Семен сел поудобнее и, стремясь сосредоточиться, нахмурил брови. Контор продолжал:

– Раньше ты, в основном, старался воспроизвести человеческие эмоции. Это, скажем так, было скорее не целью, а доработкой. Твоей доработкой к радару. Потому как с чувствами и эмоциями… мы вполне отлично оперируем… Теперь нас ожидает более сложная задача. От тебя требуется сконцентрироваться на объектах, проникнуть в их суть, консистенцию, геометрические параметры – и весь этот сгусток информации передать компьютеру. Задача ясна?

Семен опять кивнул как китайский болванчик и на секунду позволил себе усомниться. Этот умный радар и кресло совершенно не имели никакого отношения к возможности попасть в прошлое. Ведь именно такую цель ставила перед ним Марго. Он должен был понять, как попасть на два года назад, а вовсе не работать с эмоциями или предметами…

Что-то не состыковывалось. Ему необходимо было узнать о совершенно другом! Но как?!

И тут, как ответ на его беззвучную мольбу, двери лаборатории открылись, и на пороге показалась Марго в белом халате с красным крестом медработника. Совершенно невозмутимо девушка вошла внутрь и устроилась за одним из экранов. Следом за ней на пороге появился юркий молодой человек. Процессию завершал дородный мужчина лет пятидесяти – пятидесяти пяти.

– Профессор Кролл! Карл Иванович! – кинулся навстречу мужчине Контор и стал жать небрежно протянутую ему навстречу руку. – А это наш новый экстрасенс. Изумительные показатели. Настроили на него оборудование всего за один день!

– Да, голубчик, хороший Вы у нас экземпляр… – пробасил профессор, поглядывая на Семена. – Весь вечер изучал вчерашние показатели… Неплохо, неплохо, весьма впечатляет. Посмотрим, что у нас выйдет сегодня… Марго, золотце, ты проверила его нынешние показатели?

Марго посмотрела на свой монитор и сосредоточенно кивнула.

– Славик, дорогой, проверь, что там с нашим радарчиком. Работает красавец?

Юркий молодой человек кинулся к многочисленным пультам и начал щелкать рычажками.

– Полный порядок, – отозвался он. – Мощности хватит часов на десять-двенадцать, в зависимости от интенсивности.

Профессор Кролл довольно покивал и многозначительно сказал:

– Что ж, мои дорогие, приступим! Сегодня особенный день! Сегодня день начала творения из эфира!

Семен настороженно вжался в кресло. Похоже, в этой комнате не знал, что делать, только он, остальные же уверенно засуетились за столами с аппаратурой. Из угловой двери протиснулся еще один молодой человек и присоединился к Славику.

Работа закипела!

Контор широкими шагами подошел к Семену.

– Ну что ж, – проговорил он напряженно.

– Начнем с простейшего… – и протянул Семену небольшой резиновый мячик. – Сконцентрируйся на этом объекте. Воспринимай его цвет, вес, объем, структуру, здесь и сейчас…

Семен внимательно посмотрел на мячик и слегка приоткрыл мысленный барьер. Никакой боли, как прошлый раз, не последовало. Видимо, защитное излучение было отключено. Несколько секунд Семен смотрел на мячик, пытаясь воспринять его наиболее полно.

Ничего не происходило.

Вдруг в отгороженном прозрачной перегородкой пространстве лаборатории вспыхнуло яркое пятно.

Семен посмотрел в том направлении. Вспышка тут же погасла.

– Да что ты таращишься куда попало?! – воскликнул Контор. – Энергия, по-твоему, дармовая что ли? Твое дело смотреть перед своим носом на предмет!

Семен почувствовал, что когда-нибудь этот крикливый мужик договорится!

И тут Контор, словно ужаленный, вскрикнул. Лицо его исказила гримаса боли.

– Прекрати, прекрати! – взвизгнул ученый. – Славик, отключи питание!

Славик щелкнул рычажком. Контор замер, потом встряхнулся и неуверенно выпрямился.

Повисла тишина.

Все присутствующие, как завороженные, уставились на Семена.

– Ты что подумал? – наконец с ехидцей промолвил Карл Иванович.

Семен неуверенно пожал плечами.

– Да ничего. Довел он только меня своими криками! Я и подумать-то ничего не успел…

– Гоша, Славик, – поспешно воскликнул профессор, – вы успели зафиксировать показатели, частоту, периоды и интенсивность?

– Все записано, – отозвался Гоша, хмурый парень, который пришел в лабораторию позже всех.

Карл Кролл пробежал глазами по экрану и зашептал:

– Видимо, мы имеем дело с физическим воздействием на расстоянии… Возможно, речь идет о влиянии на нервную систему, а соответственно, и на трансляцию болевых импульсов. Очень интересные последствия при использовании белого шума… Очень интересно… Значит, не только эмоции, не только неживые объекты… но и живая материя! Это впечатляет! Впишем в планы еще один пункт экспериментов на живых объектах… – добавил он, обращаясь к Контору, и начал поспешно перебирать руками по клавиатуре компьютера.

В это время Контор нервно провел рукой по вискам.

– Марго, – проговорил он слабым голосом, – Вы не могли чуть позже провести моё полное обследование? Хотелось бы до конца понять, какого рода воздействие было произведено.

После этого инцидента работа пошла дальше в обычном русле, и никто голоса не повышал.

Семену давали предметы. Он концентрировался. И почти всегда в огражденном пространстве вспыхивал двойник объекта. Несколько раз, правда, случались сбои. Тогда Семен, помимо воли, слегка отвлекался и переносился мыслями к следующему дню или прошлому вечеру, и никакой материализации не происходило. Только по лаборатории раскатывался слабый гул, а датчики фиксировали интенсивный отток энергии.

– Да, что-то подобное наблюдали мои коллеги… – задумчиво повторял Кролл при каждом таком временном скачке. – Расход энергии, гул и никакого видимого результата… Видимого… Возможно следует обратить внимание на что-то еще…

К концу вечера на стол перед Семеном водрузили кролика в клетке.

«Животинку жалко!» – помимо воли подумал он, и за ограждением вспыхнул мираж с зеленой лужайкой, на которой мирно щипал травку белый кролик. Но как только Семен отвлекся, мираж тут же испарился.

Правда, так было не со всеми предметами. Самые геометрически простые фигуры оставались и после того, как молодой человек переключался на другой объект.

Хотя после выключения электроэнергии все они моментально исчезли. Исключение составил только маленький кактус. Его Семен запечатлел в сознании особенно любовно. Пусть и кактус, но цветок для него являл собой маленький островок природы! Той, настоящей, от которой он был отрезан бетонными стенами и металлическими перегородками.

– Что с кактусом-то делать? – гнусаво поинтересовался хмурый Гоша.

– На почетную витрину и под замок! – восторженно воскликнул профессор Кролл. – Он… наш первый ощутимый результат! Этот кактус можно считать первым настоящим творением из эфира! Расчеты верны! Да здравствуют творения из эфира!