ПМ. Женя вышел с другой стороны, держа газовый ствол. Оба братка переглянулись, Якут бросил пистолет с глушителем на землю и отопнул ногой ко мне.

— На землю, оба! — рявкнул Лёня. — Живо!

— На землю, кому говорят! — добавил Женя, подбегая ближе.

Куда он?

— Стой, блин! — сквозь зубы крикнул Лёня.

— Женя! — позвал я, но было поздно.

Женя не был ментом и подошёл слишком близко, когда они оба были ещё опасны. То ли он не слышал прозвища, то ли недооценил его.

Каратист подскочил к Жене, пока тот целился в Якута из газового, пнул в живот, добавил кулаком куда-то в голову. Ствол выпал, но Женя смог закрыться и ударить в ответ.

— Ну-ка стоять! — взревел Лёня и бросился на помощь Женьке. Но не стрелял, только размахивал пистолетом.

Якут наклонился и потянулся за своим оружием. Я выхватил Удар и нацелился братку в морду. Большой палец отвёл флажок спускового механизма вниз. Якут посмотрел на меня с удивлением.

Звука выстрела почти нет, всего-то щелчок и шипение газа. Бандит схватился за лицо обеими руками.

— А! А! Падла! А-а-а! Убью, сука! А-а-а!

В Каратиста я выстрелить не мог, парни были рядом. Но он, сука, крепкий, надо на него втроём. Он ударил Лёню в живот, закрылся от могучего пинка Жени и повалил его на землю, но не добивал, а сразу кинулся на Лёню.

— Куда? — с придыханием рычал опер, теряя равновесие. — Да я тебя…

В руке у Каратиста уже был ПМ Лёни.

Я видел всё чётко, несмотря на темноту. И очень медленно. Вот как тогда, когда умер впервые, в депо.

Он начал нацеливать пистолет на лежащего Женю.

Перед глазами всего на мгновение пронеслось воспоминание из прошлой жизни. Могила с некрашеным металлическим памятником со звездой и ржавой оградкой, рядом с которой лежал самый дешёвый венок из военкомата. Даже не было портрета, только табличка из листа жести. «Ковалёв Евгений Владимирович, 1976–1997».

Газ тут не поможет. Я даже не понял, когда успел схватить лежащий на земле пистолет с глушителем. Наверное сразу, как увидел драку.

Я поднял пистолет и нацелился прямо в Каратиста. Указательный палец потянул спусковой крючок.

Раздался чёткий щелчок, пистолет подбросило от отдачи, гильза улетела в сторону. Браток молча выронил оружие и повалился мордой вниз, прямо на землю.

— Сука, падла, ты где? — орал Якут, которого я пшикнул газом. — Каратист! Вали этих лохов!

Женя выдохнул и поднялся, а Каратист, в которого я выстрелил из боевого, так и лежал в сторонке.

— Дай-ка мне, Волк, — Женя подошёл ко мне и взял пистолет у меня из рук. — Закончить надо с этим, раз так пошло.

— Гнида, сука! — живой бандит яростно тёр лицо. — Я сейчас Осине позвоню, на, он вас на…

Птч! Стало тихо, только где-то лаяла собака. Якут упал, вздохнул и затих.

— Позвоню, сука, — Женя плюнул на тело. — Киллеры хреновы. Но кабздец им. А то бы он тут всех на уши поднял. И прятать его некуда, чтобы поболтать.

— Ну вы блин даёте, — Лёня поднялся и посмотрел на нас. Потом медленно взял своё оружие, поставил на предохранитель и со второго раза убрал в кобуру. Потом глубоко вздохнул.

— Валить надо отсюда, дядя Лёня, — Женя взялся за бока.

— Да погоди ты!

Он отобрал у Жени пистолет, случайно прикоснулся к нагретому глушителю, выругался матом и достал платок.

— Поверить не могу, что я этим занимаюсь, — пробурчал Лёня. — Двадцать с лишним лет честной службы, мама дорогая, ё-моё, всё нахрен.

— Тела, — тихо сказал я. — Эти тела…

— Да не ссы, Волк, — отозвался Женя спокойным голосом. — Когда в первый раз…

— Посмотри, что у них, — продолжил я. — Может, пригодится что-нибудь.

Лёня открутил глушитель ПМ, разрядил оружие, оттянул спусковую скобу и снял затвор, протёр ещё раз. Раскидаем потом по сторонам. Потом чертыхнулся и нашёл свой окурок, который подобрал и затушил. А Женя осторожно полез в карманы Каратиста, и что-то оттуда достал. Потом осмотрел Якута.

— Вот теперь идём, — сказал Лёня и выдохнул. — Мать вашу, на такое я не подписывался.

— Да перестреляли бы нас, Лёня, — возразил Женя. — Или сейчас, или через месяц, когда бы началось.

Дальше шли молча, только избавлялись от улик, раскидывая части оружия то в коллектор, полный мусора, то в помойки, то в траву, то ещё куда. В свете фонаря у магазина с водкой проверили одежду, крови нет, но у Женьки была разбита губа, а Лёня красный, как варёный рак.

Такси вызывать не стали, наш опер разумно предположил, что милиция явно будет спрашивать водителей, кто приезжал в это время в Сосновый, поэтому лучше пройтись пешком, причём подальше. Хорошо, что поехали по другому адресу. И вот теперь-то вся эта темнота нам на руки, спокойно дойдём, не привлекая внимания.

Шли долго, почти минут двадцать. Звука сирен так и не было. Возможно, тела киллеров не найдут до утра. Людей навстречу попадалось мало, так что мы спокойно дошли аж до городской больницы.

В квартале от неё был небольшой бар, мы зашли в него, чтобы хоть немного прийти в себя и обсудить, что дальше.

Женя заказал полный стакан водки и всучил мне.

— Пей, Волк.

— Зачем?

— Руки трястись не будут. Поверь, работает.

А я даже не заметил, что трясутся. Водка обожгла горло и ушла в желудок, я откашлялся, но всё же смог сфокусироваться на окружении и собрать мысли в кучу,