Сашка вернулся поздно ночью, Алексей вышел его встречать.

- Ты видел княгиню, как она? - обеспокоенно спросил он.

- Видел. Такая же, как всегда, только совсем бледная, - доложил Сашка.

- Мне она что-нибудь передавала?

- Нет, барин, - виновато ответил слуга, - прочитала письмо, вздохнула очень горько, и велела мне ехать обратно.

- А ларец она не открывала? - Алексей как за соломинку ухватился за надежду, что Катя прочитает надпись на крышке и все поймет.

- Нет, барин, как она приказала мне ларец на стол поставить, так он там и стоял.

Алексей, в отчаянии, повернулся и пошел в дом.

Весь следующий день после получения письма от мужа Катя не выходила из своей спальни, горе и разочарование ее были так велики, что она не могла заставить себя собраться, говорить с людьми, вести дела. Теперь, когда она так хотела разделить с мужем радость от ожидания малыша, он отказался от нее. Все было кончено, хотя молодая женщина понимала теперь, что для Алексея, ничего и не начиналось: он женился по принуждению, а остальное она выдумала сама.

Катя подошла к окну спальни, мартовские сумерки, сгущавшиеся за стеклом, с их назойливой капелью и первыми лужами, усиливали ее тоску, ей казалось, что тающий снег уносит ее жизнь и надежды на счастье, подаренные ей щедрой зимой. Вздохнув, она задернула шторы и легла на постель. Тишина и гудение голландской печи убаюкали молодую княгиню, она задремала. Ей снилась матушка, она все в том же голубом платье ждала дочку в цветущем саду. Она улыбнулась Кате и ласково сказала:

- Девочка моя, не нужно грустить и плакать, ведь ты дала нам такое счастье, ты носишь нашего наследника, мы с твоим отцом очень рады, что родится мальчик и будет носить наш титул. Он будет граф Бельский. А имя дай ему в честь своего отца, пусть он будет Павел. Мы будем вас оберегать, но и ты должна нам помочь. Ты сама должна бороться за своего сына, оберегать его и сейчас, и когда он родится. - Графиня протянула дочери маленький золотой крестик на тонкой цепочке. - Надень этот крестик на малыша, когда он родится, этим крестиком твоего отца благословил его дед.

- Матушка, - заплакала Катя, - как мне жить без Алексея, мое сердце разбито.

- Ты теперь должна жить для сына, - строго сказала графиня, - у него, кроме тебя, на земле никого нет. Ты теперь мать. Но ты должна уехать из этого дома, здесь - зло. Уезжай за море и ничего не бойся, мы с тобой.

- Да, матушка, я обещаю, - поклялась дочь.

После слов матери, пред глазами Кати возникло прелестное личико годовалого малыша с огромными светлыми глазами и черными кудрями. Щемящая нежность затопила ее душу.

- Пришла весна, с ней пришла новая жизнь, - ласково заметила графиня.

Катя проснулась, по ее лицу текли слезы. Она поднялась с постели и подошла к комоду, где хранились драгоценности ее матери, открыла маленькую серебряную шкатулку, обитую внутри алым бархатом, в ней были собраны те украшения, что матушка носила девочкой, и потом одевали они с сестрой. Катя начала перебирать маленькие колечки и сережки, пока не нашла то, что искала, маленький детский крестик на тонкой золотой цепочке. Она перевернула его, на обратной стороне крестика под наполовину стертой надписью «Спаси и сохрани» в его основании была выгравирована теперь почти незаметная надпись «Павел».

Катя позвала Поленьку. Когда горничная прибежала, она увидела хозяйку, упаковывающую драгоценности из футляров в дорожную шкатулку.

- Поленька, мы уезжаем, скажи мадам Леже, что на рассвете мы отправляемся в Москву, к тетушке Паниной, вдове маминого брата. Пусть приготовят дорожную карету и провизию для нас до Москвы. Объясни, что мы будем ночевать в гостиницах, но есть будем домашнюю еду. Потом возвращайся, поможешь мне собраться.

Пока Поленька выполняла приказание, Катя упаковала все драгоценности матери, потом достала из потайного отделения бюро брачный договор и свидетельство о венчании, теперь это были документы, подтверждающие права ее еще не родившегося ребенка. Около документов лежал бархатный мешочек с крестом, свадебным подарком Алексея. Поколебавшись немного, но, решив, что это тоже теперь принадлежит ее малышу, она положила мешочек в шкатулку к остальным драгоценностям. Добавив к документам свои метрику, свидетельство о крещении и завещание матушки, она поняла, что не хватает только завещания отца и документов на имение. Катя вспомнила, в письме мужа было указано, что документы лежат в потайном отделении бюро в кабинете. Она побежала и вниз.

Кабинет освещал только огонь камина. Катя зажгла свечи в канделябре, стоящем на столе, и подошла к бюро. Она начала ощупывать грозди винограда на правой стенке, на третьей по счету ее пальцы попали в углубления, сделанные под листьями, и она повернула гроздь по часовой стрелке. Раздался щелчок, и ящики вместе с задней панелью выдвинулись вперед. Вспомнив, как делал муж, Катя вынула ящики, потом панель и достала из открывшейся ниши дневник отца и бумаги. Она разложила все на столе. Письмо французского адвоката к отцу она вложила в дневник, в другую стопку сложила завещание отца и документ, подтверждающий право Алексея на Бельцы. На столе лежал еще один конверт, где по-французски было написано имя Алексея. Катя сразу же узнала почерк. В спальне у нее лежало еще два таких конверта. Развернув письмо, она прочитала его. Отвращение и брезгливость, испытанные ею, теперь были обращены не только к врагу, написавшему письмо, но и к Алексею, поверившему в эту мерзость и так ужасно расплатившемуся с ней за несуществующую вину.

- Что же, теперь ему придется вымолить у меня прощение, - сказала самой себе Катя, - ведь теперь у меня есть то, что ему нужно как воздух, наследник. А я уж постараюсь, чтобы он получил сполна за все зло, какое он причинил мне.

Она закрыла потайную нишу в бюро, взяла все документы со стола и, гордо подняв голову, пошла наверх, собираясь вершить свою месть. В своей спальне молодая женщина достала из секретера два письма, направленных врагом ей и Иваницкому, присоединила к ним принесенное снизу и развернула письмо мужа, полученное вчера. Она взяла перо и сделала под подписью Алексея приписку по-французски:

«Оставляю вам образец своего почерка, можете сравнить и, возможно, вы найдете того человека, который разыграл весь этот спектакль, закончившийся так трагично».

Она поставила подпись, потом подумала и добавила по-русски:

«После того, что вы написали мне в этом письме, я свободна от обязательств по отношению к вам. Но родители привили мне понятие чести, поэтому я сообщаю вам, что жду ребенка и надеюсь, что, с Божьей помощью, он родится в октябре этого года».

Катя вложила все четыре приготовленных письма в один большой конверт, написала на нем по-русски имя Алексея и запечатала своей печатью. Она снова спустилась в кабинет, положила конверт в потайную нишу бюро, закрыла его и пошла собираться к отъезду.

Поленька уже упаковала большой дорожный сундук, сложив в него белье, постель, дорожный набор со столовыми и чайными принадлежностями. Теперь она ждала указаний хозяйки, что из одежды складывать в другой сундук. Катя велела уложить несколько пар черных туфель и добротных ботинок, полдюжины черных платьев, сама выбрала дневное и ночное белье, теплый стеганый халат. Единственной уступкой прошлой беспечной жизни стали две прекрасные индийские шали, подарки отца своим дочерям перед прошлогодней проездкой в Санкт-Петербург, их она тоже положила в сундук.