Водишь компанию. Какое замечательное старомодное определение того, что они с Вьяттом проделывали. Через четыре недели после первой ночи их любовная связь стала еще более пленительной. Более страстной. Если страсть усилится, придется вызвать пожарную команду.

– Почему вы думаете, что я «вожу компанию» с кем-нибудь?

– У тебя тот же румянец, что был у моей Кэти, когда мы… – он прочистил горло, – водили компанию. – Это твой напарник? – спросил он с улыбкой. – Как бы то ни было, он выглядит прекрасно, – кивнул в знак поощрения Говард. – Волосы несколько длинноваты, на мой взгляд, но в остальном все в порядке. Он хорошо с тобой обращается?

– Говард, полагаю, вы превысили свой лимит вопросов.

– Потому что, если не так, – продолжал отставной инженер, когда она уже отправилась к двери своего дома, – то присылай его ко мне. Я сумею наставить его на путь истинный.

Трудно было удержаться от смеха, учитывая, что этот человек напоминал телом пугала-скелеты во время празднования Хеллоуина, но она ни за что не хотела его обидеть.

– Спокойной ночи, Говард, – пожелала она на прощание.

– Спокойной ночи, Райли. Крепкого сна.

Скорого сна, мысленно поправила она его, ибо до утра и начала рабочего дня оставалось немного времени.

Однако при всех благих пожеланиях Говарда в глубинах ее сознания возникали некоторые вопросы, от которых она не могла отделаться. Вопросы, на которые, по ее разумению, она в конце концов должна будет дать ответ.

Их с Вьяттом отношения не были простым приключением или затянувшимся флиртом. Райли знала это. Она привязалась к Лайзе и, что хуже, осознавала, что влюбилась в Сэма.

И зачем она влюбилась? – посмеивалась она над собой, собираясь на следующий день на работу. К лучшему или худшему, она была на территории любви, ступая по ничейной земле, скорее всего, в одиночку. Потому что, даже если Райли чувствовала, как признание «Я люблю тебя» рвется с ее уст, она была почти уверена, что не услышит такого же признания в ответ.

Разве что из чувства вины?

Нет, Вьятт не тот мужчина, который будет что-то делать из чувства вины. Она не могла рассчитывать даже на подобие признания «Я люблю тебя», и знала это.

Райли вздохнула. Ей следовало бы поставить точку на своем романе, пока не поздно. Но даже после того, как она произнесла перед собой пламенную речь, она понимала, что будет крайне трудно порвать с отношениями, которые между ними сложились.

Легко сказать, да трудно сделать.

Даже когда она старалась, ничего не получалось. Каждый раз, когда она искала отговорку, чтобы не идти вместе с ним забирать Лайзу, у нее не находилось слов.

Вместо отказа она соглашалась и шла вместе с ним и млела от света в лучистых глазах Лайзы при каждой встрече с малышкой.

После этого приходилось давать обещание остаться на ужин. Кроме того, последовали уроки кулинарного искусства. Она даже не помнила, как они начались, но она обучила Лайзу приготовлению простых блюд, и они вместе готовили ужин.

С этим тоже надо было кончать.

И поскорее.

В этот раз на пути домой Лайзу распирало желание сообщить новость, но она не высказывалась, пока они не вошли в квартиру.

– Сегодня вечером, – объявила Лайза в момент, когда захлопнулась входная дверь, – тебе не придется готовить, Райли. У нас есть пицца. Я угощаю, – гордо сказала она и просияла.

– Откуда у тебя это угощение? – спросила Райли, глядя на Вьятта. Но он сделал знак, что не будет говорить.

– Я получила разрешение, – сообщила ей Лайза, слегка вскинув голову. – Папа дает мне деньги, а я их откладываю. Отсюда мое угощение, – призналась, ликуя, малышка.

Райли посмотрела на Сэма. Лайза только что назвала его папой. В первый раз? Один взгляд на его лицо, выражавшее удивление, дал ответ. Она намеревалась начать сегодня вечером процесс разрыва, отказавшись от ужина, а затем через несколько дней отказаться забирать Лайзу из дома Бренды. Но как она могла сказать «нет» после всего этого? Лайза только что назвала Вьятта иначе, чем обычно, и предложила ужин за свои деньги. Разочарование малышки в лучших ожиданиях стало бы душераздирающей драмой.

Для них обеих.

Поэтому Райли согласилась остаться.

Но она пообещала себе, что в момент, когда малышку уложат в кровать, уйдет домой.

Сегодня вечером не будет любовных утех, не будет забытья в объятиях Сэма. Сегодняшний вечер станет началом нового этапа ее жизни. Без Сэма.

Как бы ей ни хотелось этого, Райли понимала, что ей придется остановиться.

Время пролетело слишком быстро. Райли следовала ритуалу, укладывая Лайзу в постель, затем читая ей детскую книжку. Несколько раз она запиналась. К горлу подступал ком. Но наконец, Лайза погрузилась в сон.

Райли тихонько вышла из комнаты Лайзы и направилась в гостиную, ожидая увидеть Сэма. Испытала облегчение, не застав его там, схватив сумку, она быстро пошла к входной двери.

– Ты куда?

Она застыла, услышав позади его голос. Не оборачиваясь ответила:

– Я иду домой.

Обойдя Райли, чтобы увидеть лицо, он взял из ее рук сумку. На его губах играла улыбка, которая всегда пробирала ее до глубины души. Не надо уходить, решила она.

Райли потребовала сумку назад, потянув ее из его рук.

– Я пойду.

У него пропало желание дразнить ее, во взгляде появилась озабоченность.

– Что-то не так?

– Нет… да. – Черт, почему он делал ее такой косноязычной? Этого не удавалось никому другому.

Лицо Сэма чуть просветлело.

– Не думал, что задал слишком сложный вопрос.

– Не в этом дело, – сказала она со вздохом. – Послушай, все было прекрасно…

Было. Словно в прошлом. Что-то действительно было не так. Сэм насторожился.

– Но это следует прекратить.

Он хотел взять ее за плечи, потрясти, чтобы внести немного здравого смысла в ее голову. Потребовалось серьезное усилие не делать этого и просто спросить:

– Почему?

Простой вопрос, но сколько в нем подтекста.

– Потому что это путь в никуда.

Она требует от него обязательств? Или стремится найти повод для расставания? Или просто проверяет его?

– Почему это должно куда-то вести? Почему недостаточно того, что есть? – спросил он. – Иногда все происходит так, как происходит, чтобы затем двинуться дальше.

Слово «дальше» носило неопределенный смысл, близкий к «никогда». Это следовало остановить сейчас, прежде чем недовольство собой усилится до такой степени, что она не сможет с ним справиться.