поколения назад. Джон Линкольн Бигл был кинорежиссером. Он одевался гораздо более богемно: джинсы, рубашка в юго-западном стиле, ремень навахо с бирюзовой пряжкой и дезерты – все это стоило около 2500 долларов. Но в эту сумму входили 800 долларов за ботинки, которые были сшиты вручную по индивидуальному заказу, что никак нельзя было назвать блажью, поскольку у Бигла чувствительные ноги, а готовая обувь, какой бы дорогой и тщательно подогнанной она ни была, всегда причиняла ему боль. И пряжка для ремня стоила 960 долларов.

Записка Ли Этуотера лежала во внутреннем кармане пиджака «Уиттер и Уинтроп» за 1800 долларов у Дэвида Кравица. Он пытался придумать, как утаить ее существование.

Дверь «Куба» закрылась.

– Ух ты, тяжелая, – сказал Джон Линкольн Бигл. – Мне нравится. Я бы с удовольствием использовал такую в качестве декорации. Но что, черт возьми, ты хочешь мне сказать, что требует такой секретности. Вы что, поглощаете «Коламбию»? Или «Сони»?

Дэвид Кравиц полез в карман. Он достал записку Ли Этуотера и развернул ее, разгладив на столе.

С того момента, как они покинут эту комнату, за Биглом будут следить оперативники «Юниверсал Секьюрити». Его дом и офис поставят на прослушку. За его друзьями и семьей установят наблюдение.

Кравиц подтолкнул записку Биглу.

Там было написано:

ОТ КОГО: Л. Э.

КОМУ: Дж. Б. III / ТДВГ

Война всегда была приемлемым политическим вариантом, во всех обществах, во все времена. Мы, выросшие на юге, знаем толк в почитании наших воинов и героев войны. Даже тех, кто проиграл! Если только они сражались доблестно и галантно. Мы с вами выросли на легендах о Ли, Джексоне и Борегаре. Моим первым президентом был Эйзенхауэр, генерал Эйзенхауэр. Кеннеди был героем войны. Джордж Буш был героем войны. Джордж Вашингтон был генералом Вашингтоном. Эндрю Джексон был генералом Джексоном. Два великих имени в истории Великобритании – Нельсон и Веллингтон. Герои Франции – Карл Великий, Наполеон и де Голль.

После Вьетнама, в тени ядерного оружия, война перестала быть политическим вариантом. Считалось, и, возможно, на самом деле было, политическим самоубийством продолжать военные действия.

Потом Мэгги Тэтчер указала нам путь.

Важно помнить, что политическая карьера Тэтчер, казалось, была практически завершена. Она занимала последнюю строчку в опросах общественного мнения. Большинство прогнозистов считали, что она и Консервативная партия не смогут выиграть перевыборы.

Затем была Фолклендская война. Мэгги сплотила свою страну. Она победила. Для нее война была не обузой, а политическим спасением. Тэтчер стала героем своей нации. Она выиграла перевыборы и дольше всех занимала пост премьер-министра Великобритании в современной истории.

Очевидно, не я один обратил внимание на это событие и его результаты. Оно изменило наши взгляды. Особенно взгляды господина Рейгана. У него была авантюра в Ливии; довольно неуверенная интрига в Ливане, быстро и правильно прерванная; вторжение в Гренаду.

Эти военные дела не причинили никакого вреда внутренней политике.

Это абсолютно точно доказывает, что американский президент может вступить в войну и продолжать политическую жизнь. Это вариант. Но стоит ли его использовать?

У нас пока и близко не получилось повторить успех Железной Леди с ее «маленькой победоносной войной». Хотя Ливия, Ливан, Гренада и Панама не причинили вреда, они принесли очень мало пользы.

Почему?

Потому что мы не до конца осознали тот факт, что современная война – это медийное событие. Существует признание медийного элемента в войне, особенно в американских вооруженных силах после Вьетнамской войны. Стало в порядке вещей говорить, что мы проиграли во Вьетнаме из-за СМИ. Если проигнорировать возможность того, что это убеждение является столь повсеместным именно потому, что оно также выполняет функцию полного снятия ответственности с людей, которые логичнее всего отвечали бы за поражение, то подтекст очевиден, ясен и логичен: новый порядок ведения боевых действий гласит, что мы должны побеждать на телевидении (и в других СМИ) так же, как и на поле боя. Теперь это новая вера военных.

«Вы знаете, вы никогда не побеждали нас на поле боя», – сказал американский полковник.

Северовьетнамский полковник на мгновение задумался над этим замечанием. «Возможно, это и так, – ответил он, – но это и не имеет значения».

О СТРАТЕГИИ: критический анализ войны во Вьетнаме, полковник Х. Г. Саммерс

Вьетнамцы проиграли все сражения. По мнению наших военных, американцы и ВСРВ даже выиграли Тетское наступление. Тем не менее эта битва, без сомнения, является битвой, в которой коммунисты выиграли войну.

Военные поняли лишь половину этой идеи. Однако вся концепция прямо у нас перед глазами: не обязательно вести военные действия на поле боя так же хорошо, как и в СМИ, нужно выиграть только в СМИ. Можно проиграть на поле боя, но одержать победу за счет телевидения. Война не является отчасти медийным событием. Она становится полностью медийным событием.

Если президент собирается пойти по пути Тэтчер, чтобы установить или восстановить популярность, – выиграть перевыборы путем вступления в войну – он должен осознать, что это должно анонсироваться в средствах массовой информации как событие. И она, и г-н Рейган использовали войну. Они поступали разумно, оставив логистику и боевые действия профессиональным вооруженным силам. Эти вооруженные силы делали то, что они делали, с определенным успехом. То есть они прибыли туда в хорошей форме, выполнили свои обязанности с минимальным смущением, выиграли бой, потеряли мало людей и держали мешки с телами подальше от камер. Ливан, конечно, исключение.

Но они не оставили медиавойну профессионалам. (Это особенно удивительно в случае г-на Рейгана, который должен был полагаться на интуицию. Можно упрекнуть его за интеллект и привычки в работе, но за интуицию – никогда!)

Что такое война? Для вас? Для меня? Для американского народа?

Война – это Джон Уэйн. Это Рэндольф Скотт и «Победа на море». Это Рэмбо, «Звездные войны», «Апокалипсис сегодня», это мешки для трупов на КБС[53]. Это «Бой», «Крысиный патруль», «Паттон». Лицо войны – это не реальность. Это телевидение и кино. Даже для людей, побывавших на войне. Какими бы ни были их настоящие воспоминания, люди помнят лишь то, что увидели впоследствии по телевизору. Даже если они лишились иллюзий во Вьетнаме, эти иллюзии изначально пришли из кино. Как доказал господин Рейган, люди предпочитают хорошую, связную историю неуловимой и сложной истине.

Война должна вестись профессионалами.

Если победа или поражение будут достигнуты на телевидении, то профессионалы – это не генералы. И даже не политики.