— Поль, я у тебя ключи от машины оставлю? — буднично спрашивает Костя, заглядывая ко мне в спальню. Замечает, что я натягиваю чулок — не удерживается, скользит ко мне, тянется к губам с поцелуем, опускает руку на бедро.

— Соскучился ужасно, — хрипло шепчет он. А вот нефиг было дуться. Сам дурак, Константин Михайлович.

— Я тоже, — привычно вру я. Не могу же я сказать, что мне как обычно никак от его прикосновений. — Элька тут.

— Да, точно, — Костя вздыхает и встает с корточек, на которые успел опуститься. — Так я ключи оставлю?

— Ты сегодня отмечаешь? — я улыбаюсь, хотя ответ, в принципе, мне известен. Костя редко это себе позволяет. Трезвенник. Почти.

— Я сегодня поминаю, — траурным тоном откликается Костик и уходит в гостиную вызывать такси. Особо печальным он при этом не выглядит. Ну, слава богу.

А я проверяю, все ли самые необходимые вещи взяла с собой. Телефон, ключи, карточка, коробочка с “подарком”…

Телефон звонит в самый неподходящий момент. Тогда, когда я кинула туфли в пакет и сижу себе, натягиваю на ногу сапог. Разумеется, на половине молнии, телефон и начинает свой концерт.

Ну, вот что там надо и кому?

Когда я вижу на дисплее номер — и физиономию Варламова, я чуть не роняю телефон из рук. Фотку я назло Димочке еще после развода поставила самую чудовищную, которая только нашлась в моем фотоархиве. И здесь он небритый, невыспавшийся и растрепанный — но сейчас к собственному недовольству понимаю, что даже на фотке этот поганец до чёртиков очарователен. Этакая усталая запущенная мужественность на всю физиономию.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Слушаю.

Я не знаю, что ему нужно, но уже готова его послать. Он знает, что у Кости сегодня праздник, может и напакостить, с него станется.

— Ты можешь приехать в студию сейчас? — Что-то в его голосе заставляет меня вздрогнуть. Я давненько не слышала голос Димы таким мертвым. Пожалуй, один раз только слышала — когда ему в седьмой раз отказали в вакансии на телецентре.

— Что случилось? — встревоженно спрашиваю я.

В прихожую выходит Костя, задумчиво смотрит на меня.

— Не по телефону. Приезжай. Кирсанов ждёт, — рвано выдыхает Дима и сбрасывает. А я остолбенело смотрю на дисплей смартфона. Что случилось? Что могло такого случиться, что Дима вдруг оказался такой убитый? Он же чертов неваляшка. Его же уронить не может абсолютно ничто. Нет, неудачи — неудачи, конечно, были. Года три неудач после окончания универа у него вполне себе имелись.

Но я еще тогда поняла — там, где я опускаю лапки и по-девочковому прячусь от слишком страшных сложностей под одеяло, Дима встает, стряхивает пыль с колен и идет пахать дальше. Серьезно. Он же пахал как конь все то время, что мы были друг с дружкой. И после… Сколько у него сейчас проектов? Три сериала и полнометражка Кирсанова? Я понятия не имею, как он не рвется на лоскуточки, как успевает, но ведь успевает же. И ведь ценят же его.

Но вот это… Его что, разбил паралич, и он больше никогда не сядет за клавиатуру?

— Поль, что случилось? — негромко спрашивает Костя. — Кто звонил?

— Дима звонил, — растерянно откликаюсь я. — Попросил приехать в студию.

— Ну и почему ты не объяснила, куда ему надо идти со своими просьбами? — недоуменно хмурится Костя. Я пожимаю плечами. Я не знаю. Надо было бы, но…

— Там что-то случилось, — пытаясь понять, что мне делать дальше, отрешенно произношу я.

— Ну конечно. — Костя смурнеет на глазах. — Всегда что-то случается, Поль. Он всегда получает то, что нужно ему. И ты ему это позволяешь.

— Кость, у меня контракт вообще-то, — напоминаю я.

— У тебя по расписанию следующий твой визит — на пробы актеров главных ролей. И о дате должен сообщить кто? Кастинг-директор. А не твой Варламов.

— Он не мой, — устало отмахиваюсь я.

— Да ладно? — Костя раздраженно щурится и скрещивает руки на груди. — То есть ты сейчас не собираешься взять и уехать, собираясь проигноривать большую часть моего праздника? Который вообще-то и в честь нашей с тобой помолвки, Поль, я собирался объявить друзьям. А ты собираешься взять и послать это к черту. Из-за одного звонка бывшего. И он “не твой” после этого?

Собираюсь ли я? Вообще-то… Да, я собираюсь. Ну, по крайней мере мысленно есть ощущение, что эту Варламовскую просьбу действительно нужно услышать. Что-то в ней было такое. Пробирающее. Что нельзя взять и проигнорировать.

— Я приеду, — уверенно обещаю я. — Ну подумаешь, пропущу начало.

— Да ладно, какое уж тут начало. — Костя бросает быстрый взгляд на часы. — В центре сейчас ад. В студию ты доберешься часа через два. Пробудешь там час, вернешься еще через два. Пять часов, Поль. Приедешь к тому, как официанты со стола убирают?

— Кость, там может и вправду быть что-то важное, — возражаю я, прямо глядя на него.

— Может. Тогда пусть он разгребает это сам, Полин, — раздраженно отмахивается Костя.

— Меня просили приехать. Меня ждет Кирсанов, — упрямо качаю головой. — Костя, нужно съездить.

— А там окажется какая-нибудь ерунда типа романтического ужина с видом на Останкинскую башню, — зло кривит губы Костя. — Поль, серьезно, даже не думай.

— Ты спятил, да, Костик? — вдруг спрашивает Элька. — У неё контракт вообще-то. И не дай бог, там и вправду что-то случилось и нужна Полька. Думаешь, адвокаты Кирсанова будут милосердны? Они поимеют и Польку, и издательство как посредника. Мало не покажется никому.

Да, у Ильи Вячеславовича такой милый обходительный характер, но такие некормленные пираньи-юристы… Мне заранее страшно отступать от контракта хоть на полстрочки.

— Езжай, Поль, — невозмутимо улыбается мне Элька. — Не волнуйся, весь торт без тебя не съедим. И я послежу, чтобы твой жених не уместил ваш свадебный загашник в бельишко стриптизерши.

Стриптизерши в торте нет, конечно, все чинно-благородно. Просто Элька угорает.

Я торопливо одеваюсь, а потом шагаю к злому как черт, Косте. Невесомо касаюсь его ладони.

Элька снова понимающе испаряется. Сокровище, а не подруга.