Молодой человек еще раз посмотрел в серьезные и сосредоточенные глаза ведьмы.

– Если говорить кратко, то могу сказать… – старательно подбирая слова, начал он, – Сейчас мы работаем в режиме, когда в сознании формируются эмоции, а установка фиксирует это излучение мозга и транслирует на объект. Сегодня это была несчастная мартышка. Но уверен, если на ее месте окажется человек, результат станет еще убедительнее… Что касается работы со временем или пространством… мне кажется, этот аппарат не имеет к подобному вопросу никакого отношения. Я не знаю, как могло получиться, что реальность раздвоилась, и в ней происходит бардак, который я видел собственными глазами… Но данный аппарат совершенно далек от подобного… Единственное…

Семен на секунду задумался. В голове всплыла фраза Контора о второй части экспериментов. Он так до конца и не пояснил, что имеет в виду… Вторая технология кресла…

– Есть еще нечто… – задумчиво произнес молодой человек, – о чем Контор пока не хочет говорить… Как он выразился: «Исследования, которые перевернут мир». Вполне возможно, это именно то, что нас может интересовать… Но о чем он умолчал, и как это может действовать… пока у меня нет ни малейшего понятия.

– Не густо… – отозвалась ведьма.

Некоторое время девушка напряженно размышляла.

– Что ж попробуем потрясти нашего голубчика… – произнесла она и подошла к храпящему на полу Сереже.

– Подожди! – торопливо остановил её Семен. – А ты уверена, что в следующий раз нам удастся с тобой поговорить? Здесь везде натыканы камеры и микрофоны. О том, как их обойти, я и понятия не имею. Я же в технике, как дворник в астрономии…

Марго сощурилась и посмотрела на Семена из-под полузакрытых век.

– А ты думаешь, зачем я на него чары напустила? Вообразил, что я романчик с ним собралась завести! Ох, сколько знакомы, а ты все не устаешь меня удивлять… – заворчала на молодого человека девушка, но тут же посерьезнев, продолжала: – Его комната станет нашей штаб-квартирой. Я выступлю в роли подружки. Думаю, это будет выглядеть вполне естественно… А ты запишешься в закадычного собутыльника. Таким образом и будем контактировать… А через несколько дней мне, надеюсь, удастся пробраться к той установке поближе. Видишь ли, медперсонал, в числе которого я сейчас состою, допускают к серьезной аппаратуре только после испытательного срока. Меня удалось определить только туда, на роль экстрасенса я никак не подхожу, слишком рознятся характеристики излучений…

Семен хохотнул. Ведьму, и не взяли в экстрасенсы!

А его еще и похвалили за отличные результаты! Но, положа руку на сердце, никаким экстрасенсом молодой человек себя совершенно не чувствовал, особенно после того, как неудачно проэкспериментировал со снятием мысленного барьера. И потому больше всего он напоминал себе сейчас слепого щенка, которого тыкают куда-то носом и пытаются что-то объяснить, а он, такой бестолковый, все не может смекнуть.

– Ты меня слушаешь? – гневно воскликнула ведьма.

Семен насупился и, разведя в бессилии руками, покорно отозвался:

– Слушаю… Только не понимаю, что могу сделать… Этот Контор – непростой парень… Не удивлюсь, если у него развита мания преследования и он боится собственной тени. Ведь в этой сверхзасекреченной лаборатории, откуда я, даже если очень захочу, никак не смогу испариться, он побоялся поведать мне детали эксперимента, в котором, как я понимаю, мне так или иначе предстоит участвовать… А когда нам удастся хоть на шаг приблизиться к основным испытаниям… Может пройти неделя, может месяц или два… Но ведь у нас нет столько времени…

– Именно поэтому здесь нахожусь я, – заявила ведьма и бессильно опустилась в глубокое кресло.

Только сейчас Семен понял, что девушка держалась из последних сил. Безумные гонки последних дней, видимо, истощили и её силы.

– Нет, ошибаешься… – проговорила она на его безмолвное наблюдение. – Я не столько устала от действия, сколько от бездействия… Видишь ли, я действительно ничего не понимаю в этой аппаратуре и этом кресле. Все, что я могу сделать, так это всеми силами помочь тебе разобраться… Если они утверждают, что команды радару, на самом деле, передаются экстрасенсом, значит, эти приборы рано или поздно станут тебе подвластны…Я могу поколдовать, чтобы меня перевели в лабораторию № 4 уже завтра… попробовать с помощью чар убедить Контора начать эксперименты раньше… Но не могу уяснить законов, с помощью которых работают эти машины!

– А может, подорвем все это оборудование к чертовой матери? Так сказать, аннигилируем?

– Когда будешь говорить очередную глупость, лучше предупреждай, – устало отозвалась Марго. – Это оборудование – наша единственная надежда вернуться в точку изменения и все исправить. Взрыв же ничего не изменит. Нам нужно прошлое! Прошлое первой, основной реальности!

– Прошлое первой основной реальности… – тоскливо повторил Семен и так же, без сил, опустился в кресло рядом с ведьмой. – А вы точно все свои средства испробовали?

Девушка фыркнула.

– Зачем молоть воду в ступе, – недовольно проговорила она. – Я же тебе говорила, что пробиться в точку времени и пространства, когда ты вернулся обратно из нашего мира, совершенно невозможно. Ты даже не представляешь, что только мы не пытались делать! Да мы и в эту-то реальность с трудом попали. Видишь ли… есть одна из версий, что ваш Мир сам отвергает какое-либо вмешательство и проникновение извне. Если говорить медицинскими терминами, то эта реальность больна, сильно больна… и потому словно бы отторгает инородное вмешательство. В любой момент она может схлопнуться и оттого пытается не допустить в себя больше никого, тем самым оберегая посторонних от аннигиляции… Основной поток событий действует, в этом случае, безоговорочно жестко, и всякое стремление попасть туда наталкивается на мощный темпоральный барьер… в то время, как иллюзия… ведет себя более мягко, скорее всего, из-за крайней нестабильности. Именно поэтому мы и здесь…

При её словах Семен поморщился, как от зубной боли, и обиженно прокряхтел.

– Да, да, почаще напоминай, что я всего лишь иллюзия. От этого становится намного легче, и тут же откуда ни возьмись вспыхивает желание спасти вселенную! Так сказать, построить мир на собственных костях!

Ведьма бросила на Семена пристальный взгляд.

– Твоя ирония ни к чему, – спокойно отозвалась она. – Лучше давай приступим к расспросам нашего нового товарища.

Как ответ на её замечание под столом слабо пошевелился Сережа, неуверенно сел и вяло затряс головой.

– Я же говорю, – улыбаясь, словно младенец, пробормотал он. – Пить мне совершенно нельзя, потому что не умею останавливаться: заливаю, сколько есть, потом вырубаюсь, сплю, трезвею, а потом все начинаю сначала. Одним словом, алкогольная зависимость. Это у меня, наверное, наследственное. Гены! Против них не попрешь! Я-то еще в нашем роду просто ангел… А вот мой папаша, так тот неделями не просыхал. Но! На этой работе не забалуешь! Она мне поэтому-то и нравится. Как будто зашился, а разок в месяц все равно выпить можно! А вы тут… – парень растерянно уставился на своё местоположение, потом перевел взгляд на гостей, надул губы и пробубнил: – Что-то я совсем разболтался, и голова какая-то странно свежая. Вроде и не напивался вовсе… Э-э-э?