Синода и возглавлял его при Екатерине Второй, при Павле Пер­вом и при Александре Первом. Подобедов освящал Казанский собор в Петер­бурге, он же благословлял Кутузова на войну с Наполеоном.

А почему Подобедов построил именно здесь этот храм? Да потому, что тут когда-то было маленькое село Стогово, где в деревянной церкви служил на­стоятелем его отец. То есть Подобедов построил храм на своей родине.

Сергий Дидковский приехал в Малинники, хотя и пешком идти недалеко. Расстояние, если по прямой от храма Иоанна Богослова до церкви в селе Малинники, через поле и неширокий лес, километра два. Дидковский позна­комился с Петровым. Они, по его словам, попили чаю, поговорили. И отец Сергий сумел расположить Юрия Владимировича: тот стал помогать в воз­рождении храма в селе Слотино. При этом сказал: сначала надо эту церковь довести до ума, а потом возьмёмся за Никольскую в Малинниках.

Своё слово он держал, как говорится, крепко. На его средства была сде­лана ограда вокруг церкви Иоанна Богослова, красивая, прочная, стилизо­ванная под старину. Вместо сгоревшего иконостаса был изготовлен новый. На его средства люди отмыли копоть со стен и купола храма, и открылась по­луторавековая красота. Петров провёл от магистральной трубы газ к церкви. В селе газа ещё не было. Я знаю по себе, что такое провести газ. Столько му­чился с этими газовиками. Мы вели тяжбы всякого рода. Хотя власть наша, в том числе самая верховная, клялась и божилась, что Россия скоро вся бу­дет газифицирована. Тем не менее до сих пор люди топят избы дровами. А храм, благодаря Петрову, обогревается, и службы идут в любое время го­да. Оплачивает этот дорогой обогрев один из новых жителей села.

Но вернусь к делам Петрова. На его средства провели электричество в церковь. Поставили столбы, светильники повесили. И вместе с телеведу­щим Юрием Николаевым, как рассказывает Дидковский, Юрий Владимиро­вич поехал выбирать так называемое паникадило, а проще говоря, люстру. Выбрали, купили. Но какую! Сейчас эта люстра — одно из главных украшений храма. Огромная красивая, достойная столичного театра, а не сельской церк­ви. Вес её — 450 килограммов. Недавно, на “Медовый Спас” в храм пришла приятельница нашей семьи Таисия Михайловна Щербинина. Она живёт в со­седней деревне Марино, которая также, как Малинники, оказалась на берегу того самого охотничьего водоёма. Таисия Михайловна инженер-дорожник из “Автодора”. Профессия, прямо скажем, не сентиментальная. Но наша при­ятельница — городская крестьянка: квартира в Сергиевом Посаде, а дом — в деревне с землёй. Часто бывает в лавре, знает церкви. В том числе с дав­них пор — нашу, Иоанна Богослова. И вот, сходив на освящение мёда, позво­нила нам в Москву — мне пришлось на несколько дней уехать из Слотина. Хо­тя она женщина эмоциональная, я давно не слышал от неё таких восторгов о нашем храме. Особенно её восхитила люстра. “Солнце попало через окно на люстру, и она засверкала, как из бриллиантов”.

Теперь снова о Петрове. Он был некрещёный, и когда зашёл разговор о том, что ему надо креститься, оказалось, в храме нет крестильной чаши. Он купил и чашу эту. Таким образом, Петров, можно сказать, не просто продол­жил возрождение, а дал новую жизнь старому храму.

Что двигало им? Может, желание замолить какие-то грехи или ошибки, а у кого из нас ошибок нет и не бывает? Или задушевные разговоры с этим священником с негромким, глуховатым голосом, который убеждён в том, что чем больше храмов на Земле, тем меньше грязи на ней и в душах людей, сей­час трудно сказать. Юрий Владимирович умер несколько лет назад. Но свя­щенник Дидковский о нём всё время вспоминает с большой теплотой.

Я не слишком разбираюсь в церковных званиях и чинах. Поэтому, узнав, что оба настоятеля храма Иоанна Богослова, оба отца Сергия являются про­тоиереями, как-то спокойно и даже равнодушно встретил это известие. Одна­ко оказалось, что по военной табели о рангах царской армии оба они подпол­ковники.

Когда я впервые увидел и услыхал отца Сергия (Дидковского), меня, прежде всего, поразил его голос. Немного я знал священнослужителей, но большинство из них имели мощные, громкие голоса. Да тот же Мельникас, у него, как в народе говорят, горло, что иерихонская труба (пусть он не оби­жается на меня за это хорошее сравнение). У Дидковского же голос глухова­тый, проповеди слышат очень хорошо, я думаю, только те, кто стоит близко. И, честно говоря, у меня раза два появлялось желание подарить ему микро­фон, как у артистов. Чтобы слышнее было. Недавно мы с ним об этом заго­ворили. Он улыбнулся: “Вы что, хотите, чтобы меня вся округа слышала?”

Мне кажется, ему есть что сказать и округе. И вот этот человек, с головы которого спадают длинные чёрные волосы, достигают такой же чёрной боро­ды и как бы соединяются с ней, в итоге образуя овал, из этого чёрного ова­ла глядят пристальные глаза с острым взглядом, на губах часто задерживает­ся добрая улыбка. Но, судя по его деятельности, к тому же имеется у него и гибкий ум. Иначе бы ему не удалось, наверное, набрать себе столько по­мощников. На меценатские деньги отапливается храм зимой. На эти же день­ги куплены прекрасные колокола для храма.

Что будет дальше? Трудно сказать. Но я думаю, если до Подмосковья не доберутся китайцы или воинствующий ислам не захватит наши территории, то храму этому стоять ещё долго и долго.

Глава 8

На холмах истории

Слотино — село старое, с богатой биографией. Но прежде, чем о биогра­фии, надо закончить с географией.

Я уже упоминал о Клинско-Дмитровской гряде, которая является частью Московской возвышенности и идёт на юг, огибая два этих района, пересекая юг Ярославской области и задевая Сергиево-Посадский район. Так вот, село Слотино находится примерно в конце этой гряды, перед Владимирским опо­льем. Тем не менее и здесь ещё овраги, речушки, ручьи, причём овраги, по­росшие густыми лесами, где есть всякие грибы. Природа очень красивая, здешние места считаются одними из интересных и привлекательных в Мос­ковской области.

Сразу за селом — овраг и низина, памятные людям одновременно с мрач­ной и весёлой стороны. Мрачное прошлое — это, как я говорил, то, что здесь сжигали иконы, когда в 1961 году закрыли церковь. А веселились во время ве­сенних половодий. Место называли Гуслями, катались на лодках, что для су­хопутной местности было редкостью. По преданию, здесь на лодке каталась дочь Петра Первого — Елизавета, которая останавливалась в Слотине по пути в Александровскую слободу.

Из глубины веков

Теперь о биографии. Первое упоминание о селе, более надёжное, чем